- Против такой награды вы не будет возражать?
- Благодарю, владычица Эндориена, - склонил голову Славян.
- Рада что угодила, - лукаво улыбнулась Нэйринг, - а то я было испугалась, что вы испепелите меня грозным взглядом.
Владычица вернулась на трон.
- Теперь о делах неприятных, - помрачнела она. - Аолинг, что сказал пленный?
- Да ничего путного. Дополнил мелкими подробностями то, что мы и так знаем. Ли-Винелла давно хотела заполучить венец, и когда в долине появился наркоторговец, решила, что пришло её время. Как старейшина, она могла требовать у дознавателя подробного ежедневного отчёта, и, располагая всеми материалами дознания, первой догадалась, кто продаёт наркотики. Ли-Винелла добилась введения казни для наркоторговцев, и тогда Биреоинг ар-Шеддр ли-Пеллк стал её рабом. Именно он подсказал ей поискать оружие для вашего убийства, владычица, на Техничке, свёл её с этим ходочанином. Одурманить священный источник, чтобы Мирайинг смогла стать спасительницей долины, тоже ли-Пеллк придумал. Подыскал волшебника, который за сходную цену изготовил зачарованное дурманное зелье. Ли-Пеллку Мирайинг обещала звание старейшины. Потом она избавилась от подельника, а вину переложила на меня, тем самым убрала и владыку. Ходочанин оказался мастером невеликим, да ещё и трусом в придачу, "стеклянную смерть" достал только в декабре. - Дариэль усмехнулся. - Поскольку в изгнании я, к удивлению ли-Винеллы, не подох, она решила, что из меня получится неплохой мститель. Я должен был разбить шарик, а значит, стать убийцей.
- А Фиадонинг ли-Анданан? - спросила Нэйринг.
- Ну этот вообще считал себя самым умным. Убрать владыку он сестре помогал охотно, а вот избавляться от владычицы-дарко ему, лайто, было не с руки. Он провёл Патена в долину, и велел убить сестру и меня за миг до покушения. А дальше взывать к долгу благодарности и утверждать, что его заставили - взяли в заложники несуществующего сына. В награду за убийство ли-Анданан пообещал ему гражданство Эндориена. Для многих человеков, - тут губы Дариэля тронула покорная, тусклая улыбка, верхушки ушей склонились; он быстро глянул на Славяна, который в долине надолго не останется никогда, - возможность жить в хелефайской долине соблазн неодолимый, они на многое пойдут ради этого.
Миратвен ответил сочувственным взглядом, Дариэля он понимал: Рауль в Эндориене остаться тоже отказался.
- Чтобы утвердить своё право на владычество, - продолжил Дариэль, - Фиадонинг решил спасти долину от упырей.
- Ар-Паддианы оба законченные недоумки, - зло сказал Миратвен. - У них не было и тени надежды надеть венец. Можно стать владыкой и без выборов, но не так!
- Надо услышать голос долины, - тихо сказал Дариэль.
- Не только. Слышать голос долины могут многие, испытания и проводятся для того, чтобы определить четвёрку лучших. А в Выбирающем Огне проверяется способность претендента на власть услышать своих будущих подданных. Выбирается не тот, кто больше соответствует ожиданиям, а тот, кто лучше способен их услышать. Владыки должны слышать не только голос долины, но голоса долинников. Причинить долине и долинникам зло, только чтобы добиться венца - да таких владык не приняла бы сама долина. И это ведь не тайна, закон владык в приёмной на стене написан, большими яркими буквами, ли-Винелла каждый день мимо ходила, неужели трудно было прочитать? - Миратвен вдохнул и повернулся к Дариэлю: - Ты лучше расскажи, как догадался позвать на помощь хранителей, ведь только их не одурманило. И как вычислил, что затеяли эти… политики.
- Никак. Просто хранители единственные, кто не поверил оговору, кто обрадовался моему возвращению. - Дариэль встал, благодарно поклонился своим коллегам. - Мне больше некого было просить о помощи. Никто, кроме них, не стал бы разговаривать. - Он сел. - В день чистоты в словохранилище не могут войти даже владыки, но самим хранителям выйти никто не запрещает. Без моей пометки, которую поставить можно только в библиотеке или архиве, ни книгу, ни свиток не вынести, но на тетрадях посетителей охранных заклятий нет. Их на улицу может вынести кто угодно и когда угодно. Я подумал, что какую бы пакость ли-Винелла не затеяла, она должна была собрать предварительную информацию, подготовиться. А в долине это можно сделать только через словохранилище. В тетрадке записывалось всё, что она брала. По книгам и свиткам можно примерно вычислить, что она задумала. А тетрадь ли-Анданана я взял просто до кучи, Славян настоял, у них на Техничке дознаватели проверяют не только подозреваемого, но и его родственников, и друзей.
- Тут выяснилось, - сказал Славян, - что хранителей не одурманило как других долинников. Словохранилище - часть Совещательных Палат, а они надёжно защищены от любого волшебства. На самого Аолинга дурман не подействовал из-за оберега, который подарила Элайвен. Есть оберег и у неё, как у посланницы. А я человек, волшебство было рассчитано только на хелефайев.
- Я попросил хранителей помочь, - продолжил Дариэль. - Согласились они сразу, а вот уговаривать, чтобы тихо сидели в кустах и ждали команды, пришлось долго, - очень им хотелось без лишних разговоров свернуть ар-Паддианам шеи.
- Теперь, - сказала владычица, - когда мы всё выяснили…
- Не всё, - перебил её по старой привычке Миратвен. - Аолинг, почему ли-Винелла решила подставить именно тебя?
- Потому что второго такого наивного ушехлопа не было во всей долине, - ухмыльнулся Дариэль. - Погружённый в книги недотёпа, я и окружающий мир замечал с трудом. Жить мог только в долине, я даже в приграничье выходил лишь вместе с хранителями, и не дальше ярмарочной поляны. Ну кто бы ещё так по-глупому свалился в ловушку ли-Винеллы?
- А теперь? - спросил Миратвен.
- Не знаю. Миратвен, с апреля и до минувшей пятницы передо мной столько раз открывался морриагел, что я со счёта сбился, - говорил Дариэль спокойно и равнодушно, как о ничего незначащих мелочах, даже уши не двигались. - И в прямом смысле открывался - когда умирало тело, и в переносном - когда умирала душа… Я выжил, но всё, что было во мне раньше, выгорело и вымерзло. Ещё утром в моём сердце не было ничего, только холодная пустота. Белая, как смерть. Теперь я снова целый. Но совсем другой, прежнего меня больше нет. И никогда не будет. Я не знаю, кто я теперь.
- Владыка Эндориена, - сказал человек.
Слова заполнили зал совета как вода чашу - до самых краёв. Хелефайи молчали, обдумывали услышанное. Потом все, как по команде, встали и склонились в поклоне. Владычица поднялась с трона, прижала правую руку к левому плечу, склонила голову, приветствуя Дариэля как равного. Так же поклонился и человек, для которого равны вообще все жители трёхстороннего мира, кем бы они ни были.
- Да вы что, спятили? - еле выговорил Дариэль. - Я же дарко. И владычица у нас - дарко.
- Ну это легко исправить, - сказала Нэйринг, подошла к столику, сняла венец, открепила от плеча ленты. Положила символы власти на столик. - Вот и всё.
Дариэль подошёл к ней.
- Нэйринг, что ты делаешь? Ты стала владычицей всего в шестьдесят один. Ты правила Эндориеном больше семисот лет.
- Да, владыка. Как и Миратвен. Наше время прошло.
- И лучше снять венец в зале совета, - сказал Миратвен, - а не на помосте, с покаянной речью. Ладно - владыки, но ещё ни в одной долине владычицы до такого позора не докатывались.
- Мы надели венцы сразу после войны, - сказала Нэйринг, - когда надо было собирать разрушенное, беречь уцелевшее… А теперь пришло время перемен. Мы не знаем, как нам быть. Какой быть долине. А вы знаете, владыка. Так что всё правильно, в правительницы я больше не гожусь. Если позволите, владыка, буду командиром стражи.
- Но долина осталась без владычицы. - Он беспомощно глянул на Лаурин. Та ответила не менее растерянным взглядом. - Нэйринг, ты не можешь уйти.
- Новая владычица уже есть, - сказала она.
Дариэль опять глянул на Лаурин. Та едва заметно пожала плечами.
- Правильно, владыка. Та, которая исцелила священный источник, и есть владычица Эндориена. - Нэйринг нетерпеливо глянула на дверь. - Да где этот ленивый мальчишка? Явился.
Посыльный принёс основательно набитую небольшую синюю сумку. Девочка осталась в коридоре, осторожно выглядывала из-за косяка, зелёные, как первая весенняя травка, глазища сверкали азартом и любопытством, уши оттопырились и развернулись вперёд, - предвкушала, как понесёт по долине свежайшие новости. Мальчик присоединился к напарнице, попытался оттолкнуть её с выгодной позиции, но ничего на получилось, пришлось сесть на корточки.
- Мы забираем у Пиаплиена Элайвен, - пояснила Славяну Нэйринг, - и должны возместить им потерю. Вино за кровь, хлеб за плоть, вода из священного источника за душу. Эндориен берёт себе Элайвен со всеми горестями и радостями, которые она может ему принести, поэтому отдаёт Пиаплиену соль и мёд.
Нэйринг протянула сумку владыке. Дариэль взял, мгновенье постоял неподвижно, словно собираясь с силами.
- Пиаплиен-шен Элайвен ар-Дионир ли-Маннук, согласна ли ты остаться в Эндориене его владычицей?
Лаурин сняла алиир, подошла к Дариэлю, отдала брошь.
- Я остаюсь с тобой, Аолинг ар-Каниан ли-Шанлон, а в Эндориене или в придорожной канаве, владычицей или нищебродкой, мне всё равно.
- Быть по сему. - Дариэль прикрепил алиир к сумке и повернулся к одному из хелефайев. - Вестник Эндориена, - не то приказал, ни то позвал он.
Вестник, единственный из хелефайев, кроме Нэйринг, не в тайлонире, а в тайлонуре, подошёл к владыке, встал на колено.
- Отнеси весть и выкуп в Пиаплиен, - сказал владыка. Вестник поклонился, встал, забрал сумку и вышел. Молча, лишние слова вестнику не к лицу.
Дариэль перевёл дыхание, как после долгого бега, надел венец.