Лайто нажал кнопку вызова на коммуникационном браслете. Стражи ввели в пыточную двух человек, негра и белого, Славяна везли вместе с ними в контейнере. Вслед за стражей вошёл палач - арабской внешности среднерослый мужчина лет тридцати двух, в кожаных штанах до колен и кожаной безрукавке со знаком ордена. Торопливо согнулся в низком поклоне, на хелефайю метнул полный страха и омерзения взгляд. Для штатного орденского истязателя необычно. Славян удивился и странность запомнил.
Пленников привязали к дыбе. Они не сопротивлялись, не кричали - слишком глубоким было оцепенение, слишком тяжёлый шок. После всего пережитого - похищение, вонючий контейнер, внесторонье, камера, живые, а не сказочные, гоблины и эльф - техносторонцы просто перестали воспринимать окружающим мир.
- Но боль они могут чувствовать в полной мере, - сказал хелефайя, внимательно оглядев пленников. - В чём ты, Нитриен-шен, и убедишься. Вместо тебя будут наказаны твои состоронцы. - И жестом велел палачу приступать. Стражи выскочили в коридор с такой поспешностью, словно боялись, что на дыбу вздёрнут их.
- Не поможет, - презрительно хмыкнул Славян. - Твой хозяин дерьмовый психолог.
Виалдинг глянул на него с удивлением.
- Что?
Палач замер на полшаге, осторожно поставил ногу, настороженно глянул на Славяна и лайто, хелефайгела он не понимал, и скользнул в стенную нишу, замер там, стараясь стать как можно более незаметным. А на спине у палача следы хлыста.
- Дерьмовый психолог твой хозяин, - повторил Славян. - Сейчас ты заставишь меня смотреть на их муки, потом скажешь, что виноват в них я - не слушаюсь, что и впредь за каждый мой проступок будут страдать невинные. Вздор. Подчинюсь я вам или нет, а пленников вы всё равно запытаете насмерть, - боль, страх и техносторонняя кровь для вас сырьё, должно быть добыто в любом случае. И если я подчинюсь, сломаюсь, их смерть и муки станут напрасными. Именно ради них я говорил, говорю и буду говорить всей вашей своре поганых упырей "нет".
Долинник не врал. Обвинениями и пыткой непричастных его не зацепить. Виалдингу показалось, что он упёрся в стену. Странно, долинник совершенно точно из тех, кто принимает чужую боль как свою, но ли-Бродников с лёгкостью ушёл из безотказной ловушки для милосердных.
- Ну так я поменяю вас местами, - сказал Виалдинг. - Ты будешь вопить от боли, а они смотреть.
- Куда они будут смотреть - их дело. А что до боли, то постараюсь её пережить, пусть даже и с воплями.
Непробиваем. Пытка, возможно, его и сломит, но времени потребует много, да и калечить будущего новообращённого нельзя.
"Что ж, - решил Виалдинг, - есть средства и поэффективнее".
Он вызвал стражу и приказал палачу убрать сырьё обратно в камеру, а стражам отвести ли-Бродникова в пятый сектор, в первый отсек. Долинник зло и тревожно зыркнул, арабского он не знает, но испугался меньше, чем Виалдинг надеялся.
Стражи открепили Славяна от стены, повели к выходу. Палач, отвязывая пленников от дыбы, глянул на него не только с глубоким сочувствием, но и с душевной благодарностью, словно радовался, что удалось избежать мучительства хотя бы на сегодняшний вечер.
* * *
- Сначала целую неделю его пробивал ты, - сказал комендант, глядя из окна кабинета во двор, где тренировался взвод боевого спецподразделения. Человеки, гоблины, два хелефайи-вышвырка, лайто и дарко, и вместе с ними - Бродников. К окну подошёл Виалдинг, глянул на Бродникова, уши довольно оттопырились. Комендант продолжил: - И всё было без толку. Потом целый месяц им занимался я. И тоже без толку, его нельзя было пробить ни болью, ни наслаждением. Бродникова что-то держало, какая-то целевая зацепка во внешнем мире, дело, которое надо обязательно сделать, любой ценой. А значит - не сдаться, не подчиниться нам. Он сотворил идеальный щит, я даже не смог выяснить, что такое он себе предназначил. Месяц угробил на поганца, а добился только того, что он стал совершенно недоступен для пси-воздействия. А потом ты прозанимался с ним ровно сутки и вдруг Бродников согласился и на лечение, и даже на тренировки. Пять месяцев прошло, и ни одного нарушения дисциплины. Идеальный курсант. Как ты его пробил?
- Пока не пробил, - ответил Виалдинг. - Но скоро пробью.
- Но как? - нетерпеливо спросил Ховен.
- Ты столько лет работал с вампирами, а главное правило Зова так и не выучил: если хочешь, чтобы Источник дал тебе кровь, звать его надо из того места, в которое он сам хочет придти. Если такого места поблизости нет, создай его иллюзию. А иллюзии вампиры творят получше нас.
Комендант презрительно фыркнул.
- Лучше, Ховен, - твёрдо сказал хелефайя. - Можно создать иллюзию, которую увидят все. - Он взмахнул рукой, и на ковре появилась обнажённая Беке в соблазнительной позе. - Можно видоизменить заклятья, и мираж обретёт телесность, ты даже сможешь удовлетворить с ним мужественность. То есть фантом создать. - Иллюзия сладострастно вздохнула и приняла ещё более соблазнительную позу. Лайто убрал её щелчком пальцев. - А можно создать иллюзию, видимую лишь объекту. Работы меньше, а результат выше - иллюзия, сотканная из воображения объекта, привлекает его несравненно больше данной извне. Я поманил ли-Бродникова туда, куда он сам хочет идти.
- То есть?
- Его цель, та самая зацепка, о которой ты говорил, - сбежать из крепости, собрать войско из окрестных племён и уничтожить Весёлый Двор. Ли-Бродников учил классический арабик и племенные диалекты, расспрашивал всех, кого только мог, о местных законах и обычаях, о местах кочёвок и колодцах.
- Бред, - ответил Ховен. - Из крепости не убегал ещё никто.
- Ну и пусть. Главное, на эту цель можно зацепиться, и сделать крепкий щит. И ещё, - помрачнел Виалдинг, - когда цели добиваются с такой одержимостью, она может стать реальностью. Так что и нам надо поспешить…
- Так чем ты ослабил его защиту? - перебил Ховен.
- Он услышал разговор двух лаборантов, - усмехнулся Виалдинг. - О том, что побеги всё-таки были. И о том, какими были беглецы. Потом лаборанты оборвали разговор, предупредили друг друга, что информация сверхсекретнейшая, а разглашение карается смертью, и разошлись. Так ли-Бродников узнал, что для побега в первую очередь необходимы несокрушимое здоровье и хотя бы начальный уровень боевой подготовки. В тот же день он добровольно полез в купель, послушно и добросовестно выполнял все предписания медиков, согласился на тренировки. А когда я мимоходом упомянул, что регенерационная купель снимет все побочные эффекты мудрого огня, и, следовательно, ли-Бродников не нарушит данное другу слово, он стал сидеть у огня едва ли не каждый день. На скольких языках он теперь говорит и пишет, я даже не знаю.
- Теперь он идеально здоров, - сказал комендант, - лучший курсант группы, и поступился целой кучей своих принципов.
- Кстати, Ховен, твоя методика "боль и наслаждение" хоть и не пробивает щиты, зато прекрасно тренирует устойчивость к пси-воздействиям. Надо прогнать через неё пару спецгрупп, и если результаты будут те же, что и у ли-Бродникова, подадим сразу самому гроссмейстеру как разработку Весёлого Двора. По теперешним скудным временам лишняя страховка не помешает, все пси-проекты действительно вот-вот закроют.
Идея великолепная. Ховен досадливо поморщился - не сам заметил, подсказали, но случайно найденная методика действительно перспективна, тем более, что на неё можно списать потраченные не только на исследования деньги.
Тренировка во дворе закончилась, бойцы сгрудились в углу, который, как были убеждены все в крепости, из окна коменданта не виден, и собрались распить украденную на складе бутылку дорогого вина. Бродникову налили первому. Поблагодарил он улыбкой и взглядом, от которого лицо воришки просветлело как от святого благословения.
- Ховен, - сказал Виалдинг, верхушки ушей резко отвернулись к затылку, кончики обвисли, - убей Бродникова. И права инспектриса, он слишком крепкая кость для наших зубов.
- Ты что? - возмутился Ховен. - Ещё неделя, и все его щиты рухнут, и я сделаю перенастройку.
- Ещё неделя, и Бродникову станут не нужны ни побег, ни вшивые дикари. Эти солдаты будут счастливы умереть ради него. Роты спецподразделения вполне достаточно, чтобы захватить крепость - атака ведь будет изнутри.
- Ты уверен? - насторожился Ховен. Если вышвырок назвал имя долинника без положенной приставки - испугался всерьёз.
- А ты посмотри на них. Посмотри на взводного. Кто здесь командир, а кто подчиненный?
Воришка разлил по второй, Бродников отхлебнул и передал стакан с вином по кругу. Взводный принял его осторожно, едва заметно прикоснулся к пальцам Бродникова - словно давал клятву тайного братства по оружию. Бродников ответил таким же прикосновением. Взводный, не отводя глаз от Бродникова, выпил глоток, повернулся к заместителю-гоблину, дал ему стакан. Опять то же незаметное прикосновение, быстрый обмен понимающими взглядами, но пил боец, глядя на Бродникова, на предводителя.
- Никто из них пока не понял, что происходит, - сказал Виалдинг. - Даже сам Бродников. Но неделю спустя осознают. И Весёлый Двор обречён.
- Чем он сумел их покорить? - поразился увиденному Ховен.
- В том-то и дело, - досадливо сказал Виалдинг, - что никакого покорения не было. Я только что понял, Ховен, почему владыка Нитриена согласился на кровное братство с Бродниковым.
- По косвенным данным, соглашался не владыка Риллавен, а как раз-таки обезьяныш.
- Вполне возможно, - легко поверил Перворождённый. - Только он не обезьяныш, а людь. Человек, если говорить о биологической основе.