- А так! Во всем виноват осел! Этот осел, с двумя пятнышками на храпе, самый упрямый и непокорный из всех вавилонских ослов! И он, когда его недавно привели утром во двор, впал в бешенство, и стал лягаться, и лягнул опору священной крестовины! Господин Ровоам сказал: мы ужаснулись! Ведь осел заслуживает за такую провинность не только смерти, а наказания, что хуже смерти. Господин Ровоам сказал: мы думали три дня и три ночи, мы забросили все дела, а ведь мы - помощники жрецов, и наш труд им необходим. И он сказал: мы решили отдать осла дерьмовозам, потому что для животного, служившего священной крестовине, это хуже смерти.
Мы слушали, затаив дыхание.
- Но как ты сам заменил осла? - спросил Тахмад.
- Я сделал это ради вас. Господин Ровоам спросил: что вы будете делать теперь, после ссоры с дерьмовозами и бегства от стражников? Я сказал: не знаем. Тогда он подозвал меня поближе и прошептал прямо в ухо: есть способ помочь вам, несчастные, и призвать милость богов, про него знают немногие, и я его кому попало не выдаю. Я спросил: что за способ? Он ответил: вращать священную крестовину бога Мардука вместо осла, и с каждым оборотом радость богов будет всё больше, и вознаграждение - всё щедрее. Я, конечно, согласился! Меня поставили к крестовине, а господин Ровоам пошел в дом. И вот я всё это время вращал священную крестовину, и боги сжалились - мы нашли друг друга, братья!
- Ешь, - сказал Тахмад, - а мы будем служить тебе. Он сел на пол, а мы стали ломать лепешки, резать сыр, подавать ему с поклонами и подносить к его губам кувшин с водой.
Таш открыла дверь и остановилась на пороге.
- Что это вы делаете? - спросила она.
- Благодарим нашего брата за то, что он вращал священную крестовину, и боги позволили нам опять найти друг друга, - ответил ей Гамид. - Оказывается, это не было злобным колдовством.
Таш выскочила, и дверь захлопнулась. Мы прислушались.
- Плачет она, что ли? - спросил Левад.
Кажется, плачет, - ответил Гамид. - Но почему?
- Может, от радости, что всё сложилось хорошо? - предположил Тахмад.
Таш вошла, утирая слезы с глаз.
- Таких как вы, я еще не встречала, - сказала она. - А теперь слушайте. Я уйду и вернусь, когда стемнеет. Весь день вы будете спать. А ночью вам предстоит работа.
- Какая работа может быть ночью? - удивились мы.
- Увидите.
Она ушла, а мы разлеглись на полу. Мы опять были все вместе, и Таш обещала отвести нас к Другой Башне, где нас ждала работа с платой по два "кувшина" в день, а потом - и по три. Наша совесть перед хозяином была чиста: мы прикинули - получалось, что двенадцать сиклей каждый из нас уже почти отработал.
Таш вернулась после заката и разбудила нас. Она принесла еще одну корзину с лепешками и сыром.
- Ешьте как следует, - велела она. - А потом собирайтесь.
Мы и поели, и собрались, но ее всё не было. Она появилась ближе к полуночи, одетая так, что стыдно смотреть, - в мужской наряд.
- И нечего таращиться на мои ноги, - сказала она. - Точно такие же, как у всех женщин. Выносите свои мешки во двор.
Потом, когда мы сложили мешки у стены, она велела идти за ней.
- Куда? - спросили мы.
- Увидите.
Она не взяла ни факела, ни даже светильника, но нас выручила луна, слава ее хозяину Сину. Мы шли недолго и оказались возле горы глины и сарая, где ночью стояли наши тачки.
- Сейчас вы откроете двери сарая и возьмете тачки, - сказала Таш. - И погоните их к дому крестовины.
- Зачем? - спросили мы.
- Увидите.
Сарай ночью никто не охранял - в самом деле, кому в такое время могут понадобиться тачки? Мы нашли свои, вытащили их и погнали к дому крестовины, а Таш шла впереди и открыла ворота, чтобы мы могли загнать их во двор.
Потом нас повели в помещение, где на полу стояли большие корзины - шесть штук.
- По одной на тачку. Несите и ставьте, только очень осторожно, - велела Таш. - Там таблички, и их нужно привезти целыми.
Эти корзины были мне по пояс, а весили столько же, сколько взрослый мужчина - не обремененный салом, но и не худой. Мы с трудом установили их на тачках, с трудом - потому что Таш вертелась возле нас, и распоряжалась, и учила нас, как правильно гонять тачки. Она учила нас! Это было невыносимо, и мы чуть не послали ее ловить ворон, но вовремя вспомнили, что без нее нас могут плохо принять в Другой Башне.
Потом мы ждали, ждали, ждали - и дождались: она вывела из дома крестовины троих, закутанных в накидки и с мешками за плечами. У них были с собой еще узлы, которые они положили на тачки поверх корзин. А мы тащили наши мешки на спинах.
- Храните нас, боги, - сказала Таш, хотя женщине вовсе не положено благословлять путь. - Если ты, Ровоам, посреди дороги сядешь на землю и начнешь проклинать камушки, попавшие в сандалии, тебя никто ждать не станет. А если ты, Амалек, попытаешься кого-либо дразнить или вышучивать, то сам погонишь тачку, это я тебе обещаю.
- Молчи, женщина, - вразнобой ответили эти двое и ответили правильно.
- Сперва я сдам вас с рук на руки Агенору, а потом и вспоминайте, кто из нас мужчина, а кто женщина, - отрубила она. - Или вы забыли, что на ночной дороге все равны?
Оставив их, она подошла к Тахмаду.
- Ты старший, ты пойдешь впереди, а я - рядом. За тобой, след в след, пойдут другие парни, а эти зубоскалы пусть замыкают шествие.
И тут мы поняли, что нора в Нашей Башне, скудно освещенная факелами, - райская местность для парней, гоняющих тачки, по сравнению с окрестностями башни и с той тропой, которую Таш отчего-то называла дорогой. По ней разве что злые духи могли уводить в плен подлых преступников вроде Халака Барея, чтобы эти мерзавцы в замогильной жизни первым делом переломали себе ноги. Мы не могли идти быстро, чтобы тачки на ухабах не накренились и корзины не полетели наземь. А Таш торопила нас, и сама поддерживала сбоку тачки, и очень суетилась. В конце концов она заставила помогать нам тех троих, что шли сзади.
И вдруг мы услышали крики за спиной.
- Проснулись, - сердито сказала Таш. - Ну, теперь начнется. Прибавим шагу!
- Прибавим шагу - опрокинем тачки, - возразил Гамид.
- Ты прав... Слушайте, парни. Сейчас вы с тачками пойдете налево. Там будут поля. Я знаю, идти через неубранное поле тяжело, но для вас главное - спрятаться, лечь рядом с тачками и ждать. Если я за вами не приду до утра, сидите там до темноты и пробирайтесь к Другой Башне сами. Спросите там, где господин Агенор Лути, требуйте, чтобы он к вам вышел. Передайте ему корзины. Он знает о вас, он вам поможет.
- А что мы будем есть? - спросил Тахмад.
- Ничего. Там, внизу, канал, в нем вода. Вы сутки проведете без еды - и считайте, что это ваша жертва всесильному Мардуку за спасение. Ступайте!
Делать нечего - мы свернули налево и скоро оказались на ячменном поле. Гнать тачки было очень трудно, а мы к тому же сильно беспокоились, не понимая, от кого скрываемся. Наш хозяин вряд ли знал, что мы выкрали тачки и идем ночью к Другой Башне, это был какой-то иной хозяин. Наконец мы решили, что с нас довольно, составили тачки вместе и уселись на своих мешках среди колких колосьев ячменя.
- Отчего всё так нелепо выходит? - спросили мы. - Отчего боги сердятся на нас? Вот ведь Абад крутил крестовину Мардука, и что же? Мы сидим на чужом поле, и нет человека, который пришел бы и сказал: парни, делайте так, или нет - парни, делайте этак! Разве мы желаем неслыханного богатства? Разве мы хотим носить, как цари, длинные туники, украшенные бахромой, и золотые ожерелья, и по два браслета на каждой руке, со львиными головками, и широкие пояса, с кистями из бус, и дорогие серьги в ушах? Разве мы хотим каждый день есть дичь? Разве мы не согласны питаться кашей, лепешками, луком, чесноком, козьим сыром? Так отчего же боги не дают нам возможности спокойно гонять наши тачки и дважды в день сытно есть? Разве это чрезмерно?
- Может быть, такие какие есть мы не нравимся богам? - предположил Гамид.
- А отчего? - спросили мы. - Разве мы недовольны своим положением? Разве мы хотим учиться грамоте и стать писцами или надсмотрщиками? Нет, мы совершенно не хотим учиться! С нас довольно наших тачек! Отчего простой человек, который хочет только честно зарабатывать свой хлеб, попадает во всякие неприятности?
- Может, сами боги хотят нас чему-то научить?
- А чему можно научиться, попав в лапы к дерьмовозам или блуждая по тайным ходам Нашей Башни?
Так мы сидели и спорили, пока чуть не поругались с Гамидом. Спать нам не хотелось, а чем еще заняться - мы не знали, нам никто ничего не приказал.
- Вагад, Гамид, - сказал наконец Тахмад. - Сходите, посмотрите, что там делается на дороге. Может быть, Таш уже ищет нас.
Это было разумно, и мы пошли.
Но нам очень скоро пришлось упасть наземь и затаиться. По дороге разъезжали стражники на ослах и с факелами. Они перекликались, и мы поняли, что попадаться им в руки нельзя - темная яма с гнилой водой покажется нам царскими хоромами по сравнению с тем, что мы получим в наказание.
- Мы должны их изловить и воротить таблички, - говорил тот, что ближе к нам, - иначе будет большая беда! Ищите, порождения крокодилов, заглядывайте под каждый куст!
- Здесь их нет! И здесь их нет! И никаких следов! - откликались прочие.
К нему подъехал другой стражник и задал вопрос, который волновал и нас:
- Неужели эта куча обожженной глины так нужна Нашей Башне? Разве там не старые долговые записи и не сводные отчеты подрядчиков, которые теперь потеряли смысл?