Впервые глядя на опричника при дневном свете (те минуты, когда сверкала сталь, не считаются, не до смотрин было), Тарас заметил, что его новый товарищ в человеческом обличии похож на хищную птицу даже больше, нежели одевшись в перья. Василий был сухощав, жилист, с лицом заостренным, чуточку приплюснутым на щеках и носат. При этом, нос его был не просто большим, а в дополнение ко всему, искривлен заметной горбинкой на перебитой переносице.
- Я головой могу присягнуть, что ближайшие сутки, а то и двое - никто из драгун ее не тронет… - продолжал тем временем тот.
- С чего такая уверенность?
- Я же с ними вместе не один день провел. Знаю каждого, как облупленного. Кроме расстриги Колобка, парней неудержимо падких на баб в отряде не было. А после нынешней ночи - тем более поостерегутся к ведьме соваться. Да и когда? Днем инквизитор им роздыху не дает, а в темноте - страшновато. Потом, когда острота впечатления от смерти расстриги сотрется, возможно мужская прыть опять взыграет, но не теперь. Это уж точно.
- Василий дело говорит, - поддержал товарища Степан, который ввиду отсутствия одежды опять принял нечеловеческий облик. Теперь, для разнообразия, здоровяк изображал огромного, палевого сармата. Шестипудовая псина преданно глядела на Тараса, свесив язык, и пыталась вилять обрубком хвоста. - Я сам слышал, как инквизитор запретил к ней даже прикасаться. А что не кормят, так от того особого вреда не будет - за пару деньков не помрет, а только стройнее станет… Да, ладно тебе, бычится, шучу я, - виновато потупился и даже отодвинулся чуток пес. - Ничего с Ребеккой не случится.
- Шутит он! Шутник недоученный… Тебя вообще хоть чему-то, кроме как личины менять и языком молоть, обучили? - вспыхнул Куница.
- Ну, в общем-то…
Сармат пристально взглянул на лежащий неподалеку комок земли, и через мгновение тот зашевелился, расправил перья и взмыл в воздух жаворонком. Правда, взлетев метров на десять, птичка вновь превратилась в то, чем была на самом деле, упала вниз и рассыпалась в пыль.
- Здорово! - восхитился Василий. Потом задумчиво посмотрел на попону, которой обернул свои бедра и спросил: - Ты любые вещи можешь изменять?
- Принцип один, а дальше зависит от степени различия между тем, что имеешь - и тем, что получить хочешь… - охотно ответил Степан, радуясь тому, что неприятный разговор уходит в сторону. - Труднее всего безжизненную материю - живой сделать. Сами видели, хоть на мгновение контроль утратишь - действие заклятия заканчивается.
- А одежду соорудить можешь?
- Одежду? - переспросил Степан. - Могу, в общем-то. Но из чего?
- Да хоть из чего угодно! Недоучка треклятый! - взъярился Василий. - Что ж мы телешом шастаем, когда у тебя все так запросто?
- Все, да не все… - помотал лобастой головой говорящий пес. - Видишь ли, друг мой, какая закавыка… Вещи изменяют только свой вид, а по сути - остаются сами собой. И если я сейчас сооружу тебе вон из той каменной брылы кафтан, то и ты, и все вокруг будут видеть одежду, но греть и весить он будет как тот гранитный обломок, из которого сделан. Устраивает? Тогда я мигом.
- Зачем же в крайности бросаться… - хмыкнул опричник. - Вот - отличная конская попона. Теплая, мягкая, только носить неудобно. Преврати ее в порты да рубаху.
- Две вещи из одной не получаться…
Вместо ответа Василий развернул попону и рывком разодрал ее пополам.
- А теперь? - спросил чуть насмешливо, но ответа уже не понадобилось. В руках у него была отличная пара. Синие зауженные под голенища сапог шаровары и чуть расшитая по вороту, напускная рубаха. - Ну, вот, совсем другое дело. Спасибо…
- Носи на здоровье… - ухмыльнулся во всю пасть пес.
- Да? - недоверчиво повертел в руках волшебную обновку Василий. - А в чем подвох? Не произойдет с ними, в самый неподходящий момент, то же, что и с жаворонком?
- В церковь не заходи, и возле икон не садись - там точно голышом останешься. А так - сносу не будет. Я ж говорил - чем меньше различие, тем проще и надежнее волшебство. Ну, и само собой, каждый проходящий мимо чародей или ведьма увидят тебя в подлинном виде.
- Это, можно… - пристал на эти условия тайный опричник, спешно одеваясь. - Главное, чтоб одежка в корчме не исчезла, а остальное я как-нибудь стерплю. Кстати, я вот что думаю, парни… Может, хватит по миру без толку метаться?
- Сейчас о чем сказал? - не понял Куница.
- Все о том же самом… Вы послушайте, не ерепеньтесь сразу. Я гораздо старше вас, да и на тайной службе, хоть царской, хоть - латинской, почитай второй десяток размочил. Знаю, о чем говорю.
- Да мы слушаем тебя, - уверил его Степан. - Не сомневайся, Василий. Выкладывай, что придумал. Один ум хорошо, а на троих - разливать проще…
- Шутник, - раздраженно дернул плечом Орлов. - Дело говорю. Надо ваши…, извиняюсь сердечно, теперь уже наши проблемы как-то по очереди решать, а то никакого толку не будет. Вчерашняя неудача тому лучшее подтверждение.
- Вот заладил, совсем как мой наставник, - проворчал сармат. - Не полощи мозги, опричник. Мы ведь, с побратимом Куницей, тоже не среди бурьянов выросли. Суть говори!
- Думаю, в первую голову надо снять заклятье с найденного вами разбойничьего клада. А то - деньги есть, а пользоваться ими нельзя. Более того - уверен: именно его проклятье уже начинает вмешиваться в судьбу. Возможно, не лежи на нас его тень, и с Ребеккой все пошло бы по-другому.
- Дельная мысль, - кивнул белолобый пес. - С проклятьями шутки плохи. Эй, атаманский дух! Ты как считаешь? Брезгуешь компанией, что ли? Ни слова от тебя не слыхать! - и только теперь Степан обратил внимание на то, что сивко оседлан. - Притворялся, значит? Думал: я все время Тараса на себе возить буду, а как понял, что не пройдет, сразу бока жечь перестало?
"За помощь в ночной битве, - зашелестел в головах людей голос призрака, - мне прощенье вышло. Я более не оседлый. А вместо чистилища, меня Тарасу Кунице в услужение направили. Покуда в том нужда будет. Так что я теперь больше конь, чем дух. Мысли, память и то, что сущностью человеческой является, мне оставили, но только я все меньше о них вспоминаю. Поэтому, если возникнет надобность в совете, спрашивайте первыми. Отвечу охотно, но сам уже лишь о свежей травке, да торбе наполненной овсом думать могу. Надоела мне круговерть эта, житейская. Покоя хочу. А насчет проклятия - прав Василий. Я, к примеру, ясно вижу, как вокруг вас сплетаются темные коконы. И с каждым часом, они все плотнее становятся.
"И что это значит?" - спросил Куница.
"Либо с вами, либо с наследниками купца Ованесяна беда вскоре приключиться. И, кстати, раз уж позвали… Тарас, мне седло левый бок гложет. Поправь потник…"
"Хорошо, поправлю… - кивнул тот. - М-м, да - с проклятьем шутить не стоит. Что делать будем, братцы?"
"Как что? По коням и вперед, в город Ужаль! - не раздумывая, разрешил проблему Степан. - Если все уверены, что в первую голову надо клад очистить, тогда нам к Ованесяну. То-то наследники обрадуются!".
"Ты меня повезешь, или Василия?"
"Нашли дурачка! У тебя теперь Призрак есть. А Василий может на своих собственных крыльях путешествовать", - тут же увильнул пес.
"А что, - не стал спорить тот. - Вполне приличная картина вырисовывается. Богатый паныч с псом и беркутом, путешествует по своей надобности. Никому и в голову не придет усомниться. Особенно, если Тарасу на пальцы часть колец надеть, а одежку побогаче изобразить…"
"Разумно, - поддержал их Куница. - А главное, что любой враг будет одного меня видеть, даже не подозревая, что нас - четверо!"
"Отличная компания, подбирается… - согласился Степан, повиливая обрубком хвоста и скаля в добродушной ухмылке острые двухдюймовые клыки. - Особенно, если кто-либо из вас обратил внимание, что мы битый час разговариваем, не раскрывая ртов…".
- И что это, по-твоему, должно значить? - тут же выпал из мысленного круга Куница.
- Ничего страшного, внук ведуньи. Просто ты, только что лишился… - Степан поспешно проглотил слово "девственность", упоминание которого в связи с Ребеккой, было бы совсем не ко времени, и поспешно закончил, - всех сомнений по поводу своего происхождения. Есть в тебе иная кровь, теперь - безо всякого сомнения!
- Ладно, об этом позже поговорим, - поморщился тот. - Продолжай, Василий.
- А, ну да, - спохватился опричник. - Только, продолжать нечего. Степан все верно сказал. Чтоб снять проклятие, надо съездить в город Ужаль и разыскать наследников убиенного купца Ованесяна.
- Найти, думаю, не сложно будет… - кивнул Тарас. - Город хоть и большой, но торговый человек - не крестьянин, личность известная. Но, что я родным скажу? Откуда такие деньги и драгоценности?
- Придумаешь что-нибудь… - Василий посмотрел ввысь. - Например, скажешь, что любимый дедушка, перед смертью завещал тебе старинный долг возвратить. Да, ну - не бери в голову. Это когда рассчитаться требуют, тогда все дотошно выясняют, а когда деньги в дом приносят, люди охотно в любую сказку поверят. Так, с этим вроде разобрались… Следующая задача - вернутся домой, забрать у лешего клад, и обзавестись всем необходимым для путешествия. Надо ж хоть иногда человеческий облик принимать. А колдовскому умению нашего песика, я что-то не слишком доверяю. Как пить дать, опозоримся однажды. Зачем же рисковать?
- Зря обижаешь, - лязгнул зубами Степан. - Но, в целом рассуждаешь верно. Лошади, оружие и прочая амуниция никогда лишними не станут. Тем более что один из нас, пока, только по земной тверди передвигаться может. Так какая разница - с одной лошадкой, или тремя?
- А Ребекка как же? - не удержался Тарас. - Мы что же ее на произвол судьбе бросим?