- Я тебя в гости не звал, - парировал Маклахен. - А со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Ступай так что.
- Но я не могу жить в чулане, - упиралась девчонка. - Я человек, а не... не мышь!
- Ещё один намёк на мышей и я за себя не отвечаю! - пригрозил он, внутренне хохоча над этой куклой. А то ишь ты какая она была: "Не могли бы вы выражаться..." Ты ещё не слышала, как я могу выражаться, чёртова ты кукла. В чулан!
- Какова нахалка! - быстро подхватила жена. - Нет, вы посмотрите на неё! Идёмте-ка, милочка, я отведу вас в вашу комнату, хе-хе.
И быстрый взгляд на мужа: ну, как я её? Я молодец, правда?
- О, боже! - обречённо произнесла пигалица, всплеснув руками. - Господи, что же мне делать?! Но... Но вы хотя бы поможете мне принести чемодан? Я оставила его там, у причала. Он весьма тяжёл и...
- Что-о?! - взревел Пирс Маклахен.
- Хамка! - прошипела Меган. - Какая наглючка! Ишь они, городские, какие... Привыкли там у себя людьми помыкать...
- Хорошо, - обречённо произнесла девчонка. - Хорошо, я поняла. Может быть, я попрошу вашего постояльца. Спасибо.
Вот так-то, курица ты ощипанная. Где теперь твой гонор-то, а? "Спасибо"... Подожди, ещё кланяться будешь и сапог целовать, кукла бесполезная!
5. День первый. Нид Липси
Почему уход жены всегда оказывается таким внезапным? Даже если ты давно к нему готов, если всё уже восемь раз обсуждалось, ты предупреждён, а значит - вооружён, всё равно: всё равно ты оказываешься на берегу после внезапного кораблекрушения, совсем один, оглушённый, мокрый, жалкий, ничего не понимающий.
Может быть, у других это бывает иначе, но у Нида Липси каждый раз было именно так. Только не надо думать, что Нид Липси - этакий кузнечик, попрыгунчик по жизни, прыгающий от одной женщины к другой - отнюдь. Четыре брака - это ещё не повод думать о человеке плохо, хотя, - не исключено, - это причина задуматься о том, что в человеческом обществе что-то устроено не совсем правильно.
Отрадой Нида Липси по жизни были не женщины; во всяком случае, главным образом не они. Отрадой Нида Липси были: трубка, бридж, логика и хорошее настроение. Последнее было не врождённым, а благоприобретённым - своеобразным следствием философского взгляда на жизнь, воплотившегося в целом своде правил, записанных каллиграфическим почерком в нескольких записных книжках и тщательно пронумерованных.
Липси не мог бы точно сказать, какая из бывших жён любила его больше. Впрочем, он вообще не был уверен, что какая-нибудь из них (кроме первой, разумеется) его любила. Более того, он даже не мог бы с уверенностью утверждать, что сам любил хоть одну из них (кроме первой, конечно). Он слышал, что бывает иначе, что иногда вторая или третья, и так далее, любовь оказывается самой значимой, но это был не его опыт - костюм повторных браков не пришёлся ему по размеру, и чем дальше, тем неказистей оказывался пошив.
Но как бы то ни было, четвёртый развод оказался для него таким же громом среди ясного неба, как и первый. Потом он несколько дней лежал на берегу, смотрел на уже спокойное после минувшего шторма море жизни и не мог сообразить, где он и что ему дальше делать. И лежал бы ещё неделю, если бы корабли и подводные лодки азиатов не принялись ровнять с землёй Уитби. На это им понадобилось всего-то полдня.
Липси не любил войну. Разумеется, мало кто любит войну, но Липси особенно её не любил. По крайней мере, ему так казалось.
Возник вопрос, куда бежать. Оставаться в разрушенном городке и ковыряться в обломках прошлого не было ни смысла, ни желания. Вопрос был решён быстро: Уэльс давно манил его в родные пенаты. Собственно, родные пенаты были проданы давным-давно, поэтому остро вставал вопрос о жилье. Правительство, которое грозилось компенсировать потерянное в войне имущество, не торопилось исполнять свои обещания. Оно и понятно: где правительству набраться столько денег! Экономика просто не поспевала за успехами китайцев в разрушении мира.
Посчитав оставшиеся после развода средства, он понял что хватит их в лучшем случае на аренду собачьей конуры где-нибудь на задворках родного Пембрукшира, у не слишком прижимистого фермера. Поэтому, когда, приехав в милый сердцу Милфорд-Хейвен, Липси услышал по радио рекламу отеля "Остров" с прямо-таки смешной ценой за комнату, он ни минуты не сомневался: Бог не оставил его, несмотря на все его прегрешения и сумятицу войны. Липси позвонил по указанному телефону и через два дня ему пришёл по почте жёлтенький листок - бронь. Со смешной записью: "Остров Гир, Маклахен-холл, отэль "Остров", йужная часть, комныта з горденией".
На паром он опоздал. К счастью, почти следом за паромом собирался отчалить небольшой катер на Грасхольм - хозяин какой-то тамошней забегаловки вёз домой запас продуктов. Липси удалось напроситься пассажиром.
- Хм, - произнёс Кол, хозяин катера, когда Липси рассказал ему, куда и зачем направляется. - Я тебе так скажу, приятель: давай-ка ты лучше на Грасхольм, ей бо. Гостиница или там подворье тебе, можа, чуть подороже встанет, но зато... - и замолчал, жуя губами.
- Но зато - что? - уточнил Нид.
- Да то, - отмахнулся Кол. - Если не послушаешь меня, потом поймёшь. Да только поздно будет, ей бо, точно тебе говорю.
Радужное настроение Липси слегка омрачилось от этих смутных намёков, но калькулятор, работающий в мозгу, подсказывал, что "чуть подороже" его кошелёк может не потянуть.
- Ну, я думаю, хозяин не убийца хотя бы? - попытался он разговорить своего капитана.
Но тот не произнёс больше на эту тему ни слова, а только потягивал из бутылки "Гиннесс" да распространялся на тему ультиматума, который поставили Англии китайцы. И только уже высаживая Липси на причал острова Гир, обмолвился:
- Хозяин-то "Острова", Маклахен... Пирс этот... Он того, ей бо...
И повертел пальцем у виска.
- Чего - того? - крикнул вслед отплывающему катеру Липси, чувствуя себя обманутым и на грани чего-то страшного. - Сумасшедший, что ли?
- Проклятый он... - донеслось с кормы.
- Ага... - задумчиво пробормотал новоявленный обитатель острова Гир. - Ага... Вот оно что, значит... Проклятый...
- Ну и ладно, - успокоил он себя, поразмыслив. - Это же он проклятый, а не я. Мне-то что до его проклятья.
И, насвистывая для придания себе пущего безразличия и храбрости, стал легко подниматься на холм, на вершине которого устроился отель "Остров". Благо поклажа совсем не тяготила - небольшой саквояж, в котором не было почти ничего из прежней жизни, а только вновь приобретённое. Впереди уже подходила к дому пара - странновато, как-то совсем уж по-домашнему, одетый мужчина нёс большой чемодан, а позади и чуть в стороне шествовала черноволосая дама. "Ну вот, - подумал Липси, - По крайней мере, я буду тут не один".
Что-то сосало под ложечкой: то ли жалость к ушедшей навсегда жизни, то ли страх перед новой жизнью - неведомой и, возможно, недолгой. Но он зачитывал по памяти свои любимые места из записных книжек, и ему становилось легче. К двери "отеля" он подошёл уже взбодрившимся, почти весёлым.
Убранство гостиной, в которой он оказался, не впечатляло, но он и не ожидал чего-нибудь этакого за пять-то фунтов в день.
Массивный, длиннорукий, мощный человек, в котором Липси сразу определил хозяина, сидел на табурете перед радио, стоящим на тумбочке у стены и вещавшим на всю комнату так весело, будто и не было никакой войны.
"Сегодня тринадцатое июня, - жизнерадостно тараторил диктор, - сто двадцать седьмой день Большого Бума. Девятнадцать часов пятнадцать минут местное время, с вами радио "Дредноут" и Кевин Джонс.
Радио "Дредноут" – возьми с собой в бомбоубежище!
Только сегодня в "Даланхолле" свечи по семь фунтов девяносто девять стерлингов, ха-ха! Это была шутка – про стерлинги.
Итак, к последним новостям.
Загадка Сфинкса больше не загадка! Сегодня, в результате ракетного удара русских разрушен знаменитый египетский сфинкс. Многотысячелетнего монстра больше не существует – от него осталась только задняя часть туловища. Только задница осталась от сфинкса, ребята, ха-ха! Внутри чудовища обнаружены многочисленные пустоты, представляющие собой комнаты, в которых захоронены мумии неизвестных науке человекообразных существ. Скорее всего, это пришельцы из космоса, почитаемые древними мусульманами в качестве богов. Все они сожжены разъярёнными солдатами израильской армии.
Китайцы нанесли ядерный удар по Праге. Войска коалиции отступают. Они не способны защитить тебя даже от микробов, но зато у тебя есть мыло "Уайт Гард", которое защитит и от микробов и от китайцев.
В Кардиффе сегодня прошёл очередной, семнадцатый, гей-парад, посвящённый дню Солидарности. В параде принял участие певец Майк Сьюзи, который продемонстрировал собравшейся публике голый зад и спел гимн пацифистов. Новый диск Майка Сьюзи ты можешь купить в "Мьюзикбридже" всего за..."
Липси терпеливо выслушал всю это чушь. Он приготовился слушать долго, но тут хозяин оборвал Кевина Джонса на полуслове.
- Чёртовы ослы! - выругался он, не поворачиваясь и не ведая о прибытии Нида Липси. - Каждый раз одно и то же! И ни слова о перспективах гостиничного бизнеса. Кому интересна грязная задница этого педика?! Кому интересны чёртовы мумии?! С тех пор как началась война, ничего не изменилось. Только цены лезут вверх да люди падают вниз. Как будто им ещё есть куда падать!.. Стадо! Развращённое, распущенное, жадное, вечно голодное, похотливое, трусливое, бестолковое стадо. Тьфу!