Когда солнце ниже опустилось в небе, каждый шаг лошади причинял Дункану такую сильную боль, что он сжал челюсти, и вскоре он и его люди, наконец, добрались до Ущелья. Они все остановились, и в эту минуту Дункан повернулся и окинул взглядом горизонт: к его облегчению, пандезианская армия не отказалась от преследования. На самом деле, сейчас они приближались.
Люди Дункана и их лошади, остановившись посреди облака пыли, тяжело дышали. Они повернулись и посмотрели на своего руководителя, и он почувствовал, что все глаза смотрят на него. Дункан повернулся и окинул их взглядом, скрывая боль, зная, что они нуждаются в сильном руководстве сейчас, как никогда.
"Волен!" – вызвал он.
Волен, один из его доверенных командиров и один из самых старших в его армии, вышел вперед по стойке смирно.
"Ты останешься на этой стороне Ущелья и возглавишь основную часть наших людей. Вы укроетесь под пещерами и будете ждать, пока пандезианцы пройдут здесь. Затем вы перекроете Ущелье и и не позволите им войти в Эскалон второй раз".
"А Вы, милорд?" – спросил Волен с тревогой в глазах.
"Я заманю пандезианцев в Ущелье, чтобы вы смогли закрыть его за нами".
Дункан видел, что все его люди смотрят на него с тревогой в глазах. Повисла напряженная, мрачная тишина.
"Но как Вы потом вернетесь, Командир?" – наконец, спросил Волен.
Дункан медленно покачал головой.
"Я могу не вернуться", – ответил он. – "Я поведу их достаточно далеко, после чего вернусь и попытаюсь пройти через пещеры в этих скалах, если они не будут перекрыты. Если же нет, вы в любом случае перекроете Ущелье".
Они смотрели на него с мрачными лицами. Тишина была угнетающей, никто не шевелился.
"Отец", – послышался голос.
Оглянувшись, Дункан увидел Эйдана, который стоял поблизости вместе со Снежком. Мальчик смотрел на него со слезами и гордостью в глазах.
"Я пойду с тобой", – сказал Эйдан.
Дункан был тронут храбростью своего сына. Но он решительно покачал головой.
"Ты останешься с основной массой армии здесь". – Затем он повернулся к остальным. – "Я не буду просить никого из вас присоединиться ко мне, учитывая риск данной миссии. Но если кто-то вызовется добровольно, я не буду возражать".
После этих слов Дункан пнул своего коня, повернулся и поскакал к Ущелью, не желая терять времени, думая, что никто к нему не присоединится.
Но, к его удивлению, вскоре поднялся оглушительный топот лошадиных копыт позади себя. Обернувшись, он увидел Энвина и десятки своих людей, которые скакали с ним. Его тронула их преданность.
"РОГА!" – крикнул Дункан, отдавая первый приказ.
Не успел он выкрикнуть свои слова, как его люди протрубили в десятки рогов. Оглядываясь через плечо, Дункан был доволен, увидев, что пандезианская армия следует за ними, приближаясь, подобно змее, следующей за флейтой, к Ущелью.
Дункан знал, что до величайшего сражения в его жизни остаются считанные минуты.
*
Эйдан стоял вместе с основной частью армии своего отца под возвышающимися скалами Ущелья. Рядом с ним находились Мотли, Кассандра и Снежок, все они прятались в тайниках пещер, в то время как поблизости гремела пандезианская армия. Сердце Эйдана ушло в пятки, пока он наблюдал за ними, думая о своем отце, который скакал через Ущелье. Эйдан знал, что это была героическая миссия, из которой он может никогда не вернуться. Он увидел, как десятки тысяч воинов пронеслись мимо, подобно реке, которой нет ни конца, ни края, и его дурное предчувствие только усилилось. Неужели в этот день его отцу суждено умереть?
Эйдан понятия не имел о том, как его отцу вообще удастся сразить пандезианцев. Но, кроме того, он ощущал облегчение. Пришло время для последнего эпического сражения за судьбу Эскалона. Это их последний шанс противостоять Пандезии раз и навсегда, жить или умереть как свободные люди, но больше не съеживаться от страха.
Эйдан заерзал, сгорая от желания приступить к действиям, больше не в силах оставаться спокойным, наблюдая за происходящим.
"Я хочу выйти и сразиться с ними", – сказал мальчик остальным. – "Я хочу быть рядом с отцом".
Кассандра покачала головой.
"Ты добьешься только того, что нас всех убьют", – упрекнула она, схватив его за руку. – "Ты не можешь выйти туда и сразиться с ними сейчас. Твой отец выбрал свою судьбу. Ты подождешь вместе с нами и поможешь перекрыть ущелье, когда придет время. Здесь, на этой стороне, мы будем в безопасности".
Эйдан нахмурился.
"Я не хочу быть в безопасности", – ответил он.
Эйдану была невыносима мысль о том, что его отец находится там, а он ждет здесь. В сердце маленького воина горело сильное желание помочь своему отцу, насколько это в его силах.
Не в силах больше этого выносить, Э йдан, в конце концов, вынул свой меч и сделал шаг вперед, готовый вступить в бой, как бы это ни было безрассудно.
Вдруг он ощутил сильную уверенную руку на своем запястье.
"Есть другой – разумный – путь".
Эйдан повернулся и увидел Мотли, который смотрел на него с серьезным выражением лица.
"В любой день может победить обман", – продолжал Мотли. – "Сразить своего врага, сделать то, что он меньше всего ожидает".
Эйдан нахмурился.
"И что из этого?" – спросил он.
"Присоединись к нему".
Эйдан озадаченно смотрел на него.
"Присоединись к пандезианской армии", – добавил Мотли. – "Переоденься, стань шпионом изнутри. Именно так ты сможешь причинить наибольший ущерб".
Эйдан задумался над словами Мотли. В этом был смысл. Прокрасться в ряды врага – смелый план, и он ему понравился.
"Но как?" – спросил мальчик.
"Туннели".
Мотли жестом указал на тень и, обернувшись, в темных тайниках пещер Эйдан увидел небольшие проходы, углубленные в скалах.
"Они ведут на другую сторону", – сообщил Мотли. – "Ты можешь выйти на другой стороне, украсть броню у ничего не ожидающего солдата и прокрасться в их ряды. Ты можешь присоединиться к ним в преследовании Дункана, дождаться своего часа и помочь ему, когда он больше всего будет в этом нуждаться".
Эйдан широко улыбнулся – ему понравилась эта идея. Наконец, нашлось что-то, что он может сделать".
Эйдан не стал терять времени: он приступил к действию, бросившись вперед, глубже в тени, направляясь в туннели. Снаружи он слышал оглушительный рев пронесшейся мимо пандезианской армии.
Он услышал шум и, оглянувшись, увидел рядом с собой Мотли. Эйдан удивленно посмотрел на него.
"Ты тоже идешь?" – спросил он.
Мотли улыбнулся, но Эйдан заметил, что он вспотел.
"Я не могу позволить тебе умереть одному, юный друг".
Эйдан услышал звук вынимаемого меча и, оглянувшись, увидев, что по другую сторону от него стоит Кассандра.
"Я тоже", – добавила она.
Услышав рычание, мальчик посмотрел вниз и увидел возле своих ног Снежка, который присоединился к ним. Эйдан был очень благодарен за преданность своих друзей.
"Ты первый", – сказал Мотли. – "Ты меньше".
Эйдан улыбнулся в ответ.
"Кого ты называешь маленьким?" – возразил он.
Мотли улыбнулся и Эйдан сделал шаг вперед, низко пригнулся и вошел в черную сырость туннеля в надежде на то, что она выведет его на другую сторону, в гущу пандезианских рядов.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Кира летела вниз, цепляясь за спину Теона, когда они потеряли равновесие. Она видела, как быстро поднимается земля им навстречу, зная, что через несколько секунд она будет мертва, но, несмотря на это, она не беспокоилась о себе. Кира могла думать только об одном – о Жезле Правды. Он находился под ней, летя вниз, падая с неба на землю, сверкая каждый раз, как встречался со светом.
Кира не могла поверить в то, что дракон выхватил его из ее рук. Она чувствовала себя такой могущественной, такой неуязвимой, была уверена в том, что они с жезлом неразделимы. И вдруг, одним ударом, судьба Эскалона, такая хрупкая, пошатнулась. Ее собственная судьба, такая ненадежная, оказалась в опасности. Как это возможно? Как удар дракона может помешать судьбе?
Чем больше Кира думала об этом, тем больше начинала осознавать, насколько хрупкой является судьба. Это правда – что суждено, обязательно исполнится. Но вместе с тем, девушка вынуждена вмешаться в свою собственную судьбу, чтобы сформировать ее. Падая, Кира также осознала кое-что другое: жезл испытывает ее саму, ее силу и решимость. Действительно ли она достойна владеть им? Он заставлял ее быть больше, сильнее самой себя.
Кира закрыла глаза, настроилась на энергию жезла и постепенно осознала, что они с жезлом на самом деле едины, что ничто не может встать между ними. Она начала осознавать, что пространство между ними – всего лишь иллюзия, что в мире не существует такой вещи, как разделение.
В момент внезапного прозрения Кира протянула свою ладонь и позволила прийти тому, что она заслужила.
Кира почувствовала, как через ее тело выстрелила огромная волна тепла, ей казалось, что ее ладонь находится в огне и, когда она посмотрела вниз, ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела, что жезл вдруг изменил курс. Он внезапно полетел вверх по воздуху, прямо к ней, и мгновение спустя оказался в ее ладони.
В эту минуту Кира снова почувствовала себя живой, более могущественной, чем когда-либо. Теперь ничто не могло их разделить.
Кира вцепилась в Теона и они выровняли полет как раз перед тем, как чуть не ударились о землю, находясь так близко, что тролли внизу, замахнувшись алебардами, чуть не попали в них. Затем они снова поднялись. Посмотрев вверх, Кира не сводила взгляда с драконов, и они с Теоном, в равной степени настроенные решительно, полетели прямо на них.