* * *
Два взвода дворцовой охраны против одиннадцати рыцарей-Соколов оказалось слишком мало. И выходить из "клещей" они умели. Третий взвод тоже ничем не помог, из выбранной Риллавеном комнаты их вытеснили в одну из широких и неудобных церемониальных зал.
"Зря я Славяна не послушал, - с безнадёжностью смотрел на бой Крафт. - Надо было не меч воровать, а перестрелять сволочей, когда они от пожара драпали. А теперь всё зря. Они уничтожат нас и заберут "Полночный Ветер". А потом найдут и "Солнечный Вихрь". Хорошо, Матильда с детьми уехала. Успеют из страны убраться, если не в Нитриен или Калианду, так в Эндориен, Пиаплиен или Латирису. Там их никто не обидит. А вот солдат я погубил. Отправил мальчишек на смерть как убойный скот". Крафт покрепче сжал автомат и дал короткую очередь. Он плохой командир, глупый. И совсем не умеет воевать. Но последний долг выполнит честно: до конца будет рядом со своими бойцами, разделит их судьбу. А повезёт, так хоть одного врага с собой прихватит. Крафт прицелился получше и дал ещё одну короткую очередь. Патроны надо экономить.
Славян расстрелял магазин, откатился в сторону, снял с автомата пустой рожок. Хотя бы одного Сокола, но подстрелил. Ещё по одному бойцу завалили Феофания и Риллавен. В бою со спецназом такого уровня результаты неплохие. Если бы только не мешали пацаны из общани! Говорил ведь этому идиоту Крафту, что в прямом бою один спец идёт к пятидесяти общажникам. Будь они только втроём, он сам, Феони и Тин, с Соколами можно было бы и повоевать. Но сейчас они только зря губят мальчишек. И ведь не прогонишь дурачков, они за Родину сражаются, им только попробуй сказать "Уходи!", сам пулю получишь. Столько хороших людей погибнет, и всё из-за какой-то дрянной железяки.
Железяки? Славян глянул на лежащий на подоконнике меч. Чёрные с серебром ножны, чёрная рукоять, заспинная перевязь. Славяну такие нравятся гораздо больше поясных. Он перекатился к подоконнику, зацепил автоматом ремень перевязи, стянул меч на пол.
Все эти люди - и друзья, и враги - верят в могущество "Полночного Ветра". Для них он не железяка, а сила, ради уничтожения или обладания которой не жаль отдать жизнь. Пусть это ложь, но они в неё верят, для них это правда. Здесь все - и рыцари, и долинники, и человеки - с бездумным увлечением исполняют роли в замшелом спектакле о великом мече и боятся хоть на шаг отступить от древних правил игры. А значит и прекратить бой можно только "Полночным Ветром". Сделать с ним нечто такое, что заставит их забыть о бое. Надо придумать для этой затянувшейся пьесы абсурда свою концовку, раз и навсегда прекратить кровавый театр. Славян надел перевязь, попробовал, как меч выходит из ножен. Всё в порядке.
- Гомес! - заорал он во всю глотку. - Рыцарь Гомес, эмиссар ордена Соколов!
- Я Гомес! - откликнулся рыцарь.
- "Полночный Ветер" мой! - крикнул Славян. Он вскочил на ноги, поднял над головой клинок, чтобы все могли его разглядеть. - Я властелин "Полночного Ветра", величайшего из мечей.
Мимо цвиркнули пули, и друзья, и враги только ахнули, изумляясь Славяновой дурости. И увидели меч.
Стрельба прекратилась. Славян опустил меч, подошёл к маленькой баррикаде из мебели. Посреди просторного зала приёмов смотрелась она сиротливо и жалко. Славян вскочил на баррикаду. "Как в дешёвой мелодраме бездарного режиссёра, - подумал он. - Но если я хочу разбудить их, развеять древнюю оморочку, то должен отыграть по старым правилам новую роль и сделать это лучше всех мастеров сцены вместе взятых. Другого способа выжить нет ни для из нас". Славян вытянул меч к баррикаде Соколов.
- Ты осмеливаешься идти против меня, властелина величайшего из мечей, Гомес? Хорошо, я дам тебе бой.
Он спрыгнул с баррикады, сделал несколько шагов к Соколам.
- Я жду тебя, Гомес, рыцарь-Сокол. Выходи. Сумеешь победить меня, меч твой.
Потянулись три мучительно долгих секунды сомнений - плюнет Гомес на древние сказки, всадит короткую автоматную очередь и конец Славяновым глупостям.
- У "Полночного Ветра" нет иных властителей, кроме ордена Соколов, - ответил Гомес. - Я иду.
Вышел он с мечом в руке. Надо же, с собой привёз. Какое-то всеобщее помешательство на древности - оружие, ритуалы, ордена. Дуэли. "Хороший у Гомеса меч, - мимоходом отметил Славян. - И фехтовать умеет не хуже Мельеса".
Славян и Гомес встали между двумя баррикадами. И бойцы Крафта, и Соколы не сводили с них глаз. "Хорошо, что здесь ни одного техносторонца нет, - порадовался Славян. - Давно бы уже выстрелил. У нас меч много лет как стал только тем, что он есть - разновидностью остро заточенной железки. А здесь всё ещё позволяют прогнившим от древности байкам властвовать над собой, отравлять трупным ядом жизнь. Хотя у нас хватает своих баек - столь же дохлых и ядовитых. И мы так же позволяем им властвовать над нами. Дураки одинаковы везде, и мы ничуть не лучше средников и магичников". Славян ударил первым, "Перекруткой", седьмой фигурой фехтовального канона "Смерч". Рыцарь такого не ожидал, "Перекрутка" не боевая, а исключительно тренировочная фигура, на развитие координации движений. Так не сражаются.
Но Славян сражаться и не собирался. Едва рыцарь отбил простенькую "Перекрутку", сделал столь же простенькую и столь же неуместную "Качалочку". Рыцарь растерялся всего на мгновение, но Славяну его как раз хватило - ногой выбил у Гомеса меч и приставил ему к горлу "Полночный Ветер". И друзья, и враги испуганно охнули, зачарованно смотрели на Славяна, не в силах пошевельнуться, отвести глаза.
- У вас ровно одна минута, чтобы убраться из Лихтенштейна. После я начну убивать. - Славян вернул меч в ножны.
Рыцарь прикоснулся к шее, глянул на чистые, без малейших следов крови пальцы и побледнел мертвенно, по телу прошла дрожь. Смотрел Славяну за спину, глаза остекленели от ужаса и обречённости. Славян с превеликим трудом удержался, чтобы не оглянуться - да что такого страшного у меня за спиной, если далеко не трусливый мужик перепугался едва ли не до обморока?
- Проваливайте, - повторил Славян.
Гомес поклонился Славяну низко, словно гроссмейстеру, выпрямился, отступил на три шага, опять поклонился и, не разгибая спины, включил возвратку. Исчезли и остальные восемь рыцарей. Славян торопливо обернулся. Ровным счётом ничего интересного или опасного за спиной не обнаружилось.
- Убиться веником, - подытожил он давно забытым интернатским присловьем. - Не-е, конечно, что они убрались, это хорошо. Но не окажет ли мне кто-нибудь превеликую любезность и не объяснит, что за хренотень тут накорячилась? Тин?! - повернулся он к брату.
Риллавен не ответил, смотрел на него в полном остолбенении, только подрагивали кончики ушей. Крафт и бойцы едва заметно попятились. Первой овладела собой вампирка. Феофания перевела дыхание, размяла крылья и подошла к Славяну, остановилась в трёх шагах.
- За всю свою жизнь, - сказала она, - "Полночный Ветер" ни разу не возвращался в ножны, не испив людской крови. Его обладатель должен был дать ему хоть каплю, хоть палец нарезать. Себе или слуге, без разницы. То, что сделали вы, господин, невероятно и непостижимо. Вы действительно истинный властелин "Полночного Ветра". Он полностью в вашей воле, господин. - Вампирка скрестила руки на груди, низко поклонилась.
- Феони, - шагнул к ней Славян, - что ты говоришь? Какой ещё властелин-пластилин? Да на хрена мне древний металлолом, если я буду из-за него друзей терять?!! - Он выдернул меч, швырнул за Соколиную баррикаду. - Феони?
Вампирка выпрямилась, посмотрела на Славяна, не веря собственным глазам.
- Ты… Славян… - Феофания крепко обняла его, взяла за плечи, отстранила на длину рук. - Ты не воин… Ты гораздо, гораздо больше. Ты - людь.
- Ты тоже людь. Мы все люди. Потому и победили.
- Победил ты.
- Нет, - ответил Славян. - Одиночных побед не бывает. Победили мы, все вместе. Воины Лихтенштейна и их президент Крафт, Тьиарин, ты. Мы, Феони. - Он мягко высвободился из её рук, обернулся к бойцам, Риллавену, Крафту. - Ну что смотрите? Мы победили! Ура!!!
Под сводами древнего дворца громом раскатилось лихое русское "Ура!".