- Значит, ты мечтаешь уйти? - Юрулла разглядывала Аль, будто видела в первый раз. - Тебе надоел Лунный скит. Надоели уроки Юруллы. Это все смертная скука! То ли дело жизнь у людей! Столько разнообразия: войны, убийства, казни. Я назначу тебе послушание: будешь три смены светил слушать Лунную книгу. Анриза тебе почитает. Заодно и она освежит свою память. Вот, к примеру, история… Сразу пришла мне на ум. У Анризы была прабабка. Она ослепила полгорода и закончила дни на костре, как обычная ведьма. А тоже скакала-прыгала: пусть он за мной придет!
- Но Лунный Закон позволяет… - губы у Аль дрожали, а свет пульсировал так, будто хотел прорвать невидимую преграду.
Анриза решила вмешаться:
- Аль, дорогая! Юрулла не хочет тебе плохого. (Юрулла поджала губы.) Но, мне кажется, ты торопишься. Ты зря всполошилась. Разве тот, кто тебя увидел, назвал свое имя?
Свет, окружавший Аль, вспыхнул и сделался тусклым: нет, имени он не назвал. И ничего не спросил.
Анриза погладила Аль по голове. Волосы той были влажными. Но и глаза и щеки тоже теперь стали влажными.
- Вот видишь! Тот человек не думал сюда приходить, раз не назвал свое имя, - Анриза старалась говорить как можно спокойней и ласковей. - Значит, он не готов. Или это не твой человек.
- Нет, нет! Я знаю. Я чувствую. Я не могла ошибиться. И я… Я только поэтому посмотрела ему в глаза.
- Посмотрела ему в глаза? - Анриза ахнула. - До того, как он назвал свое имя? Я же тебе объясняла!
- Значит, не так объясняла, - Юрулла была сердита. - А некоторые так торопятся уйти из Лунного леса, что действуют, не размышляя. В результате кто-то проживет не полную жизнь!
- Не надо так говорить. Юрулла, не надо, пожалуйста! Я исправлю. Я все исправлю. Когда он в следующий раз…
- Другого раза не будет. Ты чувствовала его рядом, но не смогла разглядеть, - значит, дело в зеркальном тоннеле. А мутное зеркало не покажет дважды одно и то же.
* * *
Анриза искала, чем бы занять свои руки.
Мешки с густо пахнущим пухом болота - вот что нужно Анризе. Тревога всегда отпускает, если руки заняты пряжей.
Она вошла в прядильню и подавила вздох: побыть одной не удастся. Юрулла кивнула, не повернув головы. Анриза уселась за прялку и выбрала горстку пуха… Нет, пряжа ей не поможет. Юрулла не даст ей покоя.
Долго ждать не пришлось:
- Как же так получилось, что кто-то увидел Аль?
Незадолго до посвящения Юрулла собственными руками сшила для Аль мафорий из лягушачьей кожи:
- Мафорий сделает Аль незаметной для посторонних. Она будет зеленым пятном среди кустов и деревьев. Аль будет носить это платье, пока не пройдет послушание и не получит удел. Во имя Луны, Анриза! Аль в ее серебре никто не должен увидеть. Нельзя отдавать ее людям, это слишком опасно.
Юрулла - старшая в ските. Она прожила под Луной три человеческих жизни. Ей доверили ключ, открывающий клетки жар-птичек.
- Ты слышишь меня, Анриза? Тот, кто открыл неизвестному ход в зеркальный тоннель, знал секреты Лунного скита. Знал, что Аль прошла посвящение. Знал, что я захочу ее спрятать.
Что тут можно ответить? Да, кто-то из внешней жизни оказался хитрее Юруллы. Анризу не это тревожило. Аль все Солнце проплакала в своей келье. Но вдруг этих слез не хватит, чтобы промыть ее горе?
- Может, мы слишком резко поговорили с Аль? Надо было ее успокоить.
- Надо было ее похвалить. Дитятко, не стесняйся! Смотри, сколько влезет, в глаза встречному-поперечному. Пусть они дохнут, как мухи! Мало им разных смертей. А тут еще вот такая! - От возмущенья Юрулла перестала скручивать нить. - Так Аль никогда не поймет: люди опасны по-разному. Один желает тебя убить, другой ведет себя так, чтобы ты его погубила. И то, и другое - красные пятна на Белом. Лучше их избегать.
- Боюсь, она не утешится. Ты знаешь: случайный поступок - всегда начало цепочки.
- Первый поступок - случайный. Второй - всегда добровольный. Возможно, Духи хотели преподать ей урок, и она наконец образумится. Нужно жить для зверей и птиц, для воды и травы. Анриза, только так умножается Белое.
Анриза не согласилась:
- Она не такая, как мы. Что ей ни говори, она захочет уйти.
- Потакаешь глупым желаниям? Подари ей свои страноходы. Анриза, ты тоже уходишь. Но ты всегда возвращаешься. Ты приносишь Ордену пользу. А другие уходят бессмысленно.
Юрулла хвалит Анризу? В кои-то веки! Ресницы странницы дрогнули, глаза утонули в тени:
- Были те, кто считал иначе.
Юрулла дернулась:
- И где они? Их больше нет. Как они распорядились жар-птичкой - бесценным даром Луны? Как старались для Белого?
- Но Аль - это дочка Ассинды! А Дарилла…
- Прекрати. Это имя проклято в ските.
Анриза сделала вид, что слова до нее не дошли.
- Мы не знаем, что стало с Дариллой, и не можем ее судить. А Аль на нее похожа. Даже больше, чем на Ассинду.
Обе теперь молчали. Пальцы быстро-быстро сучили тонкую нитку. Воздух наполнился сладким запахом.
- Это невыносимо. Надо добавить горечи. - Юрулла бросила веретено. - Где тут горюн-трава?
Анриза дождалась, пока Юрулла снова возьмется за пряжу.
- Аль слишком много плачет. И слезы, похоже, не приносят ей облечения. Вдруг ее горе не смоет? Вдруг желание не утихнет?
- С желанием можно спорить, пока у него нет образа.
- А вдруг она не ошиблась? Аль чувствует очень тонко. Да, это был первый встречный. Других она не видала. Но ведь и так бывает.
- Это уже не важно.
- Не важно? Юрулла! Аль посмотрела человеку в глаза. Сколько раз светила сменят на небе друг друга, прежде чем мы сумеем замолить его смерть? Разве это умножит Белое?
- Аль поступила глупо. Но не ее вина в том, что она совершила. Того, кто ее увидел, хотели убить. Поэтому и не сказали, что он увидит в зеркале. Поэтому не объяснили, что ему надо делать, если сердце забьется, желая пробить грудину.
Глава седьмая
Случается, что Анризе нужно покинуть скит - ради Ордена, ради Белого. Она обувает сапоги-страноходы, когда надо забрать ребенка - девочку лунной женщины, родившуюся в миру. У Анризы завидная участь, высокое назначение. Ей выпал счастливый жребий, и она его приняла.
Серебристым женщинам отпущена долгая жизнь. Но и они умирают. В третий лунный год от затменья потухла жар-птичка странницы по имени Мурадина, и сапоги-страноходы оказались ничьими. Все собрались на Лунной поляне, чтобы выбрать для них хозяйку. Сапоги подошли двоим - Анризе и Карозиде. Им пришлось состязаться в беге. Анриза намного обогнала Карозиду. Ее объявили странницей и вручили заплечный короб.
Через два лунных года она принесла в этом коробе маленькую Аллибину. Анриза купала малышку в родниковой воде, плела для нее обереги и рассказывала ей сказки.
- Анризочка, расскажи, как король пришел за Ассиндой. Пожалуйста, расскажи!
Эту сказку Анриза рассказывала не раз. Много-премного раз слушала Аль эту сказку. Может быть - слишком много.
- За Ассиндой пришел Кариз, король далекой Угоры. Он был огромный и сильный, с темной блестящей кожей.
- Она его позвала?
- Конечно! Иначе бы он не добрался до Лунного скита.
- А как он ее увидел? - Аль знала ответ на вопрос, но каждый раз замирала: что ответит Анриза?
- Он не рассказывал, как узнал про Ассинду. Но его звездочеты читали небо, как книгу. А у каждой из нас там есть свое отражение.
- И у меня?
- И у тебя, дорогая.
- Ну, рассказывай. Что было дальше?
- Ассинда назвала Кариза по имени. И он отправился в путь. Кариз очень долго добирался до скита. За это время Луна родилась десять раз. По дороге ему пришлось сменить слонов на верблюдов, а верблюдов - на лошадей. Но его желание обнять Ассинду от этого лишь возрастало.
- Он так сильно ее любил?
- Очень сильно любил.
- И не боялся испытания светом?
- Совсем не боялся.
- А Ассинда была в белоснежных одеждах?
- Да. Их привели на большую поляну - туда, где славят Луну. И Ассинде велели светить в полную силу. В обычной жизни никто из нас так не светит.
- Он не зажмурился?
- Нет. И не стал дожидаться, пока испытание кончится и свет хоть немного ослабнет. Подошел к ней и сгреб в охапку своими большими ручищами.
- Я знаю: он обнял ее - и успокоил сердце.
- И мы потом три смены светил лечили его ожог. Кариз смеялся и говорил, что обожженная кожа - сущая ерунда. Превратись его сердце в яичницу - было б гораздо хуже! Он был очень веселым, и все мы очень смеялись.
- И ты?
Анриза кивала: да, она очень громко смеялась. Громче всех остальных.
- А Юрулла? Тоже смеялась?
- И Юрулла смеялась.
- А ведь Юрулла почти никогда не смеется. Юрулла сердится, если за кем-то приходят. А когда за Ассиндой прибыл король Угоры, все было иначе, правда?
- Юрулла надела Ассинде на палец серебряное кольцо - знак того, что она теперь связана с человеком. Кариз ликовал, а потом захотел увести с собою невесту. Юрулла не соглашалась: придется ему подождать. Ассинде еще предстоит кое-чему научиться. Без этого жизнь в миру принесет ей мученья. Но Кариз не хотел уйти без Ассинды. Он бросился в ноги Юрулле и стал ее умолять сжалиться над несчастным. Он клянется беречь Ассинду пуще зеницы ока. Он обещает, что лишний раз не даст ей ступить по земле, - и Кариз протянул Юрулле ладони, на которых спокойно разместились бы тыквы. На лице Юруллы отразилось сомнение: может быть, уступить? Кариз это тут же приметил, подхватил Хранительницу ключа и стал вместе с нею плясать по поляне. Вот тогда она улыбнулась.