- Почему? - спросил его. Может, я и хотел бы поверить, но точно знал: никакого ведьмака отец не нанимал.
- Наверное, решил задобрить короля, - предположил мужчина.
Не предупредив, он зашагал вперед по грязи. Я последовал за ним без рассуждений. Не раз наблюдал, как дети тащатся за взрослыми, забрасывая их вопросами, но я отставил детство в сторонку. В конце концов, вопросы могут подождать до окончания дождя.
Мы шлепали по размытой дороге местами даже резво, пока нубанец опять не остановился. Ливень перешел в затяжной дождь, обещавший зарядить на всю ночь и следующее утро. На этот раз мы решили передохнуть, присев у изгороди. Она хорошо нам услужила. Десять всадников пронеслось мимо, разбрызгивая грязь во все стороны.
- Твой король очень хочет вернуть нас в подземелья, Йорг.
- Он больше не мой король, - ответил я, захотел подняться, но нубанец схватил рукой за плечо:
- Ты оставил сытную жизнь в замке короля, теперь прячешься, мокнешь под дождем. - Он приблизился вплотную, буравя взглядом. Он мог многое понять, недаром говорят, что глаза - зеркало души, но меня это не устраивало. - Дядька пожертвовал собой, пытаясь удержать тебя. Думаю, он был хорошим человеком. Старым, сильным, мудрым. Но ты все равно пошел с нами. - Он стряхнул комок грязи другой рукой. Умолк в ожидании объяснений.
- Хочу, чтобы кое-кто умер.
Нубанец нахмурился:
- Дети не должны такого желать. - Тонкие струйки дождя стекали по ложбинкам между бровями. - Никто не должен такого желать.
Я дернул плечом, высвобождая его, и двинулся вперед. Чернокожий зашагал рядом, так мы одолели еще миль десять, пока совсем не стемнело.
Наш путь проходил мимо темных деревенских домов, случайно затесавшейся тут мельницы, но наконец с наступлением ночи несколько южнее, у подножия лесистого горного хребта, мы заприметили огни. Припоминая карты Лундиста, я решил, что это деревня Пиния, которая раньше была для меня лишь маленькой зеленой точкой на старом пергаменте.
- Немного просохнуть не помешает. - Я почти ощутил жар от горящих в очаге дров. Только сейчас до меня дошло, почему так легко удалось уговорить братьев последовать моему плану, ведь он предполагал теплую и горячую пищу.
- Лучше заночевать вон там, - указал нубанец на горный хребет.
Моросил дождь, насквозь пронизывал холод, как пиявка, высасывая из меня силы. Я обругал себя за слабость. Один день в дороге, а ноги словно чужие.
- Можем пробраться в один из тех сараев, - предложил я. Два строения стояли обособленно вблизи кромки леса.
Нубанец сперва качнул головой, но, когда на востоке раздался раскат грома, низкий и продолжительный, пожал плечами:
- Можем.
Боги возлюбили меня!
Мы зашагали через поля, наполовину превратившиеся в болота, часто спотыкаясь во тьме от усталости.
Дверь сарая застонала, выражая протест, затем, пронзительно взвизгнув, распахнулась настежь, стоило нубанцу приналечь на нее. Где-то далеко залаяла собака, но я сомневался, что кто-то из фермеров решится выйти ночью в дождь, даже если пес расшумелся. Пошатываясь, мы забрались внутрь и повалились на сено. Все конечности словно налились свинцом, хотелось зарыдать от усталости, но я сдержался.
- Не боишься, что эта самая ведьма опять придет за тобой? - поинтересовался я у нубанца. - Вряд ли она обрадуется, узнав, что ее подарок сбежал от короля. - Я подавил зевок.
- Не ведьма, а ведьмак, - поправил чернокожий, - думаю, что это он, а не она.
Я сжал губы. В моих снах ведьмами были исключительно женщины. Ведьма пряталась в темной комнате, наяву я таких не видел. Дверь в комнату была открыта, - чтобы до нее добраться, нужно было миновать коридор. Стоило войти внутрь, по телу начинали бегать мурашки. Я с трудом различал ведьму в темноте, ее бледные руки, скорее паучьи, чем человеческие, высовывающиеся из черных рукавов. Когда хотел убежать, ноги становились точно ватные, не слушались. Не сдавался, пытался кричать, но голос пропадал, ощущал себя мухой, запутавшейся в паутине, а она приближалась неспешно, неотвратимо, ее лицо постепенно выплывало из тени. Видел ее глаза… и с криком просыпался.
- Значит, не боишься, что он снова придет за тобой? - повторил я свой вопрос.
Неожиданно раздался оглушительный раскат грома, показалось, даже сарай вздрогнул.
- Должно быть, он близко, - ответил нубанец. - Он должен знать, где ты.
Я не сразу осознал, что затаил дыхание, шумно выдохнул.
- Он пошлет за нами охотника, - продолжил чернокожий.
Услышал шуршание - это нубанец набрасывал на себя сено.
- Печально, - заключил я. Свою ведьму из снов я давненько не встречал. Мысль, будто она последовала за нами сюда, к сараю в потоках ливня, занимала меня все больше. Откинулся на колючее сено. - Посмотрим, увижу ли опять ее во сне, даже не важно чью, твою или мою. И если увижу, то уж точно никуда не побегу. Всажу клинок и выпущу сучке кишки.
16
Четыре года тому назад
Коротко прогрохотал гром, отдаваясь у меня в груди. Вспышка молнии преобразила все вокруг, четче обозначив тени. Образы, навеянные сновидением, все еще жили в сознании. Какой-то испуганный малыш, у которого вместо слез из глаз брызнула кровь. Танцующие дети, охваченные пламенем. Новый раскат, размывающий очертания, ввергающий в темноту.
В замешательстве я находился между сном и явью, внимая скрипу дерева, тряске кареты и шуму ветра. Снова ударила молния, разглядел, что происходит внутри: мать, сидевшую напротив, рядом с ней Уильяма, свернувшегося калачиком на длинном сиденье.
- Гроза! - Я попробовал приоткрыть фрамугу, она поддавалась с трудом, но брызги дождя долетели, потом я оставил эту затею, вслушиваясь в завывание ветра снаружи.
- Ш-ш-ш, Йорг, - произнесла мать, - лучше спи.
В темноте ее было не разглядеть, но витавший аромат подтверждал: она рядом. Роза с лимонной травой.
- Гроза. - Я хотел сказать что-то еще, но позабыл, что именно. Мысли вертелись только около одного слова.
- Это просто дождь и ветер. Тебе нечего бояться, Йорг, любовь моя.
Пугали ли они меня? Прислушался, порывы ветра лупили в двери кареты.
- Нужно оставаться в карете, - заметила мать.
Карета ехала, тряслась, нагоняя дремоту, хотелось вернуться в прерванное сновидение.
- Спи, Йорг. - Скорее приказ, чем напутствие.
"Откуда она знает, что я еще не сплю?"
Совсем близко ударила молния, послышалось потрескивание. Свет, вспыхивая прерывистыми полосами, придал лицу матери суровое выражение.
- Надо остановить карету. Надо выйти. Мы должны…
- Спи! - В голосе послышалось беспокойство. Я попытался подняться, но оказалось, что-то удерживает меня, словно я барахтаюсь в густой-прегустой грязнили в размягченном воске.
- Ты не моя мать.
- Оставайся в карете, - велела она тихо.
Резкий запах гвоздики наполнил темноту, я уловил присутствие мирры - да ведь это ароматы смерти. Они проникли повсюду, не давая звукам распространяться. Было слышно только ее хриплое дыхание.
Словно ослепнув, я попробовал нащупать дверную ручку. Вместо холода металла ухватился за разлагающуюся плоть, а ведь она разлагается только после смерти. Я заорал, но не смог пробиться сквозь тишину. Разглядел существо при вспышке очередной молнии: плоть кусками отваливалась от костей, вместо глаз пустые глазницы.
Страх лишил сил. Почувствовал, как вниз по ногам стекает теплая струйка.
- Ну же, иди к мамочке. - Пальцы, словно лианы, обвили руку и потянули в темноту.
Из-за сковавшего страха не мог собраться с мыслями. Слова застыли на губах, о чем это я, о чем.
- Ты… не она, - выдавил наконец.
Еще одна вспышка озарила лицо мертвой в дюйме от меня. И еще одна, в ней я опять увидел, как умирает мать, истекая кровью под дождем в ту ужасную ночь, и себя, запутавшегося в колючем терновнике, беспомощного, скованного страхом.
Холодная ярость поднялась во мне. Проняла до нутра. Я боднул головой остатки чудовищного лица и решительно схватился за дверную ручку:
- Нет!
Выпрыгнул наружу, прямо в грозу.
Раскат грома был таким громким, что мог бы поднять даже мертвого. Я резко сел, недоуменно вдыхая запах сена и чувствуя, как оно колет меня повсюду. Сарай! Вспомнил сарай.
Свет рассекал темноту ночи. Свет от фонаря, свисавшего с балки около двери. Под ним стоял высокий человек, у ног которого я разглядел нубанца, как видно пребывающего в плену повелителя снов.
Чуть было не закричал, но вовремя спохватился и прикусил язык. Вкус крови окончательно развеял кошмар прежнего сновидения.
Мужчина держал арбалет, больше которого я в жизни не видывал. Начал оттягивать назад тетиву. Не больно спешил. Думаю, когда ты охотишься по приказу повелителя снов, времени у тебя хоть отбавляй. Правда, только до той поры, пока жертвы пребывают в сновидениях, которые на них наслали…
Я потянулся за ножом, но его не оказалось. Видимо, потерялся в сене, когда меня мучили кошмары. Света фонаря хватило, чтобы разглядеть невдалеке металлический предмет. Крюк. Если немного подвинуться, я смогу до него дотянуться. Дотянулся.
Завывания ветра сделали мое приближение неслышным. Красться не пришлось. Просто продвигался не торопясь, боясь оступиться, но довольно быстро, чтобы в случае чего не попасть под раздачу.
Вначале думал - обогну и перережу ублюдку глотку, но он был высоким, слишком высоким, десятилетнему мальчишке не дотянуться. Не подходит.
Арбалет все так же нацелен на нубанца.
Выжидай, пока ситуация позволяет. Так говаривал когда-то Лундист. Откинь прочь сомнения.