- Тебе пора в школу. Вечером еще побегаем. А завтра будешь биться с Сорой.
- Когда я смогу встретиться с Чейзом?
- Когда будешь готова.
- А когда я буду готова?
- Мы это увидим.
- Слова прямой ответ для тебя что-нибудь значат?
- Хватит, - сказал Каллум властным голосом, в своей обычной манере "это мое последнее слово". Я была почти уверена, что от такой альфости связь, существовавшая между нами, просто задрожит. Однако нет, ничего такого не произошло. Как будто этот его тон, который ассоциировался у меня с Каллумом, гневно топающим ногой, не имел никакого отношения к Каллуму - вожаку нашей стаи и ко всему, что делало его Каллумом, а меня - мной.
- В данном мне разрешении ничего не говорится о том, что нельзя задавать вопросов, - сказала я ему, чувствуя себя вполне уверенно на своем насесте.
- А в твоей просьбе ничего не говорилось об окончании обучения, - возразил Каллум.
Я прищурилась:
- Это было решение Эли, а не твое.
Каллум ничего не ответил, и мне пришло в голову, что выражение лица Эли, когда она делала мне втык за незаконные приключения в подвале у Каллума, весьма подозрительным образом напоминало то выражение, которое было на лице у альфы сейчас.
Ладно, значит, это было совместное решение. И вполне возможно, условия для получения мной разрешения были не единственной картой в колоде Каллума, чтобы держать меня в повиновении.
- Позавтракаем? - спросила я, наполовину предлагая, а наполовину желая посмотреть, воспользуется ли он моим предложением или у него найдутся какие-нибудь другие, более неотложные дела. - Если я не пойду в душ, у меня хватит времени, чтобы позабавиться с поп-тартом.
Человек, возможно, счел бы подобное заявление нахальным. Но Каллум человеком не был, а насчет пота обры не так чтобы очень заморачивались.
- У тебя больше времени осталось бы на душ, если бы ты не свалилась после пустячной пробежки. - Губы Каллума изогнулись в изысканной волчьей улыбке, и он слегка наклонил голову, принимая мое приглашение на завтрак.
И мне стало интересно - так, всего на одну секунду, - а вдруг он был здесь не только для того, чтобы тренировать меня? Неужели я была не единственной, кто помнил, сколько времени мы проводили вместе, когда я была маленькой.
- Так ты идешь или собираешься весь день просидеть на дереве?
Уголки губ Каллума язвительно поползли вверх, и тогда, к полному его изумлению, я ответила на вопрос, сиганув ласточкой с дерева прямо на него, и мы оба свалились на землю.
Укусили.
Укусили.
Меня укусили.
Я напомнила себе, что именно ради этого я тренировалась. Не ради Каллума и себя. Не ради Стаи - той, которая сидела там, на задворках моего сознания. Это все было ради Чейза. Ради Чейза и Бешеного, ради вопросов и ответов. Это было самым главным.
- Что-то ты тормозишь, - сказала я Каллуму.
Одним толчком он поставил меня на ноги и через мгновение уже стоял рядом со мной, но его слова опровергали легкость этого движения. - А ты, малышка, растешь.
Глава
ДЕСЯТАЯ
Как говорится, не приноси нож на разборки с огнестрельным оружием. Следуя этой логике, не будет большим преувеличением сказать, что не надо надеяться на обычные приемы самозащиты при выяснении отношений с оборотнями. Ножи приносить нужно. И пушки. И серебра столько, сколько сил хватит дотащить.
Не у всех обров, которых я знала, была аллергия на серебро - у Девона, например, не было. Но старинные мифы о серебряных пулях явно имели под собой какую-то основу. Ранение, вызванное серебряной пулей, могло привести к длительному воспалению и даже гибели обра. Помимо этого, у добрых восьмидесяти, а то и у девяноста процентов обров была аллергия на серебро, приблизительно такая же, как у большинства людей на ядовитый плющ. В лучшем случае это заканчивалось сыпью и вызывало физическое недомогание. В худшем, если серебро попадало в кровь, это могло убить обра. В любом случае, если только вы не дрались с волком, обладавшим иммунитетом на серебро, вроде Девона, борьба шла не на равных. Обр может убить вас в одно мгновение, а вы, если очень повезет, будете в состоянии всего лишь причинить ему небольшой ущерб.
Так что я не была сильно удивлена, когда после недели спаррингов с чуть ли не дюжиной членов Стаи Каллум решил изменить режим моих тренировок и дал мне мои собственные когти. Метать ножи он научил меня примерно в то же самое время, когда я научилась завязывать шнурки на ботинках, так что в этом для меня ничего нового не было. Конечно, точность моих бросков оставляла желать лучшего - в яблочко я попадала всего лишь восемь раз из десяти, - но зато они несли в себе хороший заряд ярости. И если я могла сохранить между собой и противником приличную дистанцию, чтобы сделать бросок с дальнего расстояния, у меня имелся неплохой шанс нанести ему хоть какой-то урон, особенно если нож, который я бросала, оказывался серебряным.
Конечно, общины оборотней не слишком одобрительно относились к людям, которые имели при себе серебряное оружие. И с того самого раза, когда я впервые попала в яблочко, Каллум регулярно давал мне понять, что только в том случае, когда я по-настоящему буду уверена в том, что моя жизнь подвергается неминуемой опасности, я могу применять серебряное оружие. Законы Стаи запрещали оборотням нападать на людей, но люди, которые орудовали серебряным оружием или просто носили его при себе, относились к особой категории. Сенат с такой же вероятностью мог принять решение, что не обры напали на людей, а совсем наоборот - это люди решили на них поохотиться.
Так что сам факт, что Каллум заставлял меня практиковаться с ножами и даже произнес вслух в моем присутствии слово пушка, не был совсем уж неожиданным. Я поняла, что Каллум был уверен: я в опасности.
И это конечно же заставляло меня задуматься о том, есть ли еще что-нибудь, чего я не знаю про Чейза.
- Отлично, Девон, - похвалил Каллум. - А теперь делаешь Брин удушающий захват.
Не так уж приятно на самом деле слышать такие слова.
Далее инструкции Каллума прозвучали еще менее доброжелательно:
- Брин, выходишь из захвата и задействуешь нож. Ты должна справиться со своей задачей за самое короткое время - вывести Девона из строя, но не наносить увечий.
Я не так чтобы очень хорошо обращалась с ножом, серебряный он или не серебряный, чтобы действительно нанести увечье Деву, но, как ни крути, в мире существует два типа людей: те, которые не прочь пустить кровь лучшему другу, и те, которым это не нравится. Я относилась ко второй категории.
- Все в порядке. Ну-ка, малышка Брин, попробуй достать меня.
- Противный ты, Дев. Прямо как Йода.
И хотя обмен ударами между нами был вполне привычным, моя связь с другом - и с остальной стаей - говорила мне, что никому из нас это не нравилось. Если мы двое были неотделимы друг от друга еще до того, как раскрылась моя связь со Стаей, то теперь у меня иногда возникало такое чувство, что мы с Девоном были одним целым. Каллумовские волки, все до одного, сидели, спрятавшись, в закутках моего сознания, и их глаза следили за каждым моим движением, куда бы я ни пошла. И если мои одногодки из стаи в кои-то веки стали мне ближе, то Девон, наоборот, стоял между нами стеной, словно каменная плита, а не оборотень, и выглядел он так же устрашающе, как его отец, только был куда более болтливый.
Девон не хотел ранить меня. Его волк скрежетал зубами при одной только мысли об этом, и на какую-то долю секунды у меня появилось чувство, будто это сам зверь Девона говорил со мной. Или с чем-то звериным внутри меня.
Самок, как говорится, надо защищать. Щенков - холить и лелеять. Девочка была его, и он не хотел поднимать на нее руку. И не хотел драться с ней.
А, ну да, меня тоже не греет драться с тобой, послала я мысль в направлении Девона. Его голова дернулась, и я удивилась тому, как быстро мои слова дошли до него. Это было очень странно. Я обращалась к его волчьим инстинктам, а не разуму, но, кажется, обе части отлично меня понимали.
- Ну, детишки? - начал подгонять нас Каллум.
Девон слегка поклонился, выказывая подчинение, и затем точно выполнил приказ Каллума. Он обхватил меня рукой за шею, не вложив в захват ни капли силы, однако это было похоже на стальные тиски. Поскольку большую часть прошлой недели я отрабатывала способы освобождения от захватов, мое тело ответило немедленно: изогнув ноги в сторону и используя жесткий захват, я вскинула тело вверх и правой ногой, сделав ножницы, ударила Девона в висок. Другая его рука потянулась к моей ноге с целью схватить ее, и это движение дало мне возможность боднуть головой в сгиб локтя Девона и выскользнуть из захвата.
Ножи, словно молнии, сверкнули у меня в руках, и, как только Девон бросился на меня - расплывшееся пятно, состоящее из накрахмаленной рубашки и выглаженных дизайнерских джинсов, - я скрестила руки на груди в форме буквы X, чтобы затем выбросить их вперед в форме буквы V, взрезая его одежду и рассекая плоть.
Но даже самые прекрасно спланированные планы могут окончиться неудачей.