В ожидании отлета, я успел понаблюдать за работой экипажа и местных грузчиков, прогуляться до ресторанчика, расположившегося в небольшом, но по-домашнему уютном здании порта, полюбовался замечательными видами, раскинувшегося ниже по склону, города, открывающимися со второго этажа все того же портового дома. А когда уже собрался, от скуки, заглянуть в свой кубрик, и поднялся из-за стола, раздался топот ног, сопровождаемый знакомым лязгом шпор, и в дверях ресторана возникла небольшая, но явно дружная компания офицеров.
- Виталий Родионович, вы ли это?!
ЧАСТЬ 3. Мы наш, мы новый…
Глава 1. На новом месте… обойдемся без невесты
Вот кого-кого, а этого человека, встретить здесь и сейчас, я точно не ожидал. Судьба крепко повязала тогда еще молодого офицера добровольческого полка Ларса Нискинича Мстиславского с Румынией. И выпестовала из него одну из самых одиозных фигур в русской армии. Командир отдельного пластунского отряда Первого Валашского полка, ротмистр Мстиславской, чьих людей, до сих пор вяло гадящие в Румынии, турки боятся, как огня, княжич и ныне должен был бы кружить по заставам, громя турецкие отряды, а вот поди ж ты…
- Ларс Нискинич, какими судьбами?! - я раскинул руки, и мы с Мстиславским обнялись, наплевав на все правила этикета. - Вот уж сюрприз, так сюрприз…
- Представьте себе, как я удивлен! - рассмеялся княжич, и тут же спохватился. - Ох, прошу простить мои манеры, совсем одичал в этой Валахии. Господа, позвольте представить, мой хороший знакомый и добрый друг, князь Старицкий, Виталий Родионович. Прошу любить и жаловать.
- Ларс Нискинич… - я укоризненно покачал головой, на что Мстиславской только отмахнулся.
- Право, ваша скромность, вас погубит, друг мой, - хмыкнул он, и повел рукой, поочередно представляя своих спутников, поголовно оказавшихся сотниками его отряда.
- Простите за нескромный вопрос… Но как же вы оставили своих людей без начальства? Не начнут шалить? - поинтересовался я, когда официанты закончили накрывать для нас стол. Спросил не из необходимости, а чтобы отвлечься от того любопытства, с которым офицеры меня рассматривали.
- Не начнут, - усмехнулся Мстиславской, под общие смешки своих офицеров. - Да, ежели и начудят чего, так поезд, все одно быстрее полицейских разъездов будет. Успеют уйти…
- Поезд?
- А, прошу прощения. Вы же не знаете, - кивнул княжич. - Наш отряд отправлен на переформирование в Каменград и, как было обещано, через год должен быть развернут в полк нового строя. Ну а мы, как настоящее начальство, не пожелав трястись неделю в душных вагонах, отправились воздушным путем, благо командование выдало чистые дорожные листы… Три креста, так сказать.
- Занятно. Значит, говорите, еще один новый строй? - я изобразил удивление.
- Уж простите, Виталий Родионович, но более ничего сказать не могу. Секретность, - развел руками княжич и вздохнул. - Да и, если уж честно, подробности мне неизвестны. Есть приказ, мы его исполняем.
- Понимаю…
- Ну а вы здесь, как оказались, Виталий Родионович? Помнится, доходили до нашей глуши слухи, что вы в Хольмграде в заводчики подались, да учительствуете… - с улыбкой, заметил Мстиславской.
Взгляды пары сотников резко подернулись морозной дымкой. Ну да, конечно. Они-то думали… а тут, обычный шпак, понимаете ли, да еще и заводчик… Зазорно им, видите ли. Ха.
- Все верно. А вот теперь, еду в Каменград. С той же целью.
- Вот как? И кого же вы в этих местах учить собрались, Виталий Родионович? Неужто, местных мастеровых? - подал голос самый младший из офицеров, сотник Баторин, презрительно дернув губой, отчего его редкие по юности усы, встопорщились, словно у уличного кота при виде собаки.
- Если бы, господин сотник. Мастеровые – люди основательные и от новых знаний не отказываются. Учить их, право же, было бы счастьем, которое, увы, мне не светит. Государь дал мне других школяров. Вас, - с нейтральной улыбкой ответил я, и залюбовался ошеломлением примолкших офицеров.
- Виталий Родионович… объяснитесь, - прервав воцарившуюся тишину, попросил княжич-ротмистр.
- Нет ничего проще. Вы слышали про Училище Кадрового Резерва?
- Разумеется, - озвучил общий ответ Мстиславской, под утвердительные кивки сотников.
- Именно его создателем и директором я и являюсь. Точнее, директором я был до недавнего времени, но государь посчитал, что одного такого учреждения для Руси явно недостаточно, и возложил на меня миссию по созданию похожего учебного заведения, правда, с большим уклоном в чисто военные науки, на этот раз в Каменграде. И вам суждено стать первыми слушателями Каменградских высших офицерских курсов. Так-то.
- Подождите, Виталий Родионович… Получается, волкодавы Старицкого, это ваши…? - удивленно отметил один из сотников.
- А, вы уже сталкивались с выпускниками нашего пятого факультета, - улыбнулся я. - Да. Полагаю, второй или третий выпуск… Вот только почему именно мои? С курсантами такие специалисты работали… не мне чета.
- Да, у Германа был значок с цифрой два. Мы все допытывались, что он значит, да только без толку. Улыбался, да молчал, - медленно проговорил Мстиславской.
- Герман… Герман… Хм, капитан Лозовой, да? Толковый офицер, а уж следователь из него и вовсе должен был получиться замечательный, - вспомнив тихого и вечно спокойного курсанта, я кивнул. Капитан показал недюжинный талант и внимательность, да и возможности его, как менталиста, были куда выше среднего. Не то, чтобы я помнил всех выпускников, но в первых выпусках было всего по полсотни офицеров и чиновников, так что запомнить их было несложно.
- И получился. Настолько хороший, что после пятой вскрытой цепочки агентов, турки не пожалели сотни солдат, но на кол Лозового посадили, - хмуро кивнул седой сотник, сидящий по левую руку от княжича. - Хорошо еще, капитан успел людей своих натаскать. Сменщик его, с таким же значком, как прибыл, накрутил им хвосты, так они полгода по всей Румынии носились, но всех участников и зачинщиков той засады выловили… и казнили. Последних, так вообще, словно волков на флажки гнали. Отсюда и прозвание. Поначалу, было, волкодавами Лозового их назвали, да сменщик поправил… так и повелось. Но работать с ними, скажу я вам, одно удовольствие, - неожиданно оживившись, цокнул языком сотником. И тяжесть от упоминания смерти товарища, придавившая наши плечи, нехотя отступила.
- Виталий Родионович, вот вы где! - возглас Вента Мирославича окончательно развеял дымку грусти и я взглянул на ворвавшегося в зал ресторана Толстоватого. А тот, заметив, сидящих за столом офицеров, резко затормозил. - Прошу прощения, господа.
Как оказалось, капитан "Буривоя", завершив погрузку, обнаружил у одной из аппарелей дирижабля шестерых нагруженных баулами и чемоданами солдат, назвавшихся денщиками пассажиров. И, желая как можно скорее продолжить путь, отправил на поиски их начальства половину экипажа. А тут и полковник обнаружил мою пропажу. Правда, подключив дедукцию, Вент Мирославич тут же двинулся в припортовый ресторан… где и обнаружил нашу теплую компанию.
В транспорт загружались быстро, но весело и с шутками. Так что, через полчаса, щелкнули замки-захваты, и огромная туша "Буривоя", дав предупредительный сигнал сиреной, больше похожей на пароходный гудок, оторвалась от причала и устремилась на юго-восток, проплывая над величавыми заснеженными вершинами Уральского хребта. Впрочем, долины и ущелья тоже не могли порадовать нас яркой весенней зеленью. Что поделать, зима в этих местах уходит поздно, никак не считаясь с календарем.
А уже вечером, мы сошли на причал Каменградского военного порта, где и распрощались с Мстиславским и его офицерами, которых уже ожидали санные повозки. Денщики шустро загрузили багаж, и "кортеж" укатил, быстро растворившись в сумерках. Сделав вывод, что единственные оставшиеся сани предназначены именно нам, мы с Вентом Мирославичем подхватили свои саквояжи, и дружно шагнули навстречу встрепенувшемуся человечку, самого что ни на есть чиновного вида, еще минуту назад сосредоточенно вышагивавшему вокруг саней с запряженной в них абсолютно пофигистичной лошадью и сидящим на облучке, не менее индифферентного вида, извозчиком.
- Вент Мирославич, друг мой, вам это ничего не напоминает? - осведомился я у полковника, когда встречавший нас чиновник остановил сани напротив довольно большого здания гостиницы, выстроенной в новомодном здесь, нарочито европейском стиле "модерн".
- Вы имеете в виду нашу поездку в Архангельск? - хмыкнул Толстоватый. Вот ведь, сколько лет прошло, а помнит!
- Именно. Полагаю, что в присутствии, раньше завтрашнего дня нас не ждут? - обернувшись к выбравшемуся из коляски, вслед за нами, чиновнику, спросил я. Тот неопределенно пожал плечами, но заметив усмешку полковника, тут же резко кивнул.
- Хорошо. Здесь мы устроимся сами, а вас я бы попросил позаботиться о нашем грузе. Склад Доброфлота вполне подойдет, - медленно проговорил Толстоватый. - И не дай бог, я обнаружу, что кто-то страдает излишним любопытством…
- Осмелюсь предложить… Если груз секретный, не лучше было бы его оставить на складах конфиската Таможенного управления? Там и охрана своя, и любопытствующих куда как меньше… - проговорил наш провожатый, на что мы с Вентом Мирославичем, только пожали плечами.
- Почему бы и нет? Если есть такая возможность…
- Сделаем, - движения чиновника стали куда увереннее, когда он взялся за ручку тяжелых двухстворчатых дверей, ведущих в холл предложенной нам гостиницы.