- Нет, - пояснил дядя Леша, - это конь по имени Лебедь, в Долине у нас живет. По национальности француз, но воспитан при монастыре, так что не волнуйся, ревнитель православия.
- А!.. - сказал Драган и понес в дом огромную охапку дров
- Не пойдет, дядя Леша, - сказала мать Евдокия, спустившись с крыльца и тоже набирая охапку дров. - Лебедя дети Долины ни за что не отпустят. Ты лучше потом смастеришь тележку, чтобы он мог наших новых детей по Долине катать.
- Хорошая мысль, мать Евдокия. Запиши, а то забудешь.
Они один за другим прошли с дровами на веранду и начали складывать их у стены в поленницу.
- Дядя Леша, я, кажется, знаю, как можно наладить доставку дров из леса без бурлачества, - сказала мать Евдокия, укладывая поленья. - Сказывай, умница.
- Наш монастырский мобиль - ты теперь сможешь его починить?
- Вестимо. Теперь у меня есть инструменты и детали. Починю, двигатель-то у него цел.
- Ну вот. Когда мы приедем в Бабушкин Приют за очередной партией людей, мы пригоним сюда наш монастырский мобиль. Потянет он сани по снегу?
- Потянет, куда денется! Я знаю, как приспособить его колеса для езды по глубокому снегу.
- Это будет великолепно! - заметил отец Иаков, аккуратно укладывая дрова. - Если у нас будет мобиль, который сможет проходить по глубокому снегу, мы сможем использовать его не только для вывоза дров из леса.
- Понял! - сказал дядя Леша. - Скажем так: днем, пока ваши лесорубы валят деревья и готовят дрова, два человека, один за рулем, другой с оружием, могут обшаривать окрестности в поисках погибающих людей. А к вечеру они возвращаются и вывозят дрова из леса.
Когда с дровами было покончено, "бурлаки" пошли в дом отогреваться у камина.
- Мать Евдокия, из вашего разговора с Алексеем я понял, что вы собираетесь не только детей, но и других людей отсюда перевозить в Долину? - спросил отец Иаков.
- Конечно. Я думаю, Матушка благословит в следующий заезд забрать у вас всех стариков и больных. Только просьба к вам большая, батюшка! - Слушаю, мать Евдокия.
- Подготовьте этих людей к жизни в Долине. До сих пор с нами спасались лишь те, кто сознательно отверг Антихриста.
- Да, я понимаю. Какой-то отбор должен быть. Но в значительной степени он и так происходит. - Каким образом?
- Самым естественным. Скорбь и любовь, действуя по отдельности, зачастую озлобляют людей или делают их себялюбцами. Но когда скорбь вдруг встречается с любовью - это очищает. Почти ни у кого из тех, кого мы подобрали на дорогах, уже нет четкой печати Антихриста, их страдания и наше сострадание к ним почти стерли ее.
- Вот именно - почти! - заметил Драган. - У шести наших гостей еще сохранилась печать. Упрям человек! Но с этих я глаз не спускаю.
- Драган у нас теперь ответственный за безопасность вместо Ланселота, - пояснил отец Иаков
- У меня же опыт, я сам был скорбным негодяем. Пускай в вашу Долину, мать Евдокия, отправляются не те, кто мечтает круглый год есть фрукты и пить молоко, а те, кто хочет круглый год ходить на церковную службу. Такой критерий!
- А молоко и фрукты мы будем возить сюда и для тех, кто останется.
- Немногие у нас останутся, - сказал отец Иаков.
- Не грусти, отец Иаков, ты себе новых наберешь! - сказал дядя Леша, ободряюще похлопав священника по плечу.
- Что же такое эта ваша Долина? - спросил отец Иаков. - Почему, как вы рассказываете, в ней и тепло, и светло, и природа человеку совсем не враждебна?
- Некоторые наши монахини считают, что наша Долина - одно из мест, где Господь уже творит новую преображенную Землю. Но это только предположение: придет время - узнаем все точно.
- Как бы я хотел ее увидеть, вашу Долину!
- А кто же вам мешает поехать вместе с детьми? Они к вам привыкли, любят вас. - У вас в Долине есть священники?
- Конечно. - А здесь я один.
- Что ж, отец Иаков, с вами все ясно. Оставайтесь с Богом на месте, на которое вас Господь поставил, и Он вас не оставит. Ну и мы тоже.
Запас дров был сделан, автобус починен и утеплен, и вот наступило время прощанья. Леди Патриция и Эйлин успели до отъезда закончить епитрахиль для отца Иакова, и он надел обновку, когда служил молебен о путешествующих.
С новыми насельниками в Бабушкином Приюте остались только Драган, отец Иаков, Марта и Карл.
- У меня здесь моя кухня и мои могилы, - объяснила Марта свое желание остаться.
- Я должен помогать Драгану охранять Приют, - заявил Карл Мор, - от злых людей и ворон.
- А обо мне ты подумал? - спросил Леонардо. - У меня нет младшего брата и сына тоже нет, и я, признаться, очень рассчитывал на тебя: думал, вот ты со мной поедешь в Долину, будешь жить в нашей семье.
Карл сначала просиял, потом нахмурился, а после сказал:
- Ты ведь можешь считать, что у тебя есть брат, который служит в Бабушкином Приюте. Я к тебе приеду, когда тут будет полный порядок. А ты приезжай почаще.
- Это ты здорово придумал, Карл! Я так всем теперь и буду говорить, что у меня нашелся младший брат, который делает важное дело в Бабушкином Приюте. - А ваша Бабушка против не будет?
- Да ты что! Она страшно любит таких вот отчаянных и смелых парней.
- Ладно… Еще вот что, Леонардо: ты можешь, если хочешь, звать меня Братец Кролик.
- А я мысленно так тебя и звал, ждал только разрешения.
Карл подошел к нему и ткнулся головой в плечо.
- Смотрите, сестры, смотрите! Они возвращаются и везут детей! - закричала сестра Дарья, завидев на плотине автобус, а перед ним зеленый джип Леонардо. Монахини в это время как раз выходили из церкви после вечерней службы. Солнце, уже коснувшееся горных вершин, заливало плотину и едущие по ней машины мягким предзакатным светом, и в окнах автобуса были видны детские лица, прильнувшие к стеклам.
- Вот и прибыли к нам долгожданные наши детки! - воскликнула Матушка. - Ну что ж ты, сестра Дарья? Позвони, позвони гостям, я ведь вижу, что тебе хочется.
Сестра Дарья подхватила подол и помчалась к звоннице, стоявшей на помосте возле церкви. Веселый перезвон полетел по Долине.
Когда джип, а за ним автобус спустились с плотины, к ним подошли почти все монахини и общинники. Обе двери автобуса распахнулись, и опустились пологие механические пандусы. Первым из автобуса вышел доктор Вергеланн, за ним Мария с Хольгером и леди Патриция с Эйлин. Из джипа вылезли мать Евдокия, дядя Леша и Сандра с Леонардо, и все они начали вывозить из автобуса коляски с детьми, до самых глаз укутанными в теплые платки и одеяла. Первой детей встречала Матушка. Она каждого ребенка обнимала, трижды целовала и приветствовала всех одними и теми же словами: - Добро пожаловать домой!
После этого дети переходили в руки монахинь и общинников. Первым делом с них сняли теплые одежки - в Долине стояла теплая весенняя погода, а потом их повезли, повели и понесли на руках в монастырскую церковь.
- А где же Ланс и Евгения? - спросила Матушка.
- Они отправились в Иерусалим, - ответил игуменье доктор Вергеланн, - мы не смогли их отговорить.
- А я-то надеялась, что он станет Ланс-и-Лотом и уйдет из царства Антихриста вместе со всей своей семьей подобно праведному Лоту, - вздохнула Матушка. - А где отец Иаков и благоразумный разбойник Драган? И почему это вы не привезли сироту Карла Мора?
- Все они остались в Бабушкином Приюте, - сказал доктор. - Там еще много людей, которым нужны уход, помощь и защита. А мы с Марией и Хольгером должны были сопровождать детей.
- Там, Матушка, теперь настоящий Ноев ковчег, - сказал дядя Леша, подходя к Матушке под благословение. - Обмороженные, оголодавшие, увечные, больные - и все как один беспомощные. Теперь вот детские места освободились, так что Ланселотова команда, надо думать, отправится по дорогам собирать погибающих. Надо бы им помочь, Матушка, и я вот думаю…
- Обязательно поможем, - перебила его Матушка, - но ты погоди пока с новыми идеями, Лешенька. Сейчас мы отслужим благодарственный молебен Царице Небесной за то, что Она доставила деток к нам в сохранности, а потом покормим их и устроим на отдых. О завтрашних заботах будем думать завтра.
После молебна отец Александр сказал короткую проповедь.