Нил Шустерман - Беглецы стр 10.

Стокгольмский синдром! Вот как. Нет, этой парочке его не обмануть. Никогда им не пере­манить его на свою сторону.

Но пастор Дэн велел мне бежать.

Зачем? Что он хотел сказать? Чтобы я бе­жал с похитителями? Может, он и это имел в виду, но был в его словах еще какой-то смысл. Лев закрывает глаза и старается отогнать на­зойливые мысли.

- Родители будут меня искать, - говорит Лев, обнаружив, что язык начал слушаться и вместо разрозненных слов он снова может произносить целые предложения. Ребята не отвечают. Вероятно, им нечего возразить. - И сколько вы хотите за меня получить?

- Получить? Ничего не хотим, - отвечает су­масшедший мальчик. - Я забрал тебя с собой, чтобы спасти, идиот!

Спасти? Лев недоверчиво смотрит на похи­тителя.

- Но... меня же... в жертву...

Маньяк снова смотрит на него и качает го­ловой:

- Никогда еще не видел человека, мечтающе­го, чтобы его разобрали на органы.

Нет смысла объяснять этим богохульни­кам, что такое жертвоприношение. Им не понять, какое это счастье - принести себя в жерт­ву Всевышнему. Они никогда этого не поймут, а если и поймут, не прочувствуют. Что сказал этот парень? Что он его спас? Да он не спас его, а обрек на вечное проклятие.

Вдруг Льву приходит в голову счастливая мысль. Он понимает, как можно обратить ситу­ацию себе на пользу.

- Меня зовут Лев, - представляется он, ста­раясь говорить по возможности беззаботно.

- Приятно познакомиться, Лев, - говорит девочка. - Меня зовут Риса, а это Коннор.

Коннор с упреком смотрит на нее, очевид­но желая сказать, что она напрасно назвала мальчику настоящие имена. "Не слишком хо­роший ход для похитителей, но большинство преступников - глупые люди", - с удовлетворе­нием думает Лев.

- Жаль, что в тебя попала эта пуля, - говорит Коннор, - но полицейский оказался плохим стрелком.

- Ты в этом не виноват, - отвечает Лев, чувствуя, как все его существо вопиет об об­ратном. Недавние события снова проносят­ся перед его мысленным взором. - Я бы ни­когда не убежал по своей воле, - признается он. - Это был самый важный день в моей жизни.

На этот раз Лев говорит правду.

- Значит, тебе повезло, что подвернулся я, - решает Коннор.

- Да уж, - соглашается с ним Риса, - если бы Коннор не перебегал дорогу в этом месте, меня бы уже разобрали, наверное.

Наступает тишина. Лев старается заглу­шить отвращение и не выдать себя.

- Благодарю, - говорит он. - Спасибо, что спас меня.

- Да не за что, - отмахивается Коннор.

Хорошо. Пусть думают, что я благодарен. Пусть считают, что втерлись ко мне в доверие. Убедив себя в том, что Лев не опасен, они ли­шатся бдительности, и уж тогда он сделает все возможное, чтобы эта парочка получила по за­слугам.

7. Коннор

Нужно было оставить себе отнятый у инспек­тора пистолет, но Коннор был слишком взвол­нован, чтобы думать. Он так испугался, усыпив полицейского при помощи его же собственно­го оружия, что бросил его и убежал. Точно так же он бросил рюкзак там, на шоссе, чтобы лег­че было нести Льва. А между тем в рюкзаке ос­тался бумажник, где были все его деньги. Те­перь карманы Коннора пусты.

Темно, хоть глаз выколи. Ночь, вернее, раннее утро. Скоро будет рассвет. Они с Рисой шли по лесу весь день, стараясь оказаться как можно дальше от шоссе. Естественно, не­ся на плече Льва, Коннор не мог двигаться быстро. Когда наступила ночь, ребята реши­ли остановиться и поспать, по очереди неся караул.

Коннор понимает, что Льву доверять нель­зя, поэтому и привязал его к дереву. Но девочка - другое дело. Она сбежала сама, когда автобус оказался в кювете. У них одна цель - остаться в живых; они сообщники.

Луна скрылась за горизонтом, но на другой стороне неба уже брезжит рассвет. Их фотографии наверняка разослали повсюду. Вы видели этих подростков? Если увидите, не пытайтесь вступить с ними в контакт: они опасные преступники. Следует незамедлительно позвонить в полицию. Забавно: Коннор потратил ку­чу времени в школе, стараясь убедить других в том, что он - агрессивный, непредсказуемый парень, но, когда дело доходило до драки, он и сам не знал, соответствует созданному образу или нет. Скорее, нет. Он опасен сам для себя, не более того.

Лев все время следит за ним. Поначалу он смотрел на Коннора отсутствующим взгля­дом, а голова клонилась набок, но сейчас он буквально поедает его глазами. Коннор ощу­щает на себе этот взгляд даже в темноте, не­смотря на то что костер уже погас. Холодный взгляд немигающих голубых глаз. Парень что-то замышляет. Странный он. Коннор не знает, что у Льва на уме, и не уверен, что хочет это знать.

- Если не обработать, на месте укуса начнет­ся воспаление, - говорит Лев.

Коннор смотрит на руку и видит, что она опухла, а рана продолжает кровоточить. Он не чувствовал боли, пока Лев не напомнил.

- Я сам разберусь.

Лев продолжает наблюдать за ним.

- За что тебя отдали на разборку?

Коннору вопрос не нравится. По многим причинам.

- Ты хочешь спросить, почему меня хотели отдать на разборку? Как видишь, не отдали.

- Отдадут, если поймают.

Коннору хочется врезать парню по самодо­вольной физиономии как следует, чтобы сбить спесь, но он сдерживается. Не для того же он спасал мальчишку, чтобы избить.

- Так вот, значит, как это бывает, - говорит Коннор. - Ты правда всю жизнь ждал, пока те­бя принесут в жертву?

Он хотел подколоть парня, но тот неожи­данно воспринимает вопрос всерьез.

- Это гораздо лучше, чем идти по жизни, не зная, с какой целью ты это делаешь.

Теперь Коннор не уверен, хотел ли мальчик умышленно задеть его или нет. Получается, его, Коннора, жизнь вроде как бессмысленна. Ему начинает казаться, что не он привязал Льва к дереву, а наоборот.

- Думаю, все могло быть еще хуже, - говорит он. - Мы могли бы кончить, как Хэмфри Данфи.

Услышав это имя, Лев удивляется:

- Ты тоже слышал эту историю? Я думал, ее рассказывают только там, где живу я.

- Не-а, - говорит Коннор. - Ее везде рассказывают.

- Это байка, - вклинивается в разговор Риса, которая, оказывается, уже проснулась.

- Может быть, - соглашается Коннор. - Но однажды мы с приятелем пытались это прове­рить, получив незаконный доступ к одному из школьных компьютеров. Мы вышли на сайт, на котором была эта история, и выяснили, что его родители сошли с ума. А потом компьютер просто сломался. Оказалось, мы вызвали на се­бя вирусную атаку. Все, что было на локальном сервере, оказалось стерто. Случайность, скаже­те? Я так не считаю.

Лев не возражает, но Риса, видимо, возму­щена.

- Знаешь, я никогда не кончу, как Хэмфри Данфи, - говорит она, - потому что нужно для начала иметь родителей, которые могут сойти с ума, а у меня их нет.

Риса садится. Коннор отрывает взгляд от тлеющего костра и видит, что уже рассвело.

- Если мы не хотим, чтобы нас поймали, - за­мечает Риса, - нужно снова сменить направле­ние. И надо подумать о маскировке.

- А что можно сделать? - спрашивает Кон­нор.

- Пока точно не знаю. Для начала сменить одежду. Изменить прически. Искать будут двух мальчиков и девочку. А я могла бы подстричься под мальчика.

Коннор внимательно смотрит на Рису и улыбается. Риса красивая. Арианна тоже краси­вая, но Риса лучше. Арианна все время прибегает к ухищрениям: красится, впрыскивает в глаза пигмент и тому подобное. Риса естествен­на и при этом очень красива. Коннор осторож­но дотрагивается до ее волос.

- Не думаю, что ты можешь сойти за маль­чика...

Неожиданно Риса молниеносным движени­ем выкручивает ему руку, заводит ее ему за спи­ну и лишает возможности двигаться. Коннору так больно, что он даже охнуть не может.

- Эй, эй, полегче, - с трудом произносит он.

- Еще раз тронешь, руку оторву, - говорит Риса. - Понял?

- Да, да, хорошо. Без рук. Я понял.

Лев, сидя у корней дуба, к которому его при­вязал Коннор, заливисто смеется. Видимо, ему приятно видеть Коннора в таком неловком положении.

Риса отпускает руку. Коннору уже не так больно, но плечо все еще ломит.

- Да что ты, в самом деле, - говорит он, ста­раясь не показывать, что ему все еще больно. - Я же не имел в виду ничего плохого. У меня и в мыслях не было тебя обидеть.

- Теперь и не будет, - отчеканивает Риса, хотя заметно, что она сожалеет о том, что причи­нила Коннору боль. - Не забывай о том, что я жила в интернате.

Коннор понимающе кивает. Он слышал о детях, живущих в государственных интернатах. Им приходится защищать себя с младенчества, иначе жизнь будет несладкой. Кроме то­го, у Рисы на лице написано, что она недотро­га, и он должен был сразу понять это.

- Извините, - говорит Лев, - но я не могу ид­ти, если вы меня не отвяжете.

Коннору опять не нравится его взгляд.

- Откуда мне знать, может, ты опять убе­жишь?

- Я не прошу тебя мне доверять, - говорит Лев. - Сейчас я заложник. Но если ты меня от­вяжешь, я стану таким же беглецом, как вы. По­ка я связан, мы враги. Развяжешь, станем друзь­ями.

- Ладно, если обещаешь не убегать, - согла­шается Коннор.

Риса начинает нетерпеливо распутывать ку­ски лиан, которыми связан мальчик.

- У нас нет выбора, - говорит она, - либо мы его развязываем, либо оставляем здесь. При­дется рискнуть.

Коннор становится рядом на колени, чтобы помочь ей, и вскоре Лев свободен. Он под­нимается на ноги и потягивается, потирая пле­чо, в которое угодила пуля с транквилизато­ром. Может, думает Коннор, он уже перестал чувствовать себя жертвенным бараном. Хочет­ся верить, что желание жить окажется сильнее и он начнет трезво смотреть на вещи.