Гипотеза, выдвинутая научниками "Немезиса", не объясняла, откуда все-таки полудикие островитяне знали об устройстве Вселенной. Не от бактерий же! Правда, и версия Славина едва ли могла это объяснить.
Зато на "Немезисе" худо-бедно определились с дальнейшими действиями. Искать таинственные микроорганизмы дистанционно не представлялось возможным. И потому у научников оставалось два варианта. Либо заполучить "инфицированный экземпляр" (того же Славина) и всячески его обследовать… либо не подпускать никого из инфицированных на расстояние выстрела. В прямом смысле.
Решение по данному вопросу, ясное дело, принимали не научники, и даже не командование группировки ВВКС. Оно передавалось на высший уровень - в Генштаб и политическое руководство Земли. И профессиональное чутье подсказывало Славину, что помимо двух названных вариантов существует и третий. О котором ему, как одной из жертв гипотетического вируса, понятное дело, никто не скажет.
Описание этого варианта вполне умещалось в одну фразу - разбомбить несчастную Лорану аннигиляционными снарядами. Испепелить и перелопатить - на всякий случай. Пропавших землян официально признать погибшими, цивилизацию Лораны - враждебной, а свой "электорат" - стадом баранов, которое, услышав два предыдущих пункта только что не воскликнет "распни его!". Точнее, в данном случае, их…
А бизнес-элите - той, что рассчитывала погреть руки на контакте с "братьями по разуму", можно по секрету, на ушко, сообщить, что на Лоране все равно ловить нечего. Что тамошние население, так сказать, не из того теста. Темные-с, дикари…
Ну, а остальное, как говорится, дело техники. И считанных минут - если не секунд. Чтобы поджарить планету, достаточно десятка аннигиляционных снарядов, равномерно распределенных по поверхности. Примерно столько же их имелось в арсенале крейсера "Громовержец".
От жуткого смысла этой догадки у Славина подкосились ноги. Призрак бойни, повисший над планетой, бойни кровавой и бессмысленной, отнюдь не радовал землянина. Не говоря уж о перспективе собственной гибели. Рабочий энтузиазм сменился глухим отчаянием и какой-то черной тоской. А невозможность в этой ситуации сделать хоть что-то полезное и важное, только усугубила ее.
И совершенно случайно, даже как-то неуместно, из глубины сознания выскочила фраза, неоднократно слышанная за последние сутки.
Сходи в Храм…
- Сходить? - угрюмо и вслух переспросил Славин, - а толку?
* * *
Землянин хорохорился, сколько мог. Даже перед лицом надвигающейся и вполне вероятной гибели он не пошел в Храм. Не верил, что приобщение к местному культу будет хоть в чем-то ему полезным. Вместо этого, ввиду приближения ночи, Славин вернулся в городок, на постоялый двор Нуморана. Где и предложил содержимое осточертевшей сумки в качестве платы за ночлег.
Как и подобает настоящему предпринимателю хозяин гостиницы сперва осведомился относительно полезности предлагаемой платы, а затем возжелал удостовериться в оной собственноручно. С этой целью Нуморан вскрыл одну из консервных банок и, в присутствии клиента, попробовал ее содержимое. После чего демонстративно поморщился… но согласился. Только с условием, что в уплату пойдет все, что находится в сумке.
Славин равнодушно согласился и практически машинально принял из рук Нуморана ключ от номера. Спецагент еще надеялся, что сон поможет ему забыться, что на свежую голову он найдет хоть какой-нибудь выход… Увы! Последующие несколько часов Славин провел в бессонном лежании на кровати и переворачивании с боку на бок. Сон не шел, в душе воцарились арктические холода, а перед глазами, стоило им закрыться, вновь и вновь вставало жуткое зрелище взрывов и пожаров. И горящие леса, остовы домов, равнины, выжженные и изуродованные до неузнаваемости…
Где-то после полуночи, когда над городком повисла глухая темнота, Славин наконец не выдержал. Наспех одевшись он, как можно тише и незаметнее, выскользнул из гостиницы. Нуморан, словно ни в жизнь не покидавший стойки, проводил его слегка сочувственным взглядом.
Снаружи землянина встретила черная беззвездная ночь, лишь слегка разбавленная светом фонарей. Улицы опустели, из-за чего городок казался вымершим. Время от времени налетал ветер - не холодный, но резкий и даже какой-то злой. Его порывы словно хлестали по лицу.
Капитан Рамирес не обманул - Храм Матери и вправду располагался недалеко от рыночной площади. Вот только он совершенно не отвечал земным представлениям о культовых сооружениях. Никаких золотых куполов, знакомых Славину с детства; никаких стрельчатых сводов в духе католических соборов, и никаких минаретов, столь любимых мусульманами.
Главному, а по существу, единственному культу на планете была посвящена низенькая, невзрачная избушка, а может, землянка. Одно то, что Егор Славин заметил эту неказистую постройку, заметил и не прошел мимо, показалось ему чудом.
Вход в храм был прикрыт лишь занавеской из рогожи. Никакой двери, и уж тем более - никакого замка. Оно и понятно: служителям культа не от кого было запираться. Не от паствы же… а кого, кроме паствы можно встретить на этой планете?
Осторожно отодвинув занавеску, Славин не прошел - скорее, прокрался в невысокий темнеющий проем. И оказался в царстве непроглядной тьмы - такой, что беззвездная лоранская ночь, оставшаяся снаружи, казалась на ее фоне солнечным днем. Вокруг не было видно ничего; бесконечная чернота проглотила Славина и не желала его отпускать.
- Кто ты? - раздался голос, в кромешной тишине прозвучавший как раскат грома или грохот выстрела. Даже Славин, один из лучших сотрудников Управления, и просто человек, отродясь не считавший себя трусом, поневоле вздрогнул, услышав его.
Голос явно был женским, но сказать большего о его обладательнице Славин не мог. Очень уж переменчиво звучал этот голос; со странными переливами и как-то не по-человечески. В течение секунды он мог перейти от легкой басовитости к тоненькой писклявости, от старческого скрипа к вкрадчивому детскому шепоту…
- Кто ты? И зачем пришел в это место?
- Я Егор Славин, землянин, - смелый и решительный спецагент лепетал как дитя перед строгим воспитателем. Или как участник клуба анонимных извращенцев перед "товарищами по несчастью".
- Тебе нужна помощь, землянин?
- Конечно! - нервы не выдержали и Славин поневоле повысил тон голоса, - а разве к вам приходят… за другим?
- По-разному, по-разному… - голос зашелестел словно летний ветерок - умиротворенно и вкрадчиво. А землянину показалось, что звук идет со всех сторон.
- Короче, - начал он, совершенно не разделяя спокойствия невидимой собеседницы, - я боюсь. Боюсь, что на планете, откуда я родом… захотят уничтожить вас.
- Уничтожить? Кого - нас? Храмы?
- Если бы! - нечаянно сорвалось с языка Славина, за что он успел себя мысленно проклясть, - но гибель грозит всей планете. Лоране… то есть, Матери.
- А зачем вам уничтожать нас?
- Контакт… зашел в тупик… кажется, - пояснил Славин, запинаясь от волнения, - любой землянин, прибывающий к вам, почему-то остается на вашей планете. Хочет остаться - наплевав на прежнюю жизнь, на долг, честь и присягу. Или сходит с ума, спивается… утрачивает человеческий облик. И этим вы опасны. Да-да, вы опасны для Земли! А поскольку обычным оружием вас не возьмешь… В общем, на орбитах вокруг Лораны… то есть, Матери висят наши военные корабли. С оружием, способным превратить всю планету в безжизненный радиоактивный ад. Вы, наверное, не знаете, что такое ад…
- Это не имеет значения, - голос перебил Славина - неожиданно резко и с изрядной порцией металла, - суть нам понятна. Но почему бы вам просто не оставить нас в покое?
- Это… не в традициях землян, - на удивление честно признался спецагент. Признался и невидимой собеседнице, и себе в придачу, - это у вас здесь были века мира и согласия. А нам такого и не снилось. Понимаете? Мы знаем только две формы общения - война и бизнес. Причем, они не исключают одна другую. Нередко мы воюем как раз за более выгодные для себя условия бизнеса.
И так живем. Уже который век. Сильные жрут слабых, слабые вцепляются в глотку еще более слабым - надеясь оттого стать сильнее. Когда-то на Земле было множество цивилизаций - а теперь осталась одна. Которая так и не успокоилась, которая продолжила искать себе врагов. Хоть внутри - хоть снаружи.
А смириться, что где-то есть кто-то другой, странный и недоступный, но при этом, очень похожий… Нет, Земля на это не способна. Если мы когда-нибудь допустим это… мы перестанем быть землянами. Превратимся в кого-то другого. Вроде вас, например.
- Ты понимаешь это. Понимаешь, что твои собратья не могут иначе. Но не хочешь такого исхода? Почему?
- Да потому, черт возьми! - рассердился Славин, - потому что я… скорее всего, погибну вместе с вами. Потому что меня считают зараженным какой-то вашей дрянью. Той же, что и все вы… А значит… значит я опасен. Опасен тем, что могу заразить других людей. Так что меня… в лучшем случае превратят в подопытную крысу. А в худшем - поджарят вместе со всей планетой.
- То есть, ты боишься вовсе не за планету? А за себя? - этот вопрос, столь ожидаемый, сколь беспощадный, добил Славина окончательно.
- Да, мать вашу! - рявкнул он, и сам устыдился от двусмысленного звучания этой своей фразы.
Но стыд держался всего мгновение. А затем был буквально сметен мутным потоком, что поднялся из глубины отнюдь не безгрешной души землянина. Поднялся - и хлынул наружу.