- Ладно, мальчики, девочки. Давайте собирать добычу. Я не хочу оставить Лаки Страйку больше, чем следует. Снимаем все ценное и легкое.
Обернулся и поглядел на море.
- И побыстрее. Прилив и Бог-Мусорщик ждать никого не будут.
Засмеялся.
Гвоздарь позволил себе откинуться на палубу. Палило солнце, но его знобило. Отец присел рядом с ним. Коснулся его плеча. Гвоздарь вскрикнул. Ричард покачал головой.
- Проклятье, Везучий Парень, похоже, тебе нужны лекарства.
Он поглядел в сторону берега и разбитых кораблей.
- Как только соберем добычу, отправимся договариваться с Лаки Страйком. У него должен быть какой-нибудь "циллин". Может, даже коктейль жаропонижающий.
- П-пос-скорее б-бы, - прошептал Гвоздарь.
Отец кивнул:
- Понимаю, сын. Понимаю. Но, когда мы туда придем, надо будет объяснять, чем мы будем расплачиваться за лекарства. Будут вопросы, откуда вдруг у твоего старика все это серебро и золото.
У него в руке сверкнуло одно из колец Ниты.
- Только погляди.
Он поднял добычу, глядя на нее в лучах солнца.
- Алмазы. А это, наверное, рубины. Богатую ты девочку нашел, уж точно.
Сунул кольцо в карман.
- Мы не сможем это продать, пока не найдем себе защиту. Иначе они все у нас отнимут.
Поглядел на Гвоздаря совершенно серьезно.
- Удачная находка, парень. И надо распорядиться ею с умом, иначе все потеряем.
- Ага, - тихо ответил Гвоздарь, но уже не хотел продолжать разговор. Он устал. Замерз и устал. Накатил новый приступ озноба. Отец крикнул остальным, чтобы принесли одеяла.
- Скоро вернусь, - сказал он. - Как только все устроим с добычей, будут тебе лекарства.
Он потрепал Гвоздаря по щеке, глядя на него пронзительно-голубыми, безумными глазами. Такими же, как у самого Гвоздаря.
- Я не дам тебе умереть, сын. Не бойся. Мы о тебе позаботимся. Ты - моя кровь, и я о тебе позабочусь как надо.
Он исчез, а Гвоздарь провалился в омут лихорадки.
13
- Так это твой отец, а?
Гвоздарь открыл глаза и увидел Ниту, стоящую рядом с ним на коленях. Он лежал на земле, не на палубе, и шум океана был еле слышен вдали. Поверх него лежало одеяло из грубой ткани. Темно. Ночь. Рядом потрескивает костер. Он попытался сесть, но плечо заболело, и он не стал продолжать попытки. Почувствовал на себе повязки, новые, не те, которые сделала Садна. Казалось, целую жизнь назад.
- Где Пима?
Нита пожала плечами:
- Они послали ее за едой.
- Кто?
Она кивнула на два силуэта неподалеку. Люди сидели у костра, курили и передавали друг другу бутылку с выпивкой. Пирсинг, знак принадлежности к банде, блестел и позвякивал в темноте, кольца в бровях и крыльях носов. Моби, бледный, как призрак, угловатый и худой от постоянного употребления "кристал слайда". Второй - темная громада мышц, Тул, получеловек. Когда Гвоздарь пошевелился, они улыбнулись.
- Эге-гей, похоже, Гвоздарь-то жить будет, - проговорил Моби, приподняв бутылку, будто говоря тост. - Твой отец сказал, ты крепкий крысеныш. Но не был уверен, что ты выкарабкаешься.
- Сколько времени я был в отключке?
- Я не уверена, что ты по-настоящему очухался, - оглядев его, сказала Нита.
- Очухался.
- Ну, три дня.
Гвоздарь попытался хоть что-нибудь вспомнить, что дало бы хотя бы намек на события этих трех дней. Сны, кошмары, ничего больше. Жар, холод, дрожь, отец, глядящий ему в глаза…
- Они делали ставки, выживешь ты или нет, - сказала Нита, глянув на парочку у костра.
- Да ну? - скривившись, переспросил Гвоздарь и снова попытался сесть. - И что на кону?
- Пятьдесят "красных", китайских.
Гвоздарь удивленно поглядел на нее. Хорошенькая ставка. Больше месячного заработка команды по тяжелым грузам. Видимо, добыча с ее клипера хорошо пошла.
- И кто ставил на то, что я выживу?
- Худой. Получеловек был уверен, что ты уже мертвец.
Она помогла ему сесть. Гвоздарь понял, что его больше не лихорадит. Нита показала на флакон с таблетками. Богаческая штука с надписью сбоку.
- Размололи и растворили в воде. Тот парень…
Она задумалась, вспоминая имя.
- Лаки Страйк. Прислал врача.
- Да ну?
- Тебе назначили еще десять дней принимать таблетки, по четыре в день.
Гвоздарь безрадостно поглядел на таблетки. Три дня без сознания.
- Твои так и не появились? - спросил он, хотя ответ был очевиден.
Нита нервно поглядела на сидящих у костра и пожала плечами.
- Пока нет. Думаю, скоро будут.
- Хорошо бы так.
Она скорчила мину, глядя на него. Отвернулась, и тут он увидел цепь, идущую от ее ноги к стволу кипариса. Нита проследила за его взглядом.
- Они не полагаются на удачу.
Гвоздарь кивнул. Спустя минуту появилась Пима, которую сопровождал другой взрослый. Женщина, с покрытыми шрамами ногами и руками, с пирсингом из стальной проволоки на лице и цепочкой на шее. Голубоглазая. Длинный шрам на боку, знак жертвы Сборщикам и Культу Жизни. Она подтолкнула Пиму вперед.
Моби поднял взгляд.
- Эй, полегче с девчонкой. Она мой ужин принесла.
Голубоглазая не обратила на него внимания, глядя на Гвоздаря.
- Он жив?
- Как думаешь? - спросил Моби. - Конечно, жив. Если не стал зомби, ходячим мертвецом. У-у-у-у…
Рассмеялся над собственной шуткой.
Пима раздала взрослым металлические миски с рисом, красными бобами и острой мясной поджаркой. Гвоздарь ошеломленно глядел на еду. Очень дорогая еда. Он и вспомнить не мог, когда последний раз вот так просто видел столько мяса. Еду принесли Тулу и Моби, и у Гвоздаря потекли слюни. Моби сразу принялся есть. Голубоглазая глядела на него.
- Сказал Лопесу, что его парень жив? - спросила она.
Моби мотнул головой, не прекращая пихать рукой в рот бобы и рис.
- За что он тебе платит, урод? - спросила Голубоглазая.
- Он только что очнулся, - запротестовал Моби. - Если точнее, пару минут как в мир живых вернулся.
Ткнул локтем Тула.
- Скажи же. Этот крысеныш только что очнулся.
Тул пожал плечами, зачерпнув горсть риса и мяса.
- На этот раз Моби не врет, - рыкнул он. - Как он и сказал, крысеныш только что очнулся.
Улыбнулся, обнажив острые клыки.
- Как раз к ужину.
И сунул огромную горсть еды себе в рот.
Голубоглазая скривилась. Забрала миску у Моби и отдала Гвоздарю.
- Тогда отрабатывай свой хлеб. Первым поест сын босса. А ты иди, скажи, что парень очнулся.
Моби скорчил мину, но не стал спорить. Просто встал и ушел. Пима присела рядом с Гвоздарем.
- Как ты?
Гвоздарь постарался улыбнуться, хотя уже почувствовал усталость.
- Пока не сдох.
- Значит, день удался.
- Ага.
Он принялся за еду.
Пима мотнула головой в сторону Ниты.
- Надо поговорить. За Везучей Девочкой еще не явились, - сказала она, переходя на шепот. - Твой отец теряет терпение.
- В смысле, теряет терпение? - спросил Гвоздарь, глянув на охранников.
- Он на нее глаз положил. Может, хочет отдать ее Голубоглазой, в Культ Жизни. Все говорит, сколько меди получит за эти чудесные глаза.
- Она знает о его планах?
- Она не дура. Даже такая богачка может понять, что к чему.
Голубоглазая прервала их разговор, присев рядом.
- Хорошо болтаем?
- Она просто спросила, как я себя чувствую, - ответил Гвоздарь.
- Ладно, - холодно улыбнувшись, сказала Голубоглазая. - А теперь заткнись и ешь.
Сидящий на пне Тул улыбнулся, обнажив клыки.
- Хороший совет, - рыкнул он.
Пима кивнула и молча отошла.
Это значило многое. Она боялась. Глянув на ее руку, Гвоздарь увидел, что сломанные пальцы прибинтованы к деревянным щепкам. Неизвестно, в них причина страха Пимы или в чем-то другом, что произошло за последние три дня.
Нита кончила есть.
- Хорошо научилась есть руками, - сказала она, ни к кому не обращаясь.
- А чем же еще есть? - спросил Гвоздарь, глядя на нее.
- Ножом, вилкой, ложкой, - ответила Нита, едва улыбнувшись. - Забудь.
- Чего? Ты над нами смеешься, Везучая Девочка?
Лицо Ниты стало непроницаемым, почти испуганным, и он был рад этому. Скорчил мину.
- Нечего смотреть на нас сверху вниз, если мы не обучены вашим богаческим штукам. Мы можем тебе пальцы обрезать, и тогда тебе с твоих проклятых ножей, вилок и ложек толку не будет. Так ведь?
- Извини.
- Ага, извиняешься, уже сказав.
- Заткнись, Гвоздарь, она извинилась, - сказала Пима.
Тул глянул на Ниту желтыми немигающими глазами.
- Может, не настолько хорошо извинилась, как должна была бы. Так, парень?
Он наклонился вперед.
- Хочешь, научу твою богачку хорошему поведению?
Теперь Нита действительно испугалась, сильно. Гвоздарь тряхнул головой.
- Нет. Забудь. Она уже поняла.
- Со временем все понимают, - кивнув, ответил Тул.
Гвоздарь вздрогнул от этих безэмоциональных слов получеловека. От безразличия в его голосе. Он впервые оказался так близко к этому созданию. Но уже был наслышан о нем. О том, откуда у него появилась паутина шрамов на лице и груди. О том, как он бродил по болотам, охотясь на питонов и аллигаторов. Говорили, что он ничего не боится. Что его создали нечувствительным к страху и боли. Единственный, о ком его отец отзывался уважительно и с осторожностью, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек и вправду страшен, а видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь вдруг понял, почему именно.