* * *
Маленький теплый Ветер мчался полями, лугами, оврагами и буераками, мчался густыми лесами и прозрачными рощами. И на лету кувыркался, лохматил верхушки деревьев и теребил траву и мягкую пыль на дороге.
И всем, кого касался, всем, кому улыбался, всем, на кого натыкался, - по секрету шептал:
"Вы знаете, что я видел? Как он ее обнимал!
Вы знаете, что я видел? Как он ее целовал!
И не мог наглядеться.
И не мог надышаться.
И не мог налюбиться.
И не мог оторваться".
А когда пришлось расставаться, она ему спела песню - серебристую песню, дар печальному сердцу. Песня ему поможет дождаться назначенной встречи.
Ручки мои серебристые,
Глазки мои золотистые,
Дни ожиданья минуют,
Не могут не миновать.И мы с тобой будем вместе,
И мы с тобой будем вместе,
Дни ожиданья минуют -
Не могут не миновать.Их смоет осенним ливнем,
Запорошит снегами,
Развеет весенним ветром.
Они зарастут травой.И мы с тобой будем вместе,
И мы с тобой будем вместе,
Дни ожиданья минуют -
Не могут не миновать.
* * *
Маленький Ветер домчался до Лосиного острова. Но долины и Леса ему показалось мало. И он отправился в горы - туда, где еще не бывал.
Поначалу горы его испугали: здесь легко провалиться в ущелье, заблудиться в темной пещере. Но его подгоняла радость, и он не смог удержаться, забирался все выше и выше, щекотал своим теплым дыханием старые лысые камни - так, что они распахнули глаза, густо заросшие мхом, и никак не могли понять, что же с ними случилось, - и добрался до самой вершины. И увидел большое Дерево. Маленький теплый Ветер любил большие деревья.
Но это было особым: с гладким белым стволом, без единой морщины. И оно доставало ветвями почти до самого Неба. Правда, древесные руки были без пальцев-листьев.
- Ты такое чудесное! Такое большое и толстое! Смотри, я тебя касаюсь!
Но Дерево не отзывалось.
- Правда, я очень ловко кувыркаюсь на ветках? Ну, взгляни на меня!
Дерево не отзывалось. И Маленький Ветер почувствовал, что начинает зябнуть.
- Эй, Дерево, ты уснуло? - Он еще не решался подумать о самом худшем.
- Дерево, просыпайся! Знаешь, я видел счастье, серебристого цвета. Видел глазами Ветра. Я тебе расскажу. Ты же слышишь меня?
Он облетел вокруг столько раз, сколько звезд на небе. И нашел небольшое дупло - вход для мелкого дятла. Маленький Ветер забрался в древесную сердцевину и удобно устроился, свернувшись теплым клубком.
И засыпая, понял: Дерево его слышит.
Глава одиннадцатая
- Хозяин, к вам гости. Все как один в красных шляпах.
- И что ты стоишь, как пень? Дать пинка, чтобы ты шевелился?
Слуга побежал к воротам. А Барлет, довольно присвистнув, двинулся следом: наконец-то! Проснулись, голубчики!
- Духи! Кого я вижу! А я-то решил, что на Лосином острове не осталось охотников. Косоглазый только взглянул - и они, словно мухи, передохли от страха. А вон оно как - не все! Кое-кто даже вспомнил, где место для красной шляпы.
Гости расселись в каминной зале. Барлет сделал знак слуге подать приехавшим выпивку. Креон отхлебнул "Хвойной бодрости", прочистил горло и начал, на правах старшинства:
- Важ! Для охотников нет ничего важнее, чем узы лесного братства.
- И я теперь уже "важ". А кем я был до сих пор? А, Креон? С чего это вдруг ты вспомнил о братстве? Или ты, как медведь, очнулся от зимней спячки? А может, тебе не понравился День красоты?
Креон промолчал, пропуская колкость: Барлет, конечно, обижен. Креон и не ждал другого. Зато Зурдак поспешно вставил:
- День красоты удался. Ты многое потерял, не явившись на праздник.
- Удался? Ой, Зурдак! Вроде как Ураульф не польстился на ту, что прочили ему в жены. Может, она и правда годится лишь для охотника? Охотник не столь разборчив. И на красоток смотрит не узко, а широко. Куда ему до Правителя! Не хромая - и ладно.
Зурдак в течение года избегал заезжать к Скулонам. А столкнувшись с Барлетом на ярмарке, где торговали борзых, - нос к носу, так что Барлет разглядел его новые пуговицы с лосем посередине, - сделал вид, что его не заметил. И Барлет испытал удовольствие, когда тот заскрипел зубами.
- День красоты - это в прошлом. Как и победа в предгорьях, - Креон постарался сгладить возникшее раздражение. - Правитель сейчас далеко. И от него давно не прилетали птицы. Ходят слухи, что он не вернется.
Креон выжидательно замолчал и снова сделал глоток.
По углам, на базарах, в трактирах стали вдруг говорить, что Ураульф занемог. Будто болезнь неизвестна и точит его, как червь. И даже сверхмастер Мирче (так теперь его называют?) не в силах помочь Ураульфу.
А Крутиклус явился к Барлету в длинном плаще с капюшоном, чтобы поведать секрет. ("Такие важные вести очень дорого стоят!") Он подслушал, как Мирче говорил Кетайке, этой глупой кейрэкской няньке, что Ураульф умирает, что дни его сочтены. Крутиклус шептал еле слышно и все вертел головой: вдруг подумают, будто лекарь желает Правителю смерти? Крутиклус старательно изображал печаль и даже пустил слезу: жалко ему косоглазого! Тогда Барлет подмигнул слуге. Тот за спиной Крутиклуса пошуршал кочергой в камине - и лекарь подавился от страха! Схватился за горло - будто не может дышать! То-то Барлет смеялся. А потом за важную новость подарил Крутиклусу шапку. Такая изящная шапочка. Украшена беличьим хвостиком. Крутиклусу очень идет. Даже в минуту печали не следует забывать: на Лосином острове главное - красота.
Каждую смену светил Барлет просыпался с надеждой, что сегодня несущие вести, наконец, возвестят: Правителя больше нет. И у охотников снова будут развязаны руки.
Но Ураульф вдруг ожил - ожил так же внезапно, как до этого заболел. И потом очень быстро уехал, неизвестно куда и зачем, пообещав вернуться. Перед отъездом Правитель напомнил: Лес еще не вернул свою силу. Ему нужна передышка. Нельзя убивать лосей. Иначе на острове никогда не родится белый лосенок.
Барлет насторожился: неужели Дракинда не выполнила обещание? Он наведался в горы - выспросить, что и как. Дракинда так на него посмотрела! В ее глазах вдруг вспыхнули радость и торжество. Может, она насмехается над Барлетом? Решила его провести? Забыла, кто он такой? Так он ее образумит. В следующий раз он опять привезет ей тряпье. И знаешь, Дракинда, чем оно будет пахнуть? Ты захлебнешься слезами! Дракинда тут же потухла и промямлила: это тоска погнала кейрэка в дорогу. Он не знает, куда ему ехать, где отыскать спасение. А Дракинда устроила так, что ему никто не поможет. И потому Ураульф, скорее всего, не вернется.
- Так-то лучше. Смотри на крылья и вспоминай Барлета.
* * *
- Ураульф уже не вернется, - Барлет ухмыльнулся.
- Важ уверен? Для этого есть основания?
- Есть, есть! - Жаль, он не может им рассказать, как смешно трясется Дракинда, поглядывая на крылья.
Охотники переглянулись, и Креон чуть заметно кивнул:
- Ну что же, братья! Жизнь на Лосином острове течет своим чередом. И охотники острова - не последние люди.
- Охотники - самые главные! - выкрикнул Зурдак.
- Конечно, Совет пока следует тем законам, что подписал Ураульф, - осторожно продолжил Креон. - Но новые обстоятельства и наличие верных людей позволяют надеяться, что традиции возродятся.
Зурдак, однако, уже распалился:
- Мы - вольные люди, хозяева Леса. Делаем, что хотим. Мы надрали задницу древорубам. И остальным покажем!
- Ты-то что петушишься? Когда древорубам вышибали мозги, ты еще был младенцем.
- Я говорю о братстве. Мы все - заодно…
- Так вот, Барлет. Мы с братьями тут подумали: не пора ли порадовать Красного Духа? Говорят, в Лесу расплодились лоси. Толстые самки, не опасаясь, ходят на водопой.
- Можно славно повеселиться. Давно у меня на заборе не было новых голов!
- Я не знаю, что там в Совете. И не знаю, где Ураульф. Но Ковард на прежнем месте. - Гимрон, как всегда, все испортил. - Ездит по Лесу с дозором.
- Ковард? А что нам Ковард? - Зурдак брызгал слюной. - Мы его не боимся. Мы тоже умеем стрелять.
- Сейчас весна. И Ковард большую часть отряда распустил по домам - на отдых, - речь Креона по-прежнему была ровной и даже мягкой. - Он ездит по лесу с парой дозорных. И один из них - знахарь.
- Сверхмастер, советник Мирче. - Барлет прикрыл глаза, изображая слепого, опять хохотнул и тут же сплюнул.
- С таким дозором, я думаю, нам по силам управиться. Нас будет гораздо больше, чем тех, кто в зеленых шляпах, и мы не станем целиться по ногам, как делает Ковард, - теперь в словах Креона прорезалась злоба.
Барлету разговор нравился больше и больше:
- К тому же Ковард не вездесущ. Можно устроить охоту там, где он меньше всего ожидает. Прямо в его угодьях. В том самом Лесу, который выходит к усадьбе.
Зурдак присвистнул:
- Ну, ты даешь!
- Это там, где ты подстрелил меченую лосиху? и где сестричке Коварда плешеродцы отъели ноги?
Нет, Гимрон совершенно несносен!
- Заткнись.
- Но правила братства не разрешают охоту в чужих угодьях.
Мелкие Духи, Гимрон дождется: Барлет ему вмажет!
- Правила разрешают братьям охотиться в землях друг друга.
- Разве Ковард нам брат? Он носит зеленую шляпу.
- А разве мы исключили его из братства? - Барлет осклабился. Креон согласно кивнул головой.
- Значит, правило действует. Пристрелить лосиху прямо под носом у Коварда - это забавно!
- Ну так что - решено? Ты возглавишь охоту? - Креон решил подвести итог.