- Ищу, - недовольно проворчал дварх. - Потерпи немного. Хотя стой, кое-что есть. Объявляй тревогу, там людей расстреливать собрались!
На экране показалась лощина, поросшая каким-то чахлым кустарником. Около одного из кустов сгрудились с десяток мрачных, небритых мужчин в грязных и рваных шинелях с погонами. Еще четверо неподвижно лежали чуть в стороне. Наверное, их захватили врасплох, во время сна. Скорее всего, группа офицеров пыталась пробраться к побережью. Увы, у них не получилось, попались одному из отрядов красных, прочесывавших местность. Разномастно одетые люди держали группу офицеров на прицеле и видно было, что им все безразлично. Они даже не ненавидели тех, кого собрались убивать, они просто делали свою работу. Чистили Крым от "нежелательных элементов".
- Как и говорили, усыпляем "товарищей" и накладываем фальшивую память, - криво усмехнулся Никита. - Будут помнить, что расстреляли очередную группу офицеров, и ничего необычного при этом не произошло. Кто идет, коршуны?
- Да, - кивнул Рен. - Сам-то пойдешь в первую вылазку?
- Обязательно! - потер руки контрразведчик. - Ни за что не упущу такой возможности.
На экране было видно, как красные передернули затворы винтовок и прицелились в молча ожидающих смерти людей. Но выстрелить не успели. Ни с того, ни с сего они начали опускаться на землю, устраиваться поудобнее и немедленно засыпать. Какая-то минута, и спали уже все. Ошеломленные, ничего не понимающие люди застыли на месте, не веря своим глазам. Что это значит? Почему краснопузые уснули? Что вообще происходит? А закрутившиеся в воздухе туманные, черные воронки в полтора человеческих роста вообще ввергли большинство в ступор. Белые офицеры круглыми глазами смотрели на выскальзывающих из воронок людей в черных, зеркальных доспехах и только молча открывали рты. Как будто зевали. Примерно так открывают рты рыбы, внезапно вытащенные из родной стихии на воздух. А то, что эти странные незнакомцы висели в воздухе, стоя на маленьких досках, совсем сводило с ума.
- Здравствуйте, господа! - раздался чей-то уверенный голос.
Из воронки вышел светловолосый мужчина лет тридцати, одетый в незнакомую, черно-серебристую форму с огненным глазом на левом плече. Он широко, открыто улыбался. Какой-то сияющей улыбкой, что ли, иного определения никто подобрать не смог. Следом за ним появился человек пониже с довольно ехидной физиономией. Этот сразу отошел к уснувшим красным и принялся внимательно их осматривать. И сразу согнулся в приступе явно болезненной рвоты.
- Что, Ник? - с иронией спросил первый. - Думал, среди тех есть кто достойный?
- Думал! - огрызнулся тот. - С этим вот, Сашкой Морозовым, мы с семнадцатого года вместе воевали. Никогда бы не поверил, что он такой сволотой окажется…
- Наивный.
- Твои не лучше! Вон на тех двоих посмотри! Своих же товарищей на смерть посылали, чтобы собственные шкуры спасти.
- Простите, - вмешался в непонятный разговор один из офицеров. - С кем имеем честь?
- Никита Александрович Ненашев, - представился первый незнакомец. - Лор-капитан легиона "Бешеные Кошки", орден Аарн. Текущий альфа-координатор. Мы прибыли за вами, господа. Не за вами конкретно, сейчас группы наших легионеров прочесывают весь Крым в поисках выживших.
- Ненашев? - выступил вперед еще один офицер с полковничьими погонами. - Штабс-капитан?
- Бурцев? - прищурился тот. - Подполковник Бурцев? Александр Владимирович?
- Полковник, - усмехнулся офицер. - Уж полгода как. Я вас и не узнал в этой форме поначалу. Что все это значит?
- Эмигрировав после поражения армии Колчака, я совершенно случайно попал в довольно странную организацию, - пояснил Никита. - И прижился в ней. У нас там большие дела заворачиваются, люди толковые нужны. Вот я и подумал, а не отправиться ли за ними в Россию? Спасти тех, кого можно, и дать людям шанс.
- Воевать?
- Пока нет, - покачал головой контрразведчик. - Надеюсь. Но что случится дальше, знает один господь бог. Нужно быть готовыми к любому исходу. Приглашаю к нам на крейсер, господа. Те, кто нам не подойдет, будут высажены в любой стране, ими избранной. И не с пустыми карманами, не считаю себя вправе обрекать бывших сослуживцев на полуголодное существование. Кто хочет остаться здесь, того мы не держим. Прошу только учесть, что вас быстро отыщут красные, а во второй раз мы спасать никого не станем. Извините за откровенность, господа.
- Не за что извиняться, штабс-капитан, - криво усмехнулся полковник Бурцев. - Мы не дети, чтобы пичкать нас байками. Куда идти?
- В воронку, - кивнул ему Никита. - Приглашаю вечером ко мне, Александр Владимирович. Посидим, выпьем понемногу. Тогда и поговорим толком. Извините, у меня нет времени заниматься вашим размещением. На то есть другие люди, на мне сейчас командование всеми нашими отрядами в Крыму. Сами знаете, что это такое.
- А сколько их всего, этих ваших легионеров? - спросил кто-то.
- Около двадцати тысяч человек.
- Но что такое орден Аарн?
- Терпение, господа, немного терпения! - поднял руки Никита. - Вечером я вам все объясню. Не сейчас, пока мы говорим, кого-то еще расстреливают. Мой долг спасти всех, кого смогу.
- Если нужна помощь, штабс-капитан, мы в вашем распоряжении, - внимательно посмотрел на него Бурцев. - Кстати, в трех милях деревня, там полный сарай наших.
- Рен, - повернулся к вышедшему из воронки дварх-полковнику Никита.
- Слышал, - кивнул тот. - Сейчас отправлю людей. Ты туда?
- Нет, пожалуй, - вздохнул контрразведчик. - Вы и без меня справитесь. А нам с Ником надо заняться сканированием Стамбула, Харбина, Парижа и Лондона. Там могут оказаться нужные люди. Что генерал Гласс?
- Слюной исходит от любопытства, - фыркнул Рен. - Уважаю! Старик уже, а сумел сохранить в себе мальчишку. Вериль сейчас его обихаживает, уговаривает на обратной дороге в ти-анх залечь, а он все ерепенится.
- Вериль и мертвого уговорит, - ухмыльнулся Никита. - Эта девица крейсер руками сдвинет, если что не по ней.
- Целитель, - пожал плечами дварх-полковник. - Сам знаешь, что с ними спорить бесполезно. Она, кстати, велела тебе передать, что если снова надрываться станешь, то собственными руками удушит. Потом оживит и снова удушит. И так, пока не одумаешься.
Переглянувшись, Аарн грохнули хохотом, представив, как невысокая, худенькая Вериль душит не такого уж маленького Никиту. Полковник Бурцев внимательно слушал малопонятный разговор. Штабс-капитан очень изменился, трудно представить, что человек за каких-то полтора года может так измениться. Судя по всему, он занимает в этом своем ордене довольно высокое положение. Когда только успел? Странное что-то здесь происходит. Впрочем, выбора все равно нет. Оставаться в Крыму - верх глупости, красные прочесывают местность частой гребенкой, не оставляя в живых никого. Черная воронка пугала, но там была жизнь. Какая? А черт ее знает! Но жизнь. Лучше неизвестность, чем подыхать здесь без какого-либо смысла. Война проиграна, и места на родине ему больше нет.
- Что ж, господа, идем, - повернулся к офицерам Никита. - Вас я все-таки провожу сам, потом будете показывать остальным, что к чему уже как старожилы. А за предложение помощи - спасибо. Но мы справимся.
Он покосился на четыре неподвижных тела и спросил:
- Что с ними? Убиты или ранены?
- Убиты, - скривился кто-то.
- Как давно? - деловито поинтересовался Рен.
- С полчаса назад.
- Тогда ничего страшного, оживим. Для начала придется в госпиталь завернуть. Вериль!
- Чего тебе? - появилось в воздухе изображение молодой женщины с вьющимися каштановыми волосами.
- Готовь ти-анх, - ответил дварх-полковник. - Оживление. Четыре тела, полчаса с момента смерти.
- Поняла, - кивнула Целительница. - Через пять минут буду готова принять.
Голоэкран погас, и Рен покосился на снова застывших в остолбенении белых офицеров. Слова о том, что убитых оживят, и появившееся в воздухе изображение молодой женщины изумило их до зубовной боли.
- Это всего лишь связь, - попытался успокоить ошеломленных людей дварх-полковник. - Очень удобная, на любое расстояние.
- Связь… - помотал головой Бурцев. - Не слышал я, чтобы в какой-то стране изобрели такую связь…
- "Есть многое, мой друг, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…" - ответил ему цитатой Никита. - Не принимайте близко к сердцу, Александр Владимирович. Скоро вы насмотритесь такого, что всегда почиталось совершенно невозможным.
Несколько легионеров подхватили мертвецов и скрылись в воронках. Вслед за ними ушел Рен. Белые офицеры снова переглянулась, потом кто-то решился, осенил себя крестным знамением и тоже шагнул в пугающий черный провал. Полковник ушел одним из последних. На миг потемнело в глазах, и он оказался в огромном, метров пятисот в длину светло-сером овальном зале. Вокруг в беспорядке стояли столики с едой и напитками, диваны, кресла. Около стены прямо в воздухе висела карта Крыма, на которой горели красные и зеленые огоньки. Переход от мрачного крымского вечера к этому залу застал многих врасплох и люди застыли, не понимая, что происходит и где они они вообще оказались.
- Здравствуйте, господа! - донесся до них звонкий девичий голос. - Мое имя Лави. Прошу вас садиться и угощаться. Возможно, кто-нибудь хочет искупаться или переодеться?
- Не отказался бы, - проворчал пожилой, усатый есаул. - Позвольте представиться - Борохов, Михал Петрович.
Остальные офицеры тоже представились, с любопытством смотря на красивую, молодую женщину с короткими, черными волосами. Кожа ее была несколько непривычного, желтоватого оттенка. Но не такого, как у китайцев. Да и глаза не узкие. Одета женщина была в такую же форму, что и штабс-капитан Ненашев.