- Я люблю Свет, - сказал она. - Но по-настоящему он ничем не отличается от Сумрака и Тьмы. Я была на всех трёх путях, и знаю, что говорю. В Белодворье всё то же самое, что и в Тёмном, и в Сумеречном дворе. Бесконечные бои неизвестно за что без малейшей надежды на победу. Переговоры без цели и смысла. Инфернальные и праздничные перемирия. Редкие выходные с одинаковыми развлечениями в пригородном пансионате одинаковой планировки. Ежедневные нескончаемые диспуты на тему "Почему Свет наилучшая из первооснов и как выиграть войну?". У чёрных и серых восхваляют Тьму и Сумрак, вот и вся разница. Во всех трёх дворах на выходных одинаково играют в демократию, отменяя субординацию. И везде надо одинаково носить ленту покорности с ограничителем силы. Рабский ошейник. - Вероника горько усмехнулась, залпом выпила водку и сказала: - Я люблю Свет, мне нравится его путь, но это равносильно предпочтению малины перед клубникой или черешней. Дело вкуса и не более того.
Краткая исповедь вампирки Беркутову ошарашила.
- Но…
- Не нокай, я тебе не кобыла, - зло буркнула Вероника.
- Нет уж, - ответила Беркутова, - с этим надо разобраться.
- Хорошо, - согласилась вампирка. - Слушай и разбирайся. Свет, Сумрак и Тьма; добро, рациональность и свобода явления не противостоящие, а взаимодополняющие. Путь Света ничем не отличается от путей Тьмы, Сумрака и Равновесия. Тьма, Сумрак и Свет всего лишь силы, которые любой желающий использует по своему усмотрению. Сами они бездумны и безвольны, это всего лишь инструменты в руках волшебников. Тьмой можно спасать жизни и души, а Светом - творить зло. Орудие убийства или пытки из него получается очень эффективное и надёжное. А безразличия у Света ничуть не меньше, чем у Сумрака. Свету всё равно, кто и как его использует. Как и Тьме с Сумраком. А используют эти инструменты все волшебники совершенно одинаково. Да и равновесники ничуть на лучше. Тёмные говорят о свободе и самодостаточности, о силе и смелости. Сумеречные расхваливают гармонию и разум, взаимовыручку и верность. Светлые распинаются о любви и милосердии, о доброте и правде. Равновесники твердят о безопасности и поддержании баланса. А на деле все одинаковы как штамповка, только и делают, что рвут друг другу глотки, как внутри группировки, так и за её пределами. Война Троедворья бессмысленна.
- Величайшая битва не может быть бессмысленной, - твёрдо сказала Беркутова.
Вероника лишь презрительно фыркнула.
- Нет здесь никакой Величайшей битвы. Любая война ведётся за обладание сырьевыми ресурсами или рынками сбыта. В Троедворье воюют за магические источники, которые разрабатывают при помощи первооснов, так магия расходуется намного экономнее. Только поделить источники можно и без крови, поэтому наша война и бессмысленна, и преступна. Хотя нет… В любом преступлении есть смысл, пусть гадкий, но есть. А в этой войне он отсутствует. Она хуже, чем преступна, она глупа.
- Ваша война, - вмешался Олег, - ведётся за души людей. Всех людей - магов, оборотней, стихийников, вампиров и даже простеней. Вы сражаетесь за то, какой дорогой пойдет мир - Света, Сумрака или Тьмы; добра, безразличия или зла.
- Чушь это всё, - отрезала Вероника. - Каёмочка на блюде с пирогом, которая не имеет никакого отношения к его вкусовым качествам и начинке. Каждый сам решает, что принесут его поступки окружающим - добро, зло или станут ничем, бестолковой суетой. А что есть добро, зло и безразличие, каждый тоже определяет самостоятельно, Свет, Сумрак и Тьма тут ни при чём. Все бесконечные рассуждения о предпочтительности Тьмы, Сумрака и Света, которые ведутся в Троедворье, не более чем попытка самооправдания, желание скрыться от правды, страх признавать напрасность всех битв и убийств. А простени, что бы ни болтали агитаторы о битвах за их души, не имеют к нашей войне никакого отношения. Они даже не знают о ней, то есть не могут выбирать одну из трёх сторон. Простени существуют отдельно, в параллельном мире, которого троедворская война никак не касается.
- Так по-твоему всё зря?! - взъярилась Беркутова. - И мы все дураки?! А мой брат, оба моих сына - они погибли просто так, ни за что?!
- Да, - ответила Вероника.
Волхвы всего лишь на ступень выше лагвянов, но вампирка скована ограничителем силы. От утяжелённого волшбой кулачного удара Беркутовой Вероника уклониться не смогла, волхва сбила её на пол. Я выдернула из стоявшей на столе вазочки цветы и выплеснула слегка протухшую воду в лицо разъяренной магине.
- Тихо! - гаркнула я. - Сидеть.
Помогло. Волхва молча плюхнулась на стул. Вероника поднялась с пола, ощупала челюсть, с ненавистью посмотрела на ранговичку, но в драку не полезла, села за стол.
Беркутова вытерла лицо.
- Мои сыновья погибли не зря, - сказала она.
- Зря, - уверенно ответила я. - И доказать это легко. Людмила Николаевна, что вы будете делать после победы? - спросила я. Беркутова ответила непонимающим взглядом, и тогда я сказала для всего кафе: - Это и вас касается. Что вы будете делать после победы? Как будет выглядеть мир, когда его единственной основой станет Свет, Сумрак или Тьма?
Дворчане неуверенно переглянулись.
- Мы этого не увидим, торжество Сумрака наступит ещё не скоро, - ответил кто-то.
- Пусть не скоро, - согласилась я, - но как будет выглядеть мир? Конкретно.
К нам обернулся белодворец Андрей, молоденький ведун из архивной службы, он часто привозит в Совет Равновесия древние волшебнические тексты для экспертизы.
- Свет - это милосердие, добро, любовь, забота о других, - ответил Андрей стандартной фразой.
- Чудесно, - ответила я. - А как это будет выглядеть в конкретике? Андрей, как вы себе представляете социально-экономическое устройство грядущего Мира Света, его правовую базу и прочие составляющие? То же самое касается и Мира Сумрака с Миром Тьмы.
- А при чём тут это? - опять вскочила Беркутова.
- При победе, Людмила Николаевна. Вы ведь волхва. И лет вам… - я глянула на её срединнобрюшную чакру магическим зрением, - сто семьдесят один. Вы видели все три русские революции от истоков до финала, Гражданскую войну и Великую Отечественную. Видели ведь? И даже немного поучаствовали, пропустить такую оказию масштабных боёв Троедворье не могло.
- При чём тут революции и все простеньские войны, вместе взятые?! - взбеленилась Беркутова.
- Всё при той же победе. - Я вышла из-за стола, встала у барной стойки, чтобы видеть весь зал, и продолжила: - Вспомните всех этих миропреобразователей - эсеров, большевиков, меньшевиков и реформистов калибром помельче. Они все до единого знали, как будет выглядеть мир после их победы, знали, во имя чего идут на каторгу и стреляют в губернаторов. А во имя чего вы стреляете друг в друга, даже если не представляете, какой будет жизнь после вашей победы? И что считать победой - полное уничтожение конкурирующих дворов или нужно ликвидировать лишние первоосновы? Чисто технически осуществимо и то, и другое.
- Революция обернулась кошмаром! - ответил Андрей.
- Но большевики, партия, которая лучше всех распланировала будущее, победила. Другое дело, что их победа утонула во внутрипартийной драке за власть. Однако сам факт безоговорочной победы это не умаляет. Как и того факта, что простени свой мир преобразовать сумели. И понадобилось им для этого не две тысячи пятьсот пятьдесят лет с гаком, а всего-то девяносто два, от декабристов до семнадцатого года. Так что вы, светлые, как и тёмные с сумеречными, на мирореформистов не тянете.
- Мы не хотим крови…
- А в боях водичка льётся? - поинтересовалась я.
- Это неизбежное зло, война есть война…
- …камень есть камень, а череп есть череп. Возьми камень и врежь им ближнего своего по черепу, чтобы Свет не застил, - ехидно перебила я. - На Чёрном и Сером дворах говорят то же самое, что и вы, Андрей, только цвет меняют. Все ваши битвы пусты как бульон из-под яиц.
- Не смей! - выкрикнула Беркутова. - Не смей говорить, что все смерти напрасны.
- И глупы в придачу, потому что никчёмны.
- Ты…
- Да, я. Первая, кто спрашивает - а что будет после победы, во имя чего мы воюем? Людмила Николаевна, и во время Гражданской войны, и во время Великой Отечественной каждый боец победившей стороны знал, каков будет мир, за который он сражается. И потому они победили. А вы не знаете. Столетиями безмозглые адепты отдают жизни во имя избранной первоосновы, но никто не знает, ради чего идёт война. А просто так воюете, от безделья, - с вызовом глянула я на дворчан. - Если оценивать ситуацию объективно - вы рвёте друг другу глотки за магические источники. А все словеса о Тьме, Свете и Сумраке всего лишь хилая занавесь для неприглядной истины.
- Это не истина! - яростно крикнула Беркутова. - Ты клевещешь на Тьму!
- Хорошо, тогда огласи истину. Объясни, во имя чего погибли твои сыновья. Сколько им было - восемнадцать, двадцать?
- Они отдали жизнь во имя Тьмы, а ты…
- А я спрашиваю - ради чего вы послали детей на смерть? - спросила я всех дворчан. - Что именно даст миру торжество Тьмы? Торжество Света или Сумрака?
Мертвенно бледный Андрей подошёл ко мне.
- Хорса, - сказал он, - Свет принесёт миру добро, справедливость и милосердие.
- А что будет, когда единственной основой мира станет Тьма?
- Свобода, - объяснила Беркутова. - Правдивость и открытость. Никто не будет прятать грязь за красивыми словами. Людей будут ценить за то, кто они есть, а не за то, кем кажутся. Всех людей - стихийников, человеков, магов, оборотней.