Грохоча ботинками, оружием и "броней" мы выпрыгиваем на улицу через обе двери автобуса. Ну, сейчас начнется, сперва будем долго и нудно ползать вокруг, прикидывая, откуда бы поудобнее вломиться в здание. А представители УВД в это время будут по очереди в мегафон увещевать "вьетконговцев", предлагая им сдаться и вернуть по-хорошему захваченного ЧОПовца. А кто знает, может и получится? Был прецедент, когда после разговора "по душам" террорист отпустил заложника. Правда, "террористом" оказался упившийся до зеленых гномов слесарь, вооружившийся древней охотничьей "двутулкой", а заложником - его не менее пьяный, но в чем-то провинившийся, собутыльник. Но здесь, судя по тому, что охранник в кого-то стрелял, ситуация намного серьезнее. А поэтому Дубли сейчас полезут "осваивать" крышу или площадку верхнего этажа какой-нибудь высотной хибары неподалеку, хотя особого смысла в этом нет - трехэтажное здание фабрики мало того, что старое, еще дореволюционное (а это уже подразумевает наличие высоких потолков, не любили предки тесноты), так еще и промышленное. Высота каждого этажа - метров шесть, наверное. А узкие окна - наверху, почти под потолком. Да еще и всяким тряпьем занавешены или фанерой и картоном забиты. Это уже "гости из юго-восточной Азии" озаботились. Светомаскировка, блин! Увидеть через них точно ничего не получится. Но все равно, снайперская пара должна занять позицию. Положено. А нам, похоже, придется этот "Сайгон" зачищать. Причем всерьез, а не как в прошлый раз, с шутками-прибаутками.
Подходим к проходной. Среди серых милицейских бушлатов выделяются две фигуры в темно-зеленых комбинезонах с огромными аляпистыми шевронами на рукавах и сущеглупых черных восьмиугольных фуражках с огромными кокардами. Понятно, охранники, подчиненные того бедолаги, что в здании фабрики "завис". Начать надо бы с них, может чего важного расскажут.
Антон тем временем подходит к стоящему возле милицейской "Газели" подполковнику в дорогой даже на вид зимней куртке с каракулевым воротником и фуражке с высоченной, будто у офицера гестапо, тульей. Ну, конечно-конечно, куда уж нам, простым рабочее-крестьянским парням до их подполковничьей светлости: куртка у них индивидуального пошива, из ателье, не со склада ГУВДшного. Не удивлюсь, если бушлатик не синтепоновый, а на каком-нибудь гагачьем пуху, да и воротник на синтетический не больно похож, вполне может быть - натуральный ягненок. Пижон, блин! Лицо у него знакомое, кажется, один из замов начальника местного УВД. Вот только в какой области зам - убейте, не помню!
- Командир взвода ОМОН лейтенант Тисов. Что тут у вас?
- Долго ехали, лейтенант! - господин подполковник даже не удосужился представиться в ответ. Ой, блин, приехали. По физиономии видно - мало того, что дурак, так еще и "в образе". - Пока вы катались, мы сами почти справились, без ваших дуболомов!
- В смысле, почти? - нехорошо прищуривается Антон. Ему, похоже, выражение лица подполковника тоже не понравилось. - Поконкретнее нельзя?
- А чего уж конкретнее, - "подпол" прямо-таки лучится глупым самодовольством, - У нас в ГНР и покруче вас парни найдутся, сами разберутся!
По выражению лица взводного я понимаю, что сейчас ему больше всего на свете хочется высказаться на тему умственных способностей некоторых представителей командного состава, отправляющих своих подчиненных неизвестно куда, без должной подготовки и снаряжения. Кто знает, возможно, он даже кое-что из своих мыслей высказал бы вслух, в более-менее корректной форме…
Но тут из фабричного корпуса послышалась беспорядочная автоматная стрельба. Заполошная, длинными, чуть не на полмагазина, очередями. Немая сцена… Штабные у ворот, раскрыв от удивления рты, замирают библейскими соляными столбами. Вальяжные "прокурорские" шустро прячутся за своим джипом. Во, блин, могучий инстинкт самосохранения у крысюков тыловых!
А автоматы в здании лупят просто на расплав ствола. Ё… твою ж мать, похоже, нарвались там мужики на что-то! Причем нарвались конкретно. Как не крути, а парни в ивантеевском ГНР вполне нормальные: взрослые, толковые, да и подготовку имеют неплохую. Пересекались мы с ними в командировках в Чечне, когда нас сводным отрядом милиции, со всей области собранным, усиливали. А тут… Так стрелять могут только насмерть перепуганные люди. Именно так я сам палил когда-то, в белый свет как в копейку, в своем первом в жизни бою. Подробностей которого даже вспомнить толком не смогу - до того было мне страшно. Да что ж там случилось такого, чтоб несколько матерых взрослых мужиков ТАК перепугались?! Мля! Что я там делать собирался? Ходить вокруг, да около, удобное место выискивать? Ага, щаз! Нашел уже! Теперь, похоже, придется ломиться наугад и в очень быстром темпе.
Взводному, судя по всему, в голову приходят те же мысли, что и мне. Он бросает на подполковника такой взгляд, что у того голова просто проваливается в светло-серый кучерявый воротник пижонистой куртки.
- Ну?! - рычит на него Антон.
Господин подполковник, видимо, решил, что сейчас его будут бить, испугался, и еще сильнее втянул голову в плечи, окончательно став похожим на перепуганную черепаху.
- Слышь, клоун! - взрывается Антоха, - Командует тут кто?!
- Я… - все еще испуганно вякает голова, слегка приподнявшаяся над воротником.
- Так может, уже скомандуешь чего-нито?! Мы ж без приказа сами действовать не можем, нас прокурорские сожрут потом!
- Лейтенант, сделайте что-нибудь… - растеряно блеет подполковник, еще недавно бывший таким уверенным и самодовольным. Еще бы, если что пойдет не так, погоны с его плеч как катапультой отстрелятся.
- Приказ ясен?! За мной!!! - рявкает Антон и вбегает сквозь гостеприимно распахнутые створки ворот во двор фабрики. Мы всей гурьбой, ломимся за ним этаким бронированным стадом, на бегу разделяясь на тройки и перестраиваясь в боевой порядок. От ворот проходной до фабричного корпуса метров сто. Примерно на полпути, перегораживая широкую асфальтированную площадку и залезая на газоны, стоят боком пять милицейских УАЗов. На дверях двух написано ППС, остальные три - новенькие "Хантеры", видимо, экипажи ГНР. За ними прячутся десятка полтора вооруженных все теми же "ксюхами" растерянных "пепсов" в звании от младшего сержанта до старшины, с испугом уставившихся на грязное кирпичное здание фабрики.
- Сколько их туда вошло?! Давно?! - на бегу кричит им Тисов.
- Девять. Минут пятнадцать назад, - отвечает один из сержантов.
Подбегаем к входной двери.
- Ёп, эти уроды дверь заменили! - зло шипит Солоха.
И точно, вместо обычной деревянной двери, что была тут в прошлый наш приезд и которую мы сорвали с петель парой хороших пинков, путь нам преграждает сварная самодельная "железяка", покрашенная черной краской. Да еще и с электронным кодовым замком. Мля! Вот он "опыт - сын ошибок трудных"! Ай, какие шустрые и сообразительные работодатели у наших вьетнамских "братьев меньших" оказались! Исправили, блин, обнаруженные проверкой недостатки!
- Может, не заперто? - Гумаров со всей силы дергает за сваренную из уголка ручку.
Ага, хренушки! А в корпусе автоматы продолжают молотить, словно стайка свихнувшихся швейных машинок.
- Твою ж маму!!! Да что там творится?! - не выдерживает Буров.
- Какой код замка? - ору я во всю силу легких, оборачиваясь к толпе ошалело сгрудившихся у "Газели" штабных. Однако, коллеги явно не в себе и, похоже, даже не понимают, чего я от них хочу. Только один из ЧОПовцев удивительно быстро соображает, что от него требуется и кричит в ответ четырехзначную комбинацию. Тыкаю пальцем по кнопкам. Парни за спиной щелкают флажками предохранителей и лязгают затворами автоматов, включают тактические фонари. Тисов, кроме того, поправляет камеру на шлеме и включает запись. Раздается тонкий противный писк - открыто. Распахиваю дверь и оглядываюсь на Антоху.
- Ну, тройками - пошли! - командует он, и мы врываемся на плохо освещенную тусклой лампочкой-"сороковкой" площадку лестницы, ведущей наверх, где автоматные очереди становятся все реже и уже начали хлопать одиночные выстрелы из ПМов.