- В первую очередь, - махнул рукой Эллис. - Виржиния, не держите меня за идиота. Все подобные места мы уже осмотрели, а кое-где даже оставили своих людей. Дом, мастерская, старая мастерская, театр, где играл Морель, дом последней подружки и мансарда, где жил Эрвин Калле, когда приехал в Бромли - все, решительно все! И ничего. К сожалению, много людей мне не дают, я и так оттянул часть "гусей" со второго своего убийства, но мне очень помогает семейство Маноле. Лайзо развез всех в разные части города, и теперь мы ищем художника. Ну, и "невесту", разумеется. Но Бромли - слишком большой город. Как иголку в стогу сена искать, Виржиния! - он раздраженно сжал кулаки. - Ладно. Идемте, осмотрим еще раз мастерскую. Только умоляю вас, под ногами не путайтесь.
Мне уже приходилось бывать в мастерской Эрвина Калле, и не раз. Помню, что он писал мой портрет к пятнадцатилетию, еще по просьбе леди Милдред… С тех пор здесь мало что изменилось. Тот же хаос, едкий запах краски, скипидара, дерева и еще чего-то невообразимого. Для готовых картин была отгорожена целая галерея; те же, над которыми художник работал в последнее время, под специальными чехлами стояли в светлой части мастерской.
Туда-то я и прошла.
Пока Эллис перебирал бумаги на рабочем столе и разглядывал какие-то пятна краски на полу, я направилась к картинам. Этюды и карандашные наброски были закреплены на широкой доске. Женский профиль, локон падает на высокий лоб; три наброска подряд - только улыбка и едва намеченный контур лица, глаза густо замазаны грифелем - неужели это Патрик Морель?
Горло у меня болезненно перехватило. Я поспешно отвернулась. Где сейчас Эрвин Калле, о чем он думает?
- Да хранят его небеса, - шепнула я тихо, стыдясь такой простой и неказистой молитвы. - Пускай он вернется…
Из всех картин раскрыта была только одна. Пока - всего лишь эскиз и проработка полутонов. Мелкие и сложные элементы - глаза, руки, волосы - Эрвин уже наметил, но не прорисовал. Однако образ уже просматривался. Знаменитое "крылатое платье", взметнувшиеся под ветром белые юбки, корона в одной руке и письмо в другой - Королева-Невеста на Эйвонском Горбу. История твердила нам, что в реку полетело именно письмо. Но уже сотни лет будоражили человеческие умы невероятные предположения о том, что было бы, если Маргарита Первая предпочла бы не престол, а брак с простым рыцарем. Наверное, тогда не ходили бы в народе прекрасные легенды о королеве, оставшейся верной своему несбывшемуся жениху и хранившей подвенечное платье до самой смерти…
Королева-Невеста. Символ чистоты и самопожертвования. И Эрвин выбрал моделью для нее ту, что, возможно, посвятила себя убийствам и обману?
И тут меня осенило.
- Эллис, - позвала я хриплым от волнения голосом. - Кажется, я знаю, где может быть мистер Калле. На Эйвонском Горбу.
- Что? - детектив развернулся на месте, как пружина, и прошил меня взглядом. - Повторите, что вы сказали, Виржиния.
- Эрвин Калле, - я слегка запнулась на имени, но быстро взяла себя в руки. Не время для неуверенности и страхов. Надо действовать. - Он может быть на Эйвонском Горбу. Видите картину? Над ней Эрвин Калле работал в последние дни. Королева-Невеста на мосту, делает выбор между сердцем и долгом… Вы понимаете?
- Продолжайте, - качнул головой Эллис и, как зачарованный, шагнул ко мне - ближе, еще ближе… - Это интересно.
- Мисс Найс, скорее всего, довела до самоубийства Патрика Мореля. Но в то же время она кажется Эрвину Калле прекрасным созданием, как с небес сошедшим. И вот представьте себе, что думает Эрвин, - я постепенно входила в раж. - Подозрения в страшном преступлении могут оскорбить невиновную; но что, если он, Эрвин, полюбил девушку, сгубившую его друга, единственного близкого человека? Вот он, выбор между тем, что говорит сердце, и долгом перед мертвым Патриком Морелем! Эрвин размышляет об этом и каждый день работает над картиной Королевы-Невесты. А Маргарита Первая сделала свой выбор именно на Эйвонском Горбу…
- Достаточно! - прервал меня Эллис и то ли нервно, то ли с предвкушением облизнул губы - розовые и нежные, как у романтической девицы. Никогда еще я не видела его таким взволнованным и одновременно сконцентрированным на одной цели. Словно вся огромная энергия, заключенная в этом невероятном человеке, вдруг вырвалась наружу, заряжая сам воздух вокруг него трескучим электричеством. - Я все понял. Картина стала точкой фиксации его мании, его одержимости. Он рисовал Королеву-Невесту с убийцы - но видел на ее месте себя. Да. Эрвин Калле может быть на мосту… Или уже в водах Эйвона.
- Не говорите таких страшных вещей!
- Я просто предполагаю, - светло, как невинный ребенок, улыбнулся Эллис и крикнул, обращаясь к кому-то в дальней комнате: - Гиббс, придет напарник - пошли его на Эйвонский Горб! С подкреплением. Я сам туда иду прямо сейчас. Понял?
- Так точно! - отозвались звонким мальчишеским голосом. - Будет сделано! Подкрепление на Эйвонский Горб, срочно!
- Молодец, парень! - и детектив оглянулся ко мне: - Виржиния, вы со мной?
- Разумеется!
Никогда еще не приходилось мне ехать в кэбе, несущемся с такой скоростью! В последнее время я привыкла к более плавному и тихому движению автомобиля и сейчас не знала, за что цепляться - за сиденье или за Эллиса, которому тряска и грохот были нипочем. На поворотах кэб заносило, иногда вслед неслась ругань, а однажды и вовсе раздался такой отчаянный кошачий вопль, как будто мы переехали несчастному зверьку хвост.
- Быстрей, быстрей, - бормотал детектив себе под нос, жадно вглядываясь в туманные улицы за окном.
Кэб остановился у самого Горба. И хорошо - больше бы такой тряски я не выдержала.
- Мистер, вас ждать? - гнусаво прокричал возница в окошко, но Эллис уже выпрыгнул из кэба и побежал в сторону моста. Мне же мало того, что пришлось выбираться самой, так еще и мелочь отсчитывать вознице.
И, право, в этот момент меньше всего я волновалась о том, что графиня Эверсан занимается чем-то неподобающим настоящей леди.
Над всем остальным городом туман уже начал развеиваться, рваться на клочья, но здесь, над Эйвоном, он продолжал висеть белой периной, в которой звуки вязли, а очертания предметов едва проглядывались. Со своего места я с трудом могла различить даже сам Горб, не то что людей, но, кажется, там кто-то все же был. Коротко попросив милости у святой Генриетты, покровительницы всех бесстрашных леди, я решительно направилась к мосту, однако вскоре услышала негромкие голоса и сбавила шаг. Что-то было не так.
И, когда я подошла ближе, то поняла, что именно.
Ласковый, теплый, кружащий голову, как подогретое вино со специями, женский голос уговаривал:
- А теперь прыгайте вниз, мистер Калле. Иначе я прострелю ему голову.
Я замерла, как будто окаменела в одно мгновение.
Подойти ближе? Опасно. Кем бы ни была эта женщина, у нее в руках пистолет или револьвер. Если она заметит ненужную свидетельницу, то может выстрелить от испуга. Но если я останусь тут в надежде на прибытие подкрепления… Эрвин Калле наверняка прыгнет с моста. В таком-то помраченном состоянии рассудка! А я никогда себе не прощу, если из-за моей трусости погибнет человек.
- Прыгайте, говорю вам!
- Эрвин, не будьте идиотом. Как только вы прыгнете - она меня пристрелит. Вы же понимаете, что только ваше присутствие удерживает эту даму от убийства? У нее, скорее всего, только одна пуля, и я…
- Умолкните. Иначе я заткну вас этой пулей. На вас хватит, а большего мне не надо.
Нет. Медлить нельзя.
Я сделала шаг - и остановилась. Конечно, туман глушил звуки, но плащ все равно шуршал слишком громко, серьги звенели, а каблуки цокали. Не пойдет.
Идея родилась мгновенно.
Серьги расстегнуть оказалось труднее всего - пальцы не слушались, скользили по серебряному замочку. С плащом было полегче, а уж ботинки я расшнуровала в одно мгновение. Мокрая брусчатка обожгла босые ступни - не совсем босые, строго говоря, но что там чулки рядом с холодным камнем! Покрепче ухватив трость, я медленно и осторожно пошла туда, где раздавались голоса.
- Мистер Калле, прыгайте же! Или по вашей вине умрет человек!
- Нет, не прыгайте! Что сказал бы Пэтти, если бы узнал, что вы идете на поводу у его убийцы?
- Я не убивала его! Он сам! Сам!
Теперь, вблизи, уже можно было различить в тумане смутные человеческие силуэты. Два мужских и один женский - юбка, шляпка, шаль. Я еще больше замедлила шаг, непроизвольно ежась от сырого холода, пробиравшего, кажется, до самых костей.
- Эрвин, смотрите на меня! - увещевал художника Эллис. Так. Похоже, он стоит лицом ко мне, женщина нацелила на него пистолет - значит, меня она не видит. Мистер Калле - на перилах моста, держится за фонарный столб. - Если вы сейчас прыгнете, это будет предательство! Пэтси вам этого не простит!
- Пэтси сам повесился, ему ли осуждать, - женский голос сочился медом. До нее мне оставалось шагов пятнадцать. Святая Генриетта, пусть она не оборачивается! Пусть смотрит только на Эллиса! - Прыгайте, мистер Калле, и тогда вы встретитесь со своим другом. А заодно спасете невинную душу.
Эллис усмехнулся.
- Я вас умоляю, мисс, мою душу невинной не назовешь. А вот для вас, Эрвин, еще не все потеряно… - детектив внезапно замер, встретившись со мной взглядом, но эта заминка продлилась всего долю мгновения. - Посмотрите на этот город! - внезапно повел он рукой, указывая на туманные клубы за своей спиной. - Сюда вы приехали с Пэтси. И сейчас в этот самый миг он смотрит на мир вашими глазами. Наши близкие живут, пока мы их помним, Эрвин! - голос Эллиса становился все громче, громче, а пистолет в руке женщины начал ходить ходуном. - Неужели вы обречете своего друга на вторую смерть? На забвение?