* * *
– Боже, ну зачем ты вмешивалась в мужские дела? – съежившись в кресле, стонал он. – Это позор, страшный позор! Кто же он, кто открыл тебе тайну о предстоящей дуэли?
– Можешь не переживать, тебя никто не выдал, – печально ответила она и еще глубже закуталась в шерстяную шаль.
– Ты хочешь сказать, что встреча на Дворцовой набережной произошла случайно? – не унимался он. – Не поверю. Твой экипаж несся за нами в упоительной погоне!
Она вздохнула:
– Утром я проснулась, а тебя нет. С этого момента я знала, что беда неизбежна. И поколесила по городу в поисках.
– Не понимаю! – с новой силой застонал он. – Я ведь далеко не первый раз позволяю себе такую вольность – уйти из дома в день чудесный, пока ты спишь.
– Сегодня все было по-другому.
– Бог ты мой, ну что, что было по-иному? И вообще, чего ты добилась? Только небольшой отсрочки. Я все равно вызову его на дуэль, так и знай. Это дело чести.
– Хорошо, – сдалась она, – я тебе расскажу. Пусть ты даже не поверишь, но моя совесть будет чиста. Намедни приснился мне сон будто я стою у распахнутого окна в гостиной. А за окном – не зима, нет, а теплый майский день. Ласковый ветерок доносит из сада запах сирени. Чудо, как хорошо. "Откуда май? – вдруг приходит на ум. – Я же помню, что вчера была зима. Я сидела у камина вот в этой шали". Но от весеннего аромата кружится голова, мысли путаются. Вдруг откуда ни возьмись ворон. Сел на ветке под окном и сидит. "Лишь бы не каркал", – подумала я. "Не буду каркать, – ответил ворон. – Но тебе предстоит беда. Не хочешь ли взглянуть, что будет в будущем?"
– О, говорящий ворон! – хохотнул он, – Ты что, сказку для меня сочиняешь? Это было бы довольно любопытно.
– Боюсь, что сказками тебя не удивить, – тихо ответила она. – Нет, птица, конечно, не говорила. Я не видела, чтобы клюв открывался и закрывался, как ведают в сказках. Я будто чувствовала его речь. Или мысли – если, конечно, можно предположить, что ворон умеет думать. "Показывай, что будет в будущем", – говорю. И тут вдруг дождь, снег, ветер – да такой сильный, что подхватил меня и поднял в воздух. Нет, не просто поднял – это я будто в пушинку превратилась! Меня понесло высоко вверх, потом ветер стих. И я начала медленно опускаться. Смотрю – снег, телега тащится. Всматриваюсь в лежащего на ней человека – он окровавленный. Боже милостивый, да это же ты!
– Да я скорее умру, чем позволю злобно смеяться над собой, – с пафосом перебил он.
Но она, казалось, не обращала внимания на его слова:
– Снова порыв ветра и когда я достигаю земли, там прежний май и запах сирени. Наш сад. Слышны детские голоса. Вот и дети! Но странно – это какие-то неведомые мне ребятишки. Со скамейки встает женщина. Знакомое грустное лицо. До боли знакомое. Морщинистое. Бог ты мой, это же я сама, да только больна, что ли – нет, просто старше. Из дома выходит мужчина. "Мама, смотри, папа вернулся", – звонко кричит один из ребятишек.
– Кто мужчина? Тот? – с деланным спокойствием осведомился он.
– Нет, он мне незнаком, – ответила она и продолжила. – И снова я взмываю вверх. А пока меня доносит до земли, в саду осень. В воздухе – ни ветерка. На скамейке лежит открытая книга. Я пушинкой повисаю над ее страницами. Стихи. Напечатано будто по-русски, но как-то немного по-другому. "Яти пропущены", – доходит до меня. Разбираю текст. Это Десятая глава: "Властитель слабый и лукавый…". Но что это? Всего одно четверостишие и точки. Следующая строфа – снова одно четверостишие и точки… И так дальше. Боже, она же…
– Не дописана! – выкрикнул он.
– Не дописана, – эхом повторила она. – И тут я проснулась. Тебя нет – и я, не медля, в погоню. Не надо этой дуэли, Саша!
– Может быть, ты и права, Натали, – неожиданно покорно согласился он. – А вдруг тебя занесло в непостижимый нам параллельный мир? Тот, где ты меня на Дворцовой Набережной не нашла. Иль твой экипаж проехал мимо наших саней, а ты, не ведав, смотрела в другую сторону. Там, в том мире, роковая дуэль состоялась. И "Десятая глава" так и осталась недописанной…
– Наконец ты в своем амплуа и даже начал сочинять сказки, – впервые за вечер улыбнулась она. – С ума сойти, какие-то параллельные миры… Это не для женских умов!
– Пойдем-ка лучше, милый друг, выпьем чаю, – предложил он. – И не беспокойся, дуэли не будет. По крайней мере, в нашем мире. Про все другие параллельные миры я тебе ничего обещать не могу.
– И не надо. Из всех миров мне нужен только тот, где есть ты.
P.S. К сожалению, в нашем мире, в одном из лучших из миров, эта дуэль состоялась…
Приятного свидания, господин президент!
– Стоять! Не двигаться! Руки за голову! – внезапно раздалось из задребезжавшего в кармане у Тани клаудфона.
Что это? Почему трубка производит какие-то звуки без ведома владелицы? Таня опустила руку в карман, чтобы достать непослушный аппарат, но оттуда снова послышалась угроза:
– Руки за голову, иначе откроем огонь!
– Выполняй, – сказал Игорь, – они не шутят.
И только теперь она заметила три полицейские машины со стороны Тверской. Таня повиновалась и только потом спросила:
– Слушай, что происходит? Откуда полиция? Почему мой клаудфон говорит по громкой связи?
В это время из машин выскочили на тротуар по два человека в черной форме и направились к ним.
– В случаях, когда есть угроза национальной безопасности, полиция имеет право использовать частные клаудфоны для громкой связи, – невозмутимо ответил Игорь.
– Да что им надо? – недоумевала Таня.
В следующую секунду люди в черном окружили их со всех сторон.
* * *
И это все из-за нее. К этому моменту они, как и большинство их сверстников, уже несколько месяцев общались он-лайн через клауднет. Для того чтобы познакомиться, было вполне достаточно аудио и видео-модов клаудчата. За это время они до мельчайших подробностей узнали друг друга и представляли себе, чем каждый из них жил. Когда Таня садилась за утренний кофе, на стене, на лазерном экране клаудвизора, частенько появлялась клауднетка от Игоря: "Приятного аппетита, солнышко!" И это ее уже не удивляло: он прекрасно знал ее ежедневное расписание.
И вот сегодня, когда Таня сидела за своим рефератом по истории XX века, на экране возникло сообщение от Игоря:
– Доброе утро, солнышко, а не пора ли нам в "Облака"?
Так называлось специализированное кафе, в котором как раз и встречались все, кто познакомился на бескрайних просторах клауднета. Это заведение было популярно из-за своей усиленной службы безопасности, призванной оберегать посетителей от любого рода неожиданностей при знакомствах в Сети. Таня был согласна: им пора бы встретиться. Не раз ей приходило на ум, что она хотела не только знать о его существовании и беседовать о всякой всячине, но и наконец-то прикоснуться к нему, почувствовать его рядом. Но эти заезженные "Облака"? Это было как-то слишком по-будничному.
– Я вот сейчас как раз читаю об этих местах. В конце XX века вместо "Облаков" в этом здании находился ресторанчик Макдональдс, в котором продавали фастфуд, – ответила Таня.
– Ну, ничего себе, это же довольно большое помещение. Кому нужны были гамбургеры в таком количестве? – удивился он.
Вдруг в правом нижнем углу монитора появилось окошко: "Внимание! Доставлен заказ. Он находится у входной двери вашей квартиры!" Татьяна нажала на кнопку "Голос", направилась к двери и продолжила беседу с клаудфоном:
– Не поверишь, но все туда просто ломились. А вот памятник Пушкину на другой стороне Тверской от "Облаков" был излюбленным местом для свиданий.
– Свидание – это какое-то устаревшее понятие, – ответил Игорь.
Голос был его, но все же "неживой", без эмоций – это потому, что он все еще продолжал набирать текст на клавиатуре. Таня открыла дверь и обнаружила у порога изящную пластиковую вазочку с мелкими разноцветными розочками.
– Ой, какой запах – это просто праздник какой-то! – воскликнула она.
– Доставили, значит? Тань, ну теперь-то ты согласна на "Облака"?
– Слушай, а тебе не кажется, что ты сейчас как раз и зовешь меня на свидание? Давай встретимся, но не в "Облаках", а у памятника Пушкину, как в старину! – предложила она.
– Ну, ты и окунулась в свой реферат. Просто с головой! Но я для тебя, Тань, на все согласен, даже на свидание у Пушкина.