Это я еще поскромничала. Я видела, что кое-где пятна уже растворялись, но медлен-но, слишком медленно. За девятьсот лет - и так мало… Скорее уж не две тысячи, а пять.
- Так долго я не выдержу.
- Я могу помочь тебе. - Тут мне в голову пришла одна идея. - Не безвозмездно.
- А как? Что ты хочешь за свою помощь?
- Останешься здесь и поможешь мне поработать со зверями. У тебя дар. А я хочу понять, как и что происходит.
- Мой хозяин может меня не отпустить.
- Свободного ронина?
- Я не ронин. - почему? - мне было искренне любопытно. Аура вампира была очень мощной. Яркая, цветная, искристая - она дрожала и переливалась в радиусе нескольких шагов. Мешали только черные грязные кляксы. Но их-то я удалю. Наверное… - сил не хватает.
- Глупости. Видимо, из-за проклятия ты не можешь развернуться в полную мощность. Но это мы поправим.
- После этого у меня хватит сил, чтобы стать - свободным?
И столько надежды было в его голосе… Нечисть? Ну и пусть! Но он - живой! Ему тоже больно, страшно, он чувствует… Да что еще надо!?
- Да. Это я гарантирую.
Я была полностью уверена в себе. Но вампир все еще колебался.
- А у тебя точно хватит сил?
- Да. - Откуда-то я знала это. - Начнем?
Но вампир вдруг заколебался, почти в буквальном смысле. Аура подернулась рябью.
- А… это долго? Вы наверняка вызвали подкрепление.
- Да. Но сколько бы мы не пробыли здесь - в реальном мире пройдет не больше пяти минут.
- Ты это точно знаешь?
- Да.
В прошлый раз, когда я перевела Влада через мост - так и было. Мне казалось, что прошли часы. А Борис мне рассказал, что весь поединок занял минут семь. И то четыре минуты из них я пыталась отгрызть вампиру голову.
Вампир явно сомневался, но мне уже все надоело.
- Ты - со мной?
- Да, - решился Питер.
Я протянула вперед руки. Интересно, что будет, если просто отколупывать эту грязь. Молча.
Не-ет, фигушки мне. Руки проходили сквозь грязь, как будто ее и не было. Но висит же! Ошметками и лохмотьями!
А что я делала в прошлый раз? И чего не делаю в этот. Все вроде так же. Полянка, мы с вампиром о! Вот я что еще делала!
Молилась.
Может, и сейчас попробовать?
После встречи с ИПФовцами? Получится ли у меня искренне молиться?
Не знаю.
Но я ведь и молюсь не ИПФ, а Богу. А Он, если есть - Ему наверняка плевать на всех попов планеты. Почему бы и не попробовать? Недаром говорят, что в молитве главное - вера. А я верю в Бога? Не знаю. Может, Он знает? Если знает, точно не откажет. Да и не за себя просить надо. За вампира. А виноват ли он? Сейчас - да. А тогда? Он ничем не заслужил проклятия.
А только ли его проклинала Гильометта?
Или и его родных - тоже?
Об этом я и начала. Честно признаться, ни одной молитвы я до конца так и не помнила, а от церковнославянского у меня вообще челюсти сводило. Вот зачем молиться на языке, который никто толком не понимает? И не надо, не надо мне говорить о традициях! Если Бог есть - он как-нибудь не глупее нас с вами. И ему должно быть безразлично на каком языке ты молишься. А также где это происходит, и о чем ты просишь. Так что кто хочет - пусть корежит свой язык в попытках выговорить фразу типа: "Аще по-спите посреде предел, криле голубине посребрене, и междорамия ея в блещании злата. Внегда разнствит Небесный цари на ней, оснежатся в Селмоне. Гора Божия, гора тучная, гора усыренная, гора тучная. Вскую непщуете горы усыренныя? Гора, юже благоволи Бог жити в ней, ибо Господь вселится до конца". Вот вы что-нибудь понимаете в этой фразе? Разве что гору. Вот и нечего извращаться.
- Господи, прости этого человека и его предков, ныне живущих и давно живших, всех его родственников, близких и дальних во всех ветвях его генеалогического древа до семидесятого колена назад и вперед. Прости их, и посели в их души любовь, любовь вечную и прощение ко всем предкам его рода и потомкам его. Решением твоим он родился в этом роду, в это время и по твоему желанию несет этот крест, выбранный тобой. Не осуждай его за то, на что сам и обрек.
Под моими руками медленно падали на землю хлопья грязи, впитываясь в одуванчиковую поляну и бесследно исчезая. Я начала с ног. Вампиру явно было неприятно, но он терпел молча.
- Если можешь, если помнишь хоть что-нибудь, тоже помолись, - попросила я.
Но вампир только покачал головой. - я все забыл. Слишком больно было.
А мне - нет? Пальцы, между прочим, щиплет. Можно и об этом сказать.
- Дай мне, Господи, сил и терпения, любви и достоинства своей помощью, сил напоить род, из которого произошел этот человек, большим потоком любви. Он простил всех своих предков и пусть они тоже простят его. Ибо они любили и любят нас - неважно, здесь мы или там, живы или мертвы, перед гранью земного - или уже за гранью. Мы - любимые и любящие дети их. Я посылаю Любовь и силу Любви по всему миру, всем предкам и потомкам, всем ветвям его генеалогического древа, на все века продолжения рода и прошу тебя, Господи, помочь мне в этом. Сними, Господи, все проклятия и все запреты с этого человека и его рода, родных его и близких и тех, кто связан с ним узами крови пусть даже и не помнит об этом, здесь и сейчас, навсегда и навечно. Покажи ему благо-дать свою, а мы будем благодарить тебя - и любить этот мир, любить навечно - и до безумия.
Ноги были очищены, и я перешла к бедрам и талии. И попрошу без пошлостей. Все равно вампир здесь был всего лишь энергетическим каркасом, как я это понимала. Да и я сама была такой же. Это не эротик-сны с участием одного зеленоглазого гада…
Пальцы щипало все сильнее. Интересно, что происходит со мной в реальности? Но на-до продолжать…
* * *
Константин и Глеб смотрели в окна. Минуту назад оборотни цеплялись когтями за сиденья, только чтобы не поддаться, не выйти из машины, а сейчас…
- Зов угас? Точно угас? - Константин не верил своим чувствам до конца. - я его больше не чувствую… Юлька?
Ответа не было. Женщина лежала, как мертвая, запрокинув голову назад. Глеб поспешно нашарил жилку у нее на шее.
- Пульс ровный.
- Это обморок - или транс?
- От нее всего можно ожидать. Помнишь, как она тогда Влада прикончи-ла?
Это Константин хорошо помнил. Он как раз тогда присутствовал в свите Андрэ, как закуска, конечно. И видел все с начала и до конца. Он ожидал тогда, что все закон-чится за пару минут. Для вампира оторвать голову одной соплячке - ха! Но все пошло не так. И даже не из-за отчаянной попытки сопротивления. Из-за того света, заливающего круг. Страшного для вампиров. Именно тогда Константин впервые увидел животный страх на лице Князя Города. Именно тогда подумал, что есть кто-то или что-то - сильнее вампиров.
- Думаешь, она сейчас что-то делает?
- Не знаю. Твою мать!!!
Глеб дернулся от лежащей женщины, так что едва не пробил головой потолок машины. - что случилось?!
- У нее руки…
Константин бросил на заднее сиденье короткий взгляд. Но и этого хватило. Волос-ки на затылке оборотня зашевелились, по телу побежали противные мурашки. Ладони вдруг стали скользкими и холодными.
- Это - что!?
Других вопросов у него не было. Пока они были в безопасности. Но оборотень го-тов был вырваться даже под выстрелы противника, лишь бы этого не видеть. Происхо-дящее было… слишком неправильным. Чужим. И потому - страшным.
Одно дело - смотреть в экран телевизора и цедить пиво, твердо зная, что проис-ходящее - только выдумка режиссера. Другое - вот так. Вживую.
Лицо лежащей женщины было искажено мучительной гримасой. Словно она та-щила в гору что-то тяжелое. Губы шевелились. А вокруг рук разливалось слабое красно-ватое свечение. И из-под ногтей выступала кровь. Собиралась в капельки, медленно ка-пала на пол… почти черная в свете, пробивающемся через тонированные стек-ла.
- Не знаю. Следи за пульсом. Если она умрет, с нас Князь шкуру на ленточки спустит. - и Валентин - тоже. Лучше б она выжила.
- Куда как лучше. У меня Настя вся расцвела. Радуется, детей ждет…
- Это если нас сейчас не грохнут. Нас - двое. Сейчас нас могут просто числом взять.
Но из дома не доносилось ни звука. Все словно застыло в молчании. Только тихо капала на пол кровь, собираясь в небольшие лужицы на полу.