И Ник принялся рассказывать о том, как попал в орден. Как его приговорили к расстрелу свои за очередной отказ участвовать в казнях. Его вытащил из подвала непонятный незнакомец, сказавший, что приглашает в мир, где уже полторы тысячи лет царит коммунизм. Как вместе с этим незнакомцем они забрали из соседней камеры вступившихся за своего комиссара красноармейцев и оказались на крейсере. Как он встретился там с отпустившим его когда-то белым контрразведчиком. А потом обо всем, что произошло после обнаружения уничтоженной колонии на Тарсале. Закончил пояснением принципов ордена.
- Вона как… - протянул Пал Семеныч. - Знать, не всех берут?
- А то ты, дядь Паш, среди рабочих паскуд не встречал, - скривился Ник.
- Встречал… - вздохнул тот. - Много встречал.
- Потому нам и пофигу откуда человек, работяга он али барин. Лишь бы человеком хорошим был.
- Ясно, - кивнул Пал Семеныч. - Поясни только, что за причина, по которой и нам коммунизма не построить? Говорил, знаешь.
- Знаю, - кивнул Ник. - А причина одна - кровь. Не построить ничего стоящего, если в начале были боль и кровь. Есть законы природы, и обижаться на это все одно, что обижаться на то, что кружка на пол со стола падает. Если бросить с размаху гирю на одну тарелку весов, что со второй станется?
- Вверх подлетит, - проворчал Пал Семеныч. - А то и в морду зарядит с размаху.
- Так и тут. Когда убивают много людей сразу ради какого-нибудь большого дела, то их боль преобразуется в силу, которую называют инферно. От Земли сейчас такой пакостью прет, что рядом находиться противно. А потом инферно возвращается и всегда бьет по лбу тех, кто его создал. То есть, ударит нашу партию и вообще всю Россию. Сейчас вы строите огромную тюрьму, а не коммунизм. Могу показать тебе прогноз, который сделали наши социоисторики и социоматематики. Там по годам расписано, что с Россией будет.
- А как в этом твоем ордене без крови обошлись?
- Мастер изначально не устраивал никаких революций или войн. Он собрал людей с разных миров, самых лучших людей, и вместе с ними отправился туда, где никто не жил. И там, на пустом месте все построили.
- На пустом, говоришь? - прикусил губу Пал Семеныч. - А деньги у вас есть?
- Не-а, - рассмеялся Ник. - От каждого по способностям, каждому по потребностям. Мы живем по этому принципу.
- Тогда точно коммунизм, - задумчиво кивнул старый большевик. - А что ж нам тогда не поможете?
- Я уже говорил, дядь Паш, - тяжело вздохнул альфа-координатор. - Без нашего вмешательства шанс выжить у России есть, а если мы влезем, то будет столько кровищи, что сказать боязно. И России не станет. Кусками расхватают, русских останется живыми добро коли пару миллионов. Так стоит ли нам лезть, а, дядь Паш?
- Коли дело так обстоит, то не стоит, - мрачно ответил тот. - Тюрьму, говоришь, строим? Мать твою!
- Увы, из всех попыток построить что-нибудь хорошее на чужой крови почему-то всегда получалась только большая тюрьма. И больше ничего.
Никита попросил Истарха показать и прокомментировать историю нескольких последних социальных революций в галактике. Трое землян внимательно смотрели и слушали, мрачнея с каждой минутой все больше и больше. Им постепенно становилось ясно, что Ник прав и очень больно было понимать, что дело, которому отдали жизнь, заведомо обречено.
- Зачем же тогда прилетели, коли помочь не силах? - спросил Пал Семеныч, когда экран погас.
- Первый раз крейсер залетел сюда случайно, и взяли они мало кого, - пояснил Ник. - А потом, когда мы с Никитой провели расследование с Проектом, нам поручили очень важное дело. Это мы решили, что на Землю стоит слетать, некоторых людей забрать. Хоть кому-то поможем - и то ладно.
- Оно-то так, - скривился Пал Семеныч. - А что за дело поручили?
- Сам понимаешь, дядь Паш, как нас ненавидят остальные страны галактики, - тяжело вздохнул Ник, передернув плечами и глотнул чаю. - Всякие там князья, короли и буржуи. Мы же им костью в глотке сидим. Воевать не даем, народ окончательно придавить не даем. И так уже полторы тыщи лет.
- Пеной, небось, исходят, суки, - понимающе кивнул один из незнакомых парней.
- Боюсь, что нам скоро на головы всякая пакость сыпаться начнет. Что-то они готовят гнусное против ордена. Вот Мастер и поручил нам с Никитой создать что-то типа чрезвычайки. Во всегалактическом масштабе. На тысячах миров.
- Ого! - откинулся на спинку стула Пал Семеныч. - Задачка, мать твою!
- Вот и я о том же, дядь Паш. Решили мы набрать два русских легиона для этого дела. Никита - из белых, а я - из красных. Да только он людей уже набрал, беляков на борту больше сорока тысяч, а я едва три тыщи народу наскреб. Кого не просмотришь, так такая паскуда, что и говорить не хочется.
- Просмотришь? - переспросил Пал Семеныч. - Это как?
- Я же говорил, что мы все мысли человека слышать умеем. Память полностью прочитываем. И если человек сволочь, то нам он не нужен. Такого любой из нас десятой дорогой обойдет, будь он хоть сто раз рабочим.
- И меня смотрел?
- Увы, смотрел, - развел руками Ник. - Иначе я тебе, дядь Паш, не оставил бы этих документов. Ты нам подходишь, тебя мы возьмем с радостью, ты был настоящим человеком, им и остался.
- Спасибо, - довольно огладил усы Пал Семеныч. - А ребята как?
- Пока не смотрел. Могу глянуть. А кто они?
- Проверяли хлопцы по моей просьбе твои бумажки. Только заинтересовалась их поисками какая-то гадина. ЧК у них по следу идет, нельзя им тута больше оставаться. Познакомься, Илья Мурашов и Остап Хомченко. Остап комполка был, по ранению в Москве. Вот тебе тебе и готовый командир для твоего легиона.
- Рад познакомиться, товарищи, - пожал обоим руки Ник, парни настороженно посматривали на него.
"Истарх, будь добр!" - попросил он дварха.
"Уже! - довольно ответил тот. - Посвящение пройдут. Их счастье, что сами никого не расстреливали и не вешали".
- Подходите! - усмехнулся Ник. - Пойдете к нам большое дело делать?
- Коли дело, то можно, - степенно кивнул Остап. - Жаль уходить, да чего уж тут. Мы с Илюхой теперь "враги трудового народа"…
Он скривился.
- Ежели б не от Пал Семеныча про энти твои бумажки узнал, - заговорил Илья, - сам бы в чеку сдал. А так порыли мы немного и узнали, что правда, блин. Как козлов последних нас спользовали и теперь выкидывать в помойную яму собрались.
- Хуже, - вздохнул Ник. - Вскоре краскомов начнут потихоньку стрелять. Сперва по одному, а потом массово.
- Уже начали, - хмуро буркнул Остап.
- А я, сынки, тут останусь, - усмехнулся в усы Пал Семеныч. - Меня пока тронуть не посмеют. Кому-то надо это говно разгребать.
И он потряс папкой, полученной от Ника.
- И как ты собираешься его разгребать, дядь Паш?
- Есть только один человек, способный заставить паскуд заплатить за их паскудство.
- И кто же это?
- Сталин.
- Ты уверен, дядь Паш? - поежился Никита. - Сталин - страшный человек. Он чудовище. У меня дварх при его сканировании едва психошок не получил!
- Знаю, - фыркнул Пал Семеныч. - Сволочь он редкая и тюрьму построит не хуже этих вот. Но пусть хотя бы своя тюрьма будет, а не чужая. Жаль, но Сталин единственный, кто сможет эту папочку использовать с толком и разобраться с гадами, которые нас втемную пользовали.
- Как хочешь, дядь Паш, - вздохнул Ник. - Тебе решать. Жаль, что ты с нами не идешь. Мне тебя сильно не хватать будет.
- Справишься, Никитка! - хлопнул его по плечу старый большевик. - Не зря ж тебе большое дело поручили.
- Да там больше Никита работал, я только на подхвате был.
- А кто он-то?
- Контрразведчиком у Колчака был, штабс-капитаном, - неохотно ответил Ник. - Тем самым, что меня с ребятами отпустил вместо того, чтобы стрельнуть. Потому в орден и взяли. Если человек хоть кого расстрелял своими руками, то ему к нам дорога закрыта. Навсегда.
- Почему?
- Даже на войне скотом становиться не стоит. Оно просто, дядь Паш, сволотой стать, донельзя просто. А вот потом как очищаться? Потому я расстреливать и отказывался.
- Не знаю я, Никитка, - вздохнул Пал Семеныч. - Может, оно и так. Вам, наверное, со стороны виднее. Злобы много у народа скопилось, вот и вылилась.
- Многие в красные пошли, чтобы безнаказанно пограбить и понасиловать, - махнул рукой Ник. - И ты, дядь Паш, про то не хуже меня знаешь.
- Знаю… И что сейчас в Совнаркоме творится, тоже знаю. Змеюки в кубле мирнее живут.
- Именно, - встал с места альфа-координатор. - Ладно, пора идти. Дня через три, перед отлетом, загляну попрощаться.
Он повернулся к тоже вставшим парням и спросил:
- Идем, что ли?
- Пошли, - буркнул Остап. - Жаль, что мы не у меня в полку. Там много моих друзей нынешним не ко двору придутся.
- Так в чем беда? - ухмыльнулся Ник. - Можно туда сбегать.
- Туда сбегать - месяц дороги, - фыркнул Илья.
- Не-а, один шаг и там.
Он быстро считал в памяти Остапа, где сейчас находится его полк и открыл гиперпереход, одновременно с тем распахнув голоэкран с изображением казарм.
- Вот в эту воронку заходите и сразу там окажетесь, - усмехнулся их изумлению Ник. - Мы умеем на тыщи миль сразу переходить через такие воронки.
- Ну-ну… - буркнул себе под нос Остап и решительно вошел в гиперпереход, за ним пошел Илья.
Ник обнялся с Пал Семенычем, пожелал ему удачи и последовал за ними. Ему открылось низкое кирпичное строение в каком-то маленьком городишке. С неба падал снежок, для Сибири ноябрь - уже зима. Мороза особого, правда, пока не было.
- Смотри-ка, не сбрехал, - покачал головой Илья. - Точно.