- Потерпите еще чуток, детки! - подбадривал их леший. - Скоро все кончится. Вот только солнышко взойдет!
И они терпели.
Си, Хоренна, ли ко торро.
Ах э сито ку ва мано.
Буле кьято ик, Хоренна.
Ри то ванно да ку яти…
Большая морская черепаха, щелкая клювом, поползла к Орланде.
Амазонка, не раздумывая, прыгнула на спину рептилии. Принялась что есть мочи колотить скрамасаксом по панцирю, только все без толку. Попыталась достать черепашью шею или, на худой конец, лапу, но и там и сям оказалась чешуйчатая броня.
Прямехонько в клюв животного впилась голубая молния, пущенная метким лешим. Черепахе хоть бы хны. Все ползла, медленно, но неумолимо приближаясь к тартесскому царю-беглецу и несостоявшейся монахине.
В бессильной злобе Орландина хлопнула ладонью по узорчатому доспеху (из чего он только у твари сделан!).
Черепаха вдруг застыла на месте, как конь, почувствовавший узду, натянутую сильной рукой наездника. Неспешно повернула голову и уставилась на оседлавшую ее деву желтыми немигающими глазами. Чего, мол, хочешь?
- Вон, вон пошла! Убирайся прочь!
И для верности еще пару раз ударила рукой по панцирю.
Рептилия закатила глаза, будто раздумывая, а стоит ли слушаться повелений этого странного существа. Потом… кивнула и, развернувшись к Кару и Орланде хвостом, проковыляла к борту и плюхнулась в море. Прознатчица, не ожидавшая подобной реакции, еле успела спрыгнуть.
С удивлением посмотрела на свою ладонь. И что в ней такого? Может, черепаха по простой ласке истосковалась?
Или…
Или все дело в невзрачном черном колечке, подаренном ей Смоллой Смолёной при побеге сестер из Сераписа? Старая огнеметчица говорила тогда что-то в том духе, дескать, этот перстенек дает власть над всякими Древними Народцами. Орландина не придала тогда значения болтовне матушкиной подруги, но ее подарок с мизинца не снимала. Ужели это он так подействовал на безмозглого выходца из пучины?..
Додумать она не успела, ибо в эти минуты из-за горизонта выплыл сияющий Ра-Гелиос на своей золотой колеснице.
И все закончилось.
Первым бесшумно ушел под воду живой утес кракен. Еще пару минут из разом заголубевшей воды грозно глядели на людей его желтые глазищи, а потом исчезли без следа. За морским владыкой сгинула и его свита.
И если бы не останки поверженных врагов, заполонившие палубу "Октавии", ничего бы не напоминало о недавнем побоище.
- Мама миа! - возопил невесть откуда взявшийся капитан судна. - Кто мне возместит убытки?!
- Заткни пасть, урод! - прикрикнула на него Орландина, устремившаяся к осевшим на доски сестре и мальчику. - А то сейчас я тебе устрою "приятную прогулку"!
Глава 7
МОРЕ И БЕРЕГ
- Ну и шторм, хозяин! - В каюту влетел кормчий-иллириец, выжимая бороду широкой татуированной ладонью. - Ну и шторм! Трезубец Нептуна мне в… - Он закашлялся. - Шторм, это ж надо! Похлеще, чем в южных морях!
- Ничего, - бросил Горгий. - "Нереида" суденышко крепкое, из лучшего куявского дуба как-никак. Выдержит.
При последних словах оба пассажира, закусывавших за столом гостеприимного капитана, испытали немалое облегчение.
- Выдержать-то выдержит, - отдышавшись, продолжил кормчий, при этом поглядывая в сторону хмурившихся парней. - Другого боюсь - не снесло бы нас на скалы. Потому как если налетим на риф, то при такой погодке отойдем напрямки к Плутону в гости. Удивительное дело - нас на юго-запад уже пятый час несет. Так что, получается, плывем мы уже аккурат по Ахайе. Нет, как хочешь, хозяин, а не простая это буря, - повторил он, не забыв подмигнуть путешественникам. - Как будто кто нарочно наколдовал.
В этот момент "Нереида" в очередной раз рухнула в пропасть. Весла судорожно забили по воде, помогая судну вскарабкаться на зыбкую сине-зеленую гору, но надвигавшиеся сзади валы догнали кораблик, нависли над палубой, прокатились по ней.
Помянув в короткой фразе полдюжины богов, кормчий выскочил из единственной каютки "Нереиды", оставив хозяина и пассажиров в одиночестве.
С палубы донесся его хриплый рев:
- Паруса долой! Все свободные - на весла. Да пошевеливайтесь, олухи царя морского! Кого смоет за борт, тот отправится прямо к Моредержцу Нептуну! Если его кракены с тритонами не сожрут!
И спустя несколько минут отчаянный крик впередсмотрящего, перекрывающий свист бури:
- Впереди земля!
Капитан, извинившись перед почтенными гостями, удалился.
- Хвала Хонсу! - выдохнул белокурый юноша. - Итак, наши мучения подошли к концу!
Его старший приятель ничего не ответил. Пощипывая небольшую козлиную бородку, он думал о том, не поспешил ли блондинчик возносить хвалу небожителям.
Некстати вспомнился неприятный разговор, состоявшийся накануне их отъезда из Брундизия.
- Знаешь, что я с тобой сделаю, Гавейн? Я велю набить из тебя чучело! Как раз сейчас - Ланселат прошелся взад-вперед, поскрипывая новенькими сапогами из турьей кожи. - Как раз сейчас пошла мода - в богатых домах ставить чучела обезьян… Десяток монет за тебя выручишь, а большего ты и не стоишь…
- Виноват, дукс!
- Не называй меня не принадлежащим мне титулом, не поможет!
- Виноват, командор!
- Дармоеды! - рявкнул трибун. - Зачем я взял вас на службу? Жрать и пьянствовать на деньги Артория? Или дело делать? Разве все было так сложно? Всего-навсего съездить в Дельфы, передать письма и шкатулку, кому надо, устроить шум и вернуться обратно! Дело, с которым справится любая девчонка из борделя! Мужчины! Воины! Олухи!
- Виноват! - как попугай повторил Гавейн.
- Нет, пожалуй, чучело из тебя не выйдет. Слишком тупая рожа для обезьяны. Может, продать тебя в термы? Твоя задница правда тощевата, но для второразрядных клиентов сойдет. Для всяких развратных ахайцев, у которых не хватит денег на свеженького мальчика…
Гавейн молчал, лишь выпученными глазами и жалким видом демонстрируя, что такая перспектива его никоим образом не устраивает.
- Послушай, - вдруг спросил проконсул Сераписский. - А может? я идиот? Может? я чего-то не понял? Может? это ты - хороший и ловкий слуга нашего общего господина, а я - никчемный болван?
Проштрафившийся воин предпочел промолчать.
- Итак, давай по порядку. Вы двое были отправлены к нашим друзьям в Дельфы, чтобы доставить… известному лицу шкатулку и письмо, кое-что передать на словах и помочь ему разобраться с делами. На все про все вам хватило бы недели-двух. Я прав?
Гавейн мысленно попрощался с жизнью.
Когда Ланселат начинал говорить с провинившимся вот так, обстоятельно и спокойно, с этой своей легкой улыбкой, то пиши пропало…
- Вместо этого…
Трибун вытащил из стола коробочку с лаковым рисунком, распахнул ее, вынул свернутую из бурых листьев палочку, понюхал и, саркастически хмыкнув, положил ее обратно.
"Сигарилла из Аунакского королевства, две сестерции штука", - механически отметил несчастный рыцарь Круга Стоячих Камней.
- Вместо этого вы вляпываетесь в какую-то дикую историю, теряете вверенный вам груз, деньги, творите Хонсу знает что, твой приятель куда-то пропадает, и в итоге ты вызываешь меня способом, какой можно применять лишь в крайнем случае, и несешь полную околесицу…
Гавейну просто нечего было возразить.
Все было именно так.
И то, что им так и не удалось в назначенный день погрузиться на корабль (а все его проклятая жадность), и идиотская драка в портовой гостинице, и зарубленный стражник, и всякие штучки потустороннего свойства. Бегство по лабиринтам грязных улиц, куда-то исчезнувший Парсифаль, и в итоге - использование талисмана Мерланиуса.
- Я бросаю Серапис, вверенный мне Арторием… и августом, конечно, - поправился он, - и лечу к тебе. Кстати, почти полдня болтался в небе на спине создания, которое предпочел бы не видеть еще тысячу лет.
Гавейн вздрогнул.
Ланселат и впрямь примчался сюда, в окрестности Брундизия, на ездовом драконе - сыне той самой твари, которую они видели в Тартессе, правда мельче размером.
- А ты мне толком не можешь объяснить, какого Плутона вы сорвали сверхважное задание?! Между прочим, полет на драконе - не самое приятное путешествие!
(Тут Гавейн был полностью согласен с шефом.)
- Вот что, не стану я тебя продавать в термы. Жалко… бедных клиентов. Верну-ка я тебя Мечехвостам. Надо думать, там про тебя не забыли.
Проконсул хищно прищурился.
- Дароносица, - начал он загибать пальцы, - два креста с камешками (а камешки-то были отборные!), да еще подрезанный служка храма. Помнится, Мечехвосты имеют от августа привилегию суда по преступлениям своих против ордена? Я прав? Напомни, ты ведь там три года ошивался…
Мир покачнулся перед очами незадачливого порученца Ланселата.
Он пришел в себя, лишь обнаружив, что целует запыленные сапоги своего начальника, бормоча что-то вроде: "Нет, нет, только не это… Искуплю… Жизнью клянусь…".
Покачав головой, трибун брезгливо высвободился из объятий подчиненного, повернулся и направился к двери.
- Постойте, господин, не губите! - кинулся на карачках Гавейн следом за Ланселатом.
- Ну, чего тебе? - насмешливо передернул тот плечами.
- Я думаю, неспроста это все было! Кто-то против нас все это подстроил! И еще этот осел…
- Какой еще осел? - отмахнулся полководец. - При чем тут вообще осел?
- На том корабле, на который мы не сели по моей оплошности, был осел! Осел! Я понял - это был тот самый осел!! Я его узнал!
Рыцарь выкрикивал слова, будто в горячке.
- Он нас выследил!