Хелефайя невольно потянул кинжал за рукоять, вынул до половины.
- Давай!
От неожиданно громкого вскрика пальцы стража дрогнули, на одном из них появился крохотный, всего-то на одну каплю крови, порез. Но и его оказалось вполне достаточно, чтобы остальные стражи отпрянули от нас в испуге, а свита всевладыки уставилась на своего хозяина с беспомощной растерянностью.
- Мы все одинаково слабы и ничтожны пред властью будущего, - всё с той же интонацией сказала я прежде, чем Дуанейвинг успел озвучить всё, что думал о моём дешёвом NLP. - Мы все одинаково не ведаем, что случится с нами в следующую минуту. Кого-то покарает собственный дальдр, другой поскользнётся на лестнице и свернёт себе шею, а третий получит такой ответ на своё письмо, что пожалеет о той минуте, когда затеял переписку.
Договорить задуманную речь я не успела - к Дуанейвингу подбежал курьер, что-то громко сказал на хелефайгеле. Тот досадливо отмахнулся.
- Всевладыка, - на волшебной речи вскричал курьер, - это судьботворная весть! Смотрите сами!
Он протянул ему белый шарф, на котором лежал почтовый конверт с основицы и ещё что-то, мне от подножия лестницы было не видно.
- Адресовано вам, - с печалью и виноватостью произнёс курьер. - Отправитель - ар-Даллиган ли-Вириар.
Дуанейвинг побледнел под стать шарфу, уши обвисли до самых щёк. Дрожащими пальцами он прикоснулся к посланию и резко обернулся ко мне.
- Командор Хорса, я прошу вас о разговоре наедине, - сказал всевладыка по-итальянски. - Дело касается судьбы Хелефайриана. Поэтому я умоляю вас забыть пока о личных обидах и уделить мне время для беседы. - Дуанейвинг сложил ладони в жесте просьбы, склонил голову.
- Всевладыка Дуанейвинг, вам нужно просить о помощи синьора Сальватори. О чём бы ни шла речь, к его словам ли-Вириар прислушается гораздо внимательнее, чем к моим.
Дуанейвинг спустился к нам с Джакомо.
- В привратницкой можно поговорить без помех.
- Хорошо, - кивнула я. - Джакомо?
- Идём, - ответил он.
- Всевладыка, - пискнул сверху кто-то из хелефайев, - а как же мы?
- Допредсказывалась, - едва удержал смешок Джакомо. - Вот и давай теперь, отменяй собственное предначертание, своди каждого вниз за ручку.
Как ни глупо это выглядело, но мне действительно пришлось сводить их за руку. Каждый хватался за меня с судорожной цепкостью утопающего, так, что на запястье остались синяки. Впредь наука будет - сначала думать, а потом язык распускать. Особенно с NLP-технологиями. Когда до меня, наконец, дойдёт, что слово - это тоже действенное оружие?
В привратницкой мы сели за обшарпанный стол, Дуанейвинг положил на столешницу алиир Миденвена.
- Его прислал ли-Вириар в ответ на мой приказ вернуться в нычку. До сих пор алиира лишали только преступников по приговору суда. По собственной воле от общины не отказывался ни один хелефайя уже полторы тысячи лет.
- Потому что за все эти полторы тысячи лет ни один владыка не предавал своих поданных, - ответила я.
У Дуанейвинга гневно оттопырились верхушки ушей.
- Вы не смеете обвинять меня…
- Смею, - перебила я. - Это вы отдали приказ об аресте ли-Вириара, хотя прекрасно понимали, что он невиновен. Все стихийники безоговорочно повинуются своим правителям в обмен на столь же безоговорочную защиту. Но вы предали своего подданного и в то же мгновение перестали быть его владыкой. Так что ли-Вириар всё сделал правильно, - кивнула я на алиир. - Глупо было бы оставаться жителем земель, которыми правит предатель.
- У меня не было выбора, командор, - тихо сказал Дуанейвинг. - Я вассал верховного предстоятеля и обязан ему подчиняться. Но отдавать на расправу ли-Вириара я и не собирался. Это был бы только арест и не более того. Спустя час ли-Вириара выпустили бы под залог, а на суде мои адвокаты с лёгкостью бы доказали его непричастность к преступлению.
- Выбор есть всегда, владыка Хелефайриана. Прежде чем отдавать приказ об аресте, вы обязаны были потребовать у Брокко и Дьятры убедительных доказательств вины ли-Вириара и выдвинуть встречное обвинение в клевете.
- Вассал не смеет обвинять сюзерена, - ответил Дуанейвинг. Верхушки ушей у него обвисли и отвернулись к затылку. - Долг и судьба вассала - повиновение.
- Слова, достойные раба, а не правителя, - сказала я. - Теперь понятно, почему верховный предстоятель выставил хелефайев на торги как стадо баранов. И понятно, почему Люцин не захотел вас принять. В Троедворье нужны люди, а не безмозглая скотина.
Дуанейвинг гневно сверкнул глазами, но тут же покорно опустил голову.
- Я ничего не мог сделать… - тихо проговорил он.
- Даже потребовать решения конфликта на "мосту истины"? - жёстко спросила я. - Вы ведь чаротворец, всевладыка Дуанейвинг, и столь пустячное волшебство сотворить сумеете. Другое дело, что для высшего арбитража и честь нужна высокая, и храбрость. Вы струсили, владыка Хелефайриана. Вы предали свой народ. Но ещё не все хелефайи превратились в тупое покорное быдло. Хотя бы один, но сохранил людское достоинство. И ушёл из общины, которая едва не стала для него тюрьмой.
Дуанейвинг спрятал лицо в ладонях. Уши обвисли тряпочками. Джакомо сочувственно прикоснулся к его плечу.
- Ещё не поздно всё исправить.
Дуанейвинг убрал ладони.
- Нет, исправить нельзя уже ничего, - твёрдо ответил он. - Всё правильно, я действительно предатель. Долг всевладыки перевешивает долг вассала, защищать свободу и честь каждого из своих подданных я обязан даже вопреки приказу сюзерена. Только так я смог бы защитить весь Хелефайриан в целом. Свой долг я не выполнил. Но пусть ли-Вириар требует виру с меня, а не с Виальниена. Командор, - с отчаянием посмотрел Дуанейвинг, - возвращая алиир, Миденвен накладывает проклятие на Виальниен, земля и люди которого ни в чём перед ним не виноваты. Они не должны расплачиваться за мою трусость. Я сниму венец всевладычества, я отдам Миденвену любое искупление, которое он потребует, только пусть заберёт алиир, пусть покажется с ним яблоне, источнику и камню Виальниена. Долина не заслуживает смерти, она чиста пред своим жителем.
- Миденвен нам не поверит, - ответил Джакомо. - Он не поверит даже собственному отцу, начнёт твердить, что мы купились на ваши лживые сказки, всевладыка Дуанейвинг. Он будет слушать только слова правителя Виальниена. И то при условии, что тот не будет запрещать ни ему, ни его отцу свободно выходить на основицу и учиться в человеческом университете. И если владыка Виальниена сам придёт к нему.
- Что? - ошеломлённо переспросил Дуанейвинг.
- Да, владыка Хелефайриана, - твёрдо сказал Джакомо. - Сейчас разум Миденвена затмевают боль и обида, земля Виальниена, да и всей Ремнии, видится ему враждебной. Поэтому он и хочет навсегда переселиться на основицу и забрать с собой отца. Разбить эту стену недоверия сможет только какое-нибудь невероятное, невозможное по сих пор событие вроде личного визита правителя Виальниена.
От противоречивых чувств уши Дуанейвинга подёргивались в разнобой, верхушки то выгибались, то съёживались.
- Вы правы, синьор Сальватори, - кивнул Дуанейвинг. - Это единственное решение. Только… - Дуанейвинг запнулся.
- Если владыка Виальниена согласится принять мою помощь, - ответил Джакомо, - то я провожу его от врат нычки до порога дома Миденвена.
- Благодарю, - Дуанейвинг встал, поклонился, прижав руку к груди.
- Подождите ещё благодарить, - хмуро сказал Джакомо. - Сначала надо Миденвена переупрямить. А это задачка не из лёгких.
Дуанейвинг неуверенно пожал плечами. Я тоже сомневалась, что Миденвен будет долго держать обиду, тем более, когда узнает о последствиях своего поступка.