Нил Шустерман - Беглецы стр 17.

Затерявшись в бесконечной сети коридо­ров, Лев старается восстановить дыхание. На него налетает небольшая орда школьников, опаздывающих на урок. Ребята толкают его, огибают справа и слева. На мгновение Лев пе­рестает понимать, где он и куда его несет. Ребя­та по большей части крупнее и выше его, - вероятно, он попал в отделение для ребят стар­шего возраста.

Нечто внушительное, пугающее. Такими всегда представлял себе Лев классы для стар­ших - опасное место, где полным-полно непо­нятно о чем думающих, склонных к насилию подростков. Раньше ему никогда не приходило в голову, что он может туда попасть, ему и вось­мой класс не было суждено закончить.

- Простите, вы не подскажете, где приемная директора? - спрашивает Лев у мальчика, бегу­щего не так быстро, как остальные. Тот смот­рит на него сверху вниз, как будто Лев упал с Марса.

- Ты хочешь сказать, что не знаешь этого? - спрашивает здоровяк и удаляется, сокрушенно качая головой. Лев предпринимает новую по­пытку, и на этот раз ему везет - он находит бо­лее сговорчивого старшеклассника указываю­щего ему, куда идти.

Лев знает: статус-кво должен быть восстанов­лен. И лучше места, чем школа, для этого не най­ти. Если полицейским дали секретное задание убить Коннора и Рису, они ни за что не станут этого делать там, где так много детей. А если он все хорошенько продумает, их не убьют вовсе. Если его план осуществится, их просто отправят туда, где им надлежит быть, - в заготовительный лагерь. Судьба всех троих была предопределена, и все должно идти так, как было задумано.

Расстаться с жизнью Льву по-прежнему страшно, но жить, не зная, что случится в сле­дующую минуту, еще страшнее. Это настоя­щий ужас. Его вырвали из круга привычных понятий, отняли у него цель, и никогда рань­ше он еще так не нервничал. Зато теперь Льву понятно, зачем Господь обрек его на это испы­тание. Это урок. Всевышний хотел, чтобы Лев узнал, что случается с детьми, пытающимися избежать того, что предопределено: они ста­новятся затерянными душами, не знающими покоя.

Лев находит приемную, заходит внутрь и останавливается у стола секретаря, ожидая, по­ка его заметят. Однако женщина слишком заня­та бумагами и не видит его.

- Прошу прощения... - говорит тихонько Лев.

Дама наконец поднимает голову и видит его.

- Что я могу для тебя сделать, дружок? - спра­шивает она.

- Меня зовут Леви Калдер. Меня похитили двое подростков, сбежавших по пути в загото­вительный лагерь, - говорит Лев, откашляв­шись, чтобы голос не дрожал.

Женщина, поначалу слушавшая его впол­уха, вся превращается в слух.

- Что ты сказал? - переспрашивает она.

- Меня похитили, - объясняет Лев, - но мне удалось сбежать. Они до сих пор здесь. У них маленький ребенок.

Дама вскакивает на ноги с испуганным ви­дом, как человек, увидевший призрак, и броса­ется к двери, за которой находится кабинет ди­ректора, прося его немедленно выйти в прием­ную. Выходит директор и, разобравшись в ситуации, вызывает охрану.

***

Через минуту Лев уже находится в кабинете медсестры. Девушка ощупывает его, как будто он заболел.

- Не волнуйся, - говорит она, - что бы с то­бой ни случилось, все позади.

Сидя в кабинете медсестры, Лев не может знать, поймали Коннора и Рису или нет. Он наде­ется, что если поймали, то сюда, по крайней ме­ре, не приведут. Ему будет стыдно смотреть им в глаза. Но как странно, думает он, мне не должно быть стыдно, ведь я поступил правильно.

- В полицию уже позвонили, все сделали, - говорит ему медсестра. - Скоро ты поедешь домой.

- Я не поеду домой, - возражает Лев. Медсе­стра удивленно смотрит на него, и Лев решает не посвящать ее во все детали. - Ладно, не важно, - говорит он. - Могу я позвонить роди­телям?

Медсестра в замешательстве.

- Ты хочешь сказать, что им еще никто не звонил? - спрашивает она, неуверенно глядя в сторону стоящего на столе аппарата. Потом ра­зыскивает в кармане сотовый телефон. - По­звони и скажи, что все в порядке. Можешь го­ворить столько, сколько нужно.

В течение пары секунд она стоит и смотрит на мальчика, но потом, спохватившись, выхо­дит из комнаты, чтобы дать ему возможность спокойно поговорить с родителями.

- Я буду рядом. Позови меня, когда закон­чишь.

Лев набирает номер, но останавливается, так и не закончив. Ему хочется поговорить во­все не с родителями. Стерев цифры, которые он уже успел ввести, он набирает другой но­мер, замирает и после пары секунд размышле­ний нажимает кнопку вызова.

Ждать приходится недолго; после второго гудка абонент отвечает на вызов:

- Алло?

- Пастор Дэн?

После секундной задержки священник узна­ет мальчика по голосу.

- Боже мой, Лев? Лев, это ты? Где ты?

- Не знаю. В какой-то школе. Послушайте, па­стор, вы должны позвонить родителям и по­просить, чтобы они дали полицейским отбой! Я не хочу, чтобы их убили.

- Лев, подожди. С тобой все в порядке?

- Меня похитили, но ничего мне не сделали. Я тоже не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Скажите отцу, чтобы остановил полицейских!

- Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мы не сообщали в полицию.

Такого Лев просто не ожидал.

- Что?..

- Родители хотели это сделать. Хотели уст­роить розыск по полной программе, но я убе­дил их отказаться от этой мысли. Я сказал, что раз тебя похитили, значит, на то воля Гос­пода.

Лев потрясен. Ему кажется, что он спит и разговаривает с пастором во сне. В надежде проснуться он даже начинает трясти головой.

- Но... зачем вы это сделали?

Теперь разволновался уже пастор Дэн, это чувствуется по его голосу.

- Лев, послушай меня. Слушай внимательно. Никто, кроме нас, не знает, что ты сбежал. По­ка что все уверены, что тебя принесли в жерт­ву, и вопросов никто не задает. Понимаешь, о чем я?

- Но... я действительно хочу, чтобы меня принесли в жертву. Так и должно было быть. Нужно позвонить родителям и попросить их забрать меня. А потом мы все вместе поедем в заготовительный лагерь.

Пастор Дэн приходит в ярость:

- Не заставляй меня это делать! Я прошу те­бя, не заставляй!

Такое впечатление, что пастор с кем-то сражается, но не со Львом, это точно. Чело­век, с которым разговаривает Лев, настолько не похож на священника, которого он так дав­но и хорошо знает, что мальчику даже кажет­ся, что на другом конце не пастор, а кто-то другой. Его как будто подменили: голос тот же, но мысли, убеждения - все это Льву совер­шенно незнакомо.

- Ты что, не понимаешь, Лев? Ты можешь спастись. Можешь стать кем угодно.

И вдруг разрозненные части мозаики скла­дываются воедино. Неожиданно мальчик по­нимает, что в тот день пастор Дэн приказывал ему бежать вовсе не от похитителей. Он хотел, чтобы Лев бежал от себя. От того, что хотят сделать с ним родители. От предстоящего жертвоприношения. Пастор произнес сотни проповедей и прочел несметное количество лекций, и Лев был уверен в своем священном предназначении, но все это было обманом. И самое страшное, что человек, который боль­ше всех убеждал его в праведности избранного пути, сам в это не верил.

- Лев? Лев, ты слышишь меня?

Лев слышит, но лучше бы ему ничего не слышать. Ему больше не хочется говорить с че­ловеком, который привел его к краю обрыва и заставляет повернуть назад в последнюю мину­ту. Внутри начинается настоящая буря, чувства сменяют друг друга, как узоры в калейдоскопе. Ярость, умиротворение, радость, ужас. В какой-то момент Льву кажется, что страх напол­нил его существо целиком, подобно яду, и он может чувствовать его запах, похожий на испа­рения кислоты. Внезапно его состояние меня­ется, и вот он уже вне себя от счастья - что-то подобное он испытывал, махнув битой и услы­шав, как она со звоном ударила по мячу. Только теперь он не игрок с битой, а мяч, стремитель­но улетающий бог знает куда. Раньше его жизнь была похожа на бейсбольную площад­ку - аккуратно разлинованную, идеально ров­ную и гладкую. Все происходящее подчинялось правилам, и ничто никогда не менялось. Те­перь же он вылетел за пределы поля, переле­тел через стену и упал неизвестно где.

- Лев? - зовет его пастор Дэн. - Ты пугаешь меня. Отзовись.

Лев набирает полную грудь воздуха, потом медленно выдыхает его.

- Прощайте, сэр, - говорит он и кладет трубку.

Взглянув в окно, Лев видит съезжающиеся к школе полицейские машины. Если Коннора и Рису еще не поймали, значит, скоро поймают. Медсестры у двери нет - она отчитывает ди­ректора за то, что он отдает неверные распоря­жения в чрезвычайной ситуации.

- Почему вы сразу не позвонили родителям бедного мальчика? Почему не эвакуируете де­тей и персонал?

Лев знает, что нужно делать. Это неправед­ный поступок. Он должен сделать нечто пло­хое. Но вдруг ему становится ясно, что отныне ему наплевать, грешит он или нет. Осторожно выбравшись из кабинета, он незаметно про­скальзывает прямо за спиной медсестры и ди­ректора и устремляется вперед по коридору. Чтобы найти то, что он ищет, требуется не бо­лее секунды. Лев тянется к небольшой красной коробке, висящей на стене. Теперь и я заблуд­шая овца, думает он, но мне все равно. Чувст­вуя пальцами холод стали, Лев нажимает крас­ную кнопку, и тишину разрывает душераздира­ющий вой пожарной сигнализации.