* * *
Мирче до смены светил обрабатывал раны и накладывал швы: ранены были трое дозорных и пятеро красноголовых. Одному дозорному уже закрыли глаза.
Ковард, как вышли из Леса, велел развести костры. Глядя в огонь, он подумал, что мог бы собой гордиться. Но победа не принесла ему радости.
- Мирче, лосенок выживет?
Тот с сомнением покачал головой:
- Ты знаешь и без меня, он слишком мал.
- Я хочу тебе кое-что показать. Хочу, чтобы ты пощупал.
Лосенок лежал у кучи валежника, закутанный в Ковардов плащ, и мелко дрожал. Ковард погладил лосенка:
- Тихо, малыш, не бойся. Никто тебя не обидит. (Что толку в этих словах?) Мирче, вот тут.
Пальцы Мирче коснулись шерстки:
- Это белая метка?
- И еще вот тут, на спине. И вокруг глаза.
- Это маленькая лосиха. Меченая. Поедем мимо селенья, раздобудем ему молока. Сделаю соску. - Мирче все гладил лосенка, а лосенок все так же дрожал. И Мирче опять не сдержался: - Но вряд ли это поможет.
- Мы опять не успели, Мирче. Белый лосенок никогда не родится.
- Сынок, не надо так сокрушаться. Сейчас лосят рождается больше. Гораздо больше, чем раньше. А ты сделал все, что мог. Ты все сделал, как надо. И я зря над тобой смеялся. Красноголовые получили хороший урок.
- Барлет поутихнет - на время. Но если он вдруг поймет, что Ураульф не вернется…
- Он вернется, сынок, вернется. Я же тебе говорил.
- Если он это поймет, мы их не остановим.
И Ковард опять погладил лосенка по мягкой дрожащей шкурке.
Глава двенадцатая
Отряд продвигался к столице. Быстро ехать не получалось - из-за лосенка и раненых.
Голубь сел прямо Мирче на шляпу.
- Белый. От Кетайке? - Ковард чуть улыбнулся. - Она зовет тебя в гости? Ей наскучил сверхмастер Вальюс?
- Кетайке терпелива. Разве она признается! К тому же - что ей с меня? Я все с тобой таскаюсь - на встречи с лесными бандитами. А Вальюс, - Мирче обиженно улыбнулся, - сидит у нее, не считаясь со сменой светил, и поедает варенье. Говорят, уже растолстел. Так что надо спешить, а то он и правда все слопает. Кстати, ты ел когда-нибудь варенье из первоцветов? Кетайке и тебя приглашает.
Ковард прикинулся озабоченным:
- А "Хвойную бодрость" гости приносят с собой?
- Ты как в воду глядишь. "Хвойная бодрость" на этот раз просто необходима. Есть повод выпить, сынок. - Мирче расправил плечи и глубоко вздохнул: - Ураульф возвращается. Он прислал свою птицу.
- Ураульф возвращается?
- Он нашел, что искал. Он обручился, Ковард.
* * *
Ураульф обручился. К нему приедет невеста. Ураульф построит свой дом в самом сердце Лосиного острова и уже его не покинет.
А Тайрэ? Что делать Тайрэ?
Он бы тоже хотел жениться. Но ему не надо специально искать невесту, ехать за ней на край света. Если встать очень рано и скакать очень быстро, он к полудню будет у Коварда и постучится в ворота. Он приедет и скажет:
- Пусть светила сменяют друг друга и даруют нам свет. Мое имя Тайрэ. Я из древнего рода кейрэков. Я приехал на остров с Правителем Ураульфом. Я был его правой рукой во время войны в предгорьях. И мы победили врагов во имя Белого Лося. И я остался на острове, когда другие ушли. Но преданность Ураульфу - не единственный узел, который меня удержал.
Тут Тайрэ помолчит немного - и вздохнет глубоко-глубоко. Охотиться на плешеродцев, кажется, было легче! Но он найдет в себе силы и скажет то, что задумал:
"Однажды я, как обычно, вышел глядеть на небо и пересчитывать звезды. И внезапно увидел: одна упала на землю. Я поскакал по Лесу и ее обнаружил. Это дочь Моховника Найя. Пойдет ли она за Тайрэ? Он никогда не посмотрит ни на кого другого. И всем, что имеет, Тайрэ поделится с Найей".
* * *
Все, что имеет Тайрэ? А что он имеет здесь? Всего и богатства, что слава: он воевал в предгорьях!
На деле он просто конюх! Конюх в дворцовых конюшнях. И к тому же кейрэк! и не надо сравнивать конюха с Ураульфом. Ураульф, как-никак, Правитель. И теперь собрался жениться на чужеродной девице невиданной красоты. Может, тогда и забудут, что он - узкоглазый. Ведь на Лосином острове главное - красота.
А этот Тайрэ, он всюду таскается с Ковардом. Куда Ковард, туда и Тайрэ. Так к нему и прилип. Что ему надо?
Это из-за кейрэка Ковард так изменился. Совсем не смотрит на Сьяну. А если о чем и расскажет, так о встрече с лосихой. С лосихой! Экая важность!
Забыл о своих корнях, о том, что он тоже - охотник. Его совсем не заботит, как говорят о нем люди.
Трина вчера на базаре столкнулась со Сьяной и как давай кричать: Ковард - кейрэкский прихвостень. Хуже, чем отщепенец. Она до него доберется: выцарапает глаза. Пусть составит парочку старому колдуну, этому знахарю Мирче. Да пусть они все ослепнут, узкоглазые выродки! Хорошо, что Креон был поблизости и сердито цыкнул на дочь: пусть сейчас же замолкнет. Мало ей неприятностей!
А Сьяна уже собиралась выдергать Трине космы.
Ишь! Разоралась! А то никому не известно, чем она занимается, пока ее Зурдак в темнице! У нее полюбовников куча. Во всех ближайших селеньях.
Но Ковард-то! Ковард!
Ладно, накрыл охоту. Повязал виноватых. Но зачем же было тащить их на суд к Ураульфу? Можно было и так разобраться. Припугнул бы как следует - и отпустил потихоньку. Ведь свои же, охотники!
Так нет же. Сказать по правде, какой-то несчастный лосенок для него дороже всего. Дороже родных и знакомых. Разве это нормально?
Это из-за Тайрэ. Это он виноват. Колдовство в крови у кейрэков. Пробрался Коварду в душу и оплел ее паутиной. Внушил ему всякие бредни. Иначе с чего бы Коварду быть таким раздраженным, сердитым? Но кейрэку этого мало. Он желает присвоить все наследство старого рода.
Иначе зачем Тайрэ все время сюда таскаться?
Из-за Найи? Из-за безногой?
Ой, не смешите Сьяну.
Все его взгляды, улыбки - одно сплошное притворство. Найя - калека, уродка. Разве можно ее любить?
Тут с целыми-то ногами не знаешь, как нарядиться…
Нет, Сьяна давно раскусила Тайрэ. И она не допустит, чтобы Коварда обокрали.
Она отыщет способ отвадить кейрэка.
И сделает так, чтобы Ковард вспомнил, кем он родился.
Глава тринадцатая
Гость явился под прикрытием ночи и снял капюшон только после того, как несколько раз оглянулся.
На этот раз Барлет не обрадовался Креону.
- Важ смеялся над Ковардом. Убеждал своих братьев, что охотиться не опасно. Но теперь его братья в темнице. Спаслись от дозора лишь четверо. Четверо из двадцати!
Старый ободранный лис! Разве не он предложил порадовать Красного Духа? А теперь виноват Барлет!
- Важ убеждал своих братьев, что Ураульф не вернется. Но Ураульф возвратился. А согласно его указу, за убийство лосенка полагается смертная казнь, - Креон говорил негромко, однако его слова разрывали Барлету барабанные перепонки. - Если лосенок выживет, Ураульф пощадит охотников. Нет - их публично казнят. Барлету следует знать: если что-то случится с братьями, он понесет наказание.
- Ты мне угрожаешь, Креон?
- А важ полагает, что бедный лосенок умрет? - Креон изобразил удивление.
- В темнице не только Зурдак, но и Гимрон. Он ранен.
- О здоровье Гимрона позаботится Мирче. Он, как известно, сверхмастер. Пока лосенок не сдох, Гимрону ничего не грозит. И тому, кто возглавил охоту, тоже.
Креон поднялся с места.
- Важ, я передал вам то, что мне поручили. В нынешних обстоятельствах я не буду настаивать, чтобы встретиться снова.