- Представляете, выиграла в лотерею, честное слово! Пошла в Сбербанк за квартиру платить, а там билетики продаются. Три рубля билетик. Знаете, такие - соскабливаешь фольгу, а там разные суммы написаны. И если три одинаковых суммы попадется - это твой выигрыш. А потом еще в одном месте стираешь, и если там Эйфелева башня - это значит поездка в Париж на две недели на двоих. Меня это и завлекло - очень в Париж хочу! Тридцать два года, а все в Москве сижу, нигде кроме Львова не была.
- А что ж муж? Он же у тебя по всему миру ездит. С собой не берет?
Рукой махнула. Продолжает:
- Стираю там, где должна быть башня, башни нет. А потом стираю где цифры, а там три раза - 250 000 рублей. И прямо тут же и выдали. Я офигела! А потом - давай вам всем звонить! Так что угощаю сегодня!
Дальше, как обычно, сначала чуть скованно, потом освоились, выпили, развеселились, анекдоты пошли, песни. Ушастый был счастлив - ткнешься мородой в любые коленки, и сразу появляется рука с кружочком колбасы. Потом - чай, кофе, но бутылки не убрали. И когда кончилось, сходили еще.
Разоткровенничались. Стали рассказывать про себя всякое... Коля-Клоун вдруг перестал быть клоуном, загрустил, стал куда-то звонить с кухни, звонил, звонил, да и уехал, ни с кем даже не попрощавшись.
Коснулись темы супружеских измен. Сошлись на том, что почему бы и нет. Только чтоб никто не знал. А Маша сказала, что нет, не допустимо. Всегда есть риск, что узнают. И семья может разрушиться. А это нельзя. Ради детей...
И становилась Маша все красивее и красивее с каждой выпиваемой Серегою рюмкой. И понимал Сергей, что как влюбился он в нее в шестом классе, так с тех пор и влюблен. И что, дурак он, дурак, загубил свою жизнь, тогда, в десятом, когда они встречались, встречались, а потом он ей не позвонил, а потом позвонил, а она отказалась, а он подумал... А через полтора года она вышла замуж... А ведь все могло быть по-другому. И тридцать два года ему, и последние десять из них - как во сне, и уже ничего хорошего в жизни не будет, на любви жирный крест, надежд никаких и пора бы уже, наверное, напиться как следует, и подохнуть, потому что нет сил выносить эту боль...
Повел себя недостойно. Все приглашал Машу выходить с ним на лестницу курить. Выходили, курили. А он ей втирал какие-то глупые печальные истории, вздыхал горестно и многозначительно и бросал на Машу пронзительные влюбленные взгляды. Ему так казалось, что пронзительные влюбленные, а были это бессмысленные гримасы на грани отключения сознания и перехода на автоматическое пилотирование. Еще плакался, жаловался на судьбу, что совсем уж стыдно. Все приставал: "Машка! Скажи мне! Только серьезно... Почему жизнь не сложилась?!"
Ужас, в общем. Такое с утра вспомнишь - провалиться сквозь землю захочется от стыда!
К полуночи все разошлись. Остался Сергей, да Витька еще, который тоже крепко выпил. Маша откровенно устала, и с некоторым трудом сдерживалась, чтобы уже просто не начать выгонять взашей засидевшихся гостей, общение с которыми, все равно, потеряло смысл. Один - пьяный нытик, вспомнил детскую любовь, другой - вообще стремная личность, в сущности. В тюрьме сидел...
Ну, дошло, наконец, до друзей, что пора и честь знать. Прихватив недопитую бутылку, откланялись. На выходе из подъезда Серега поскользнулся, бутылка полетела на каменные ступеньки.
- Нечего, сейчас еще купим! - сказал Виктор.
Время приближалось к часу ночи. Витька предложил пойти к нему. Жил он на Охотном ряду. Еще можно было успеть на метро, но решили пройтись пешком, да и выпить по дороге. Как назло, все магазинчики были закрыты. Зато почему-то работал какой-то сумасшедший табачный киоск. Продавались сигареты, шоколад, презервативы.
Приятели брели по Волхонке. В голове всплывали детские воспоминания. И не только детские.
- Помнишь, при Горбачеве тут на углу торговля была круглосуточно? Водка - пятнадцать рублей.
- Пятнадцать днем, ночью - двадцать.
- Ага, только проверять надо было, а то могли воды налить. Однажды мы с Роботом прямо на месте открыли, понюхали, вроде, водкой пахнет, а потом залезли в детский сад, стали пить - вода, слегка разбавленная спиртом! Мы снова сюда! А мужик так и стоит тут! Чудо! Мышь его бить собрался. "Что, - кричит, - продаешь, сука! На, пей!" "Ей богу, - говорит, - сам не знал, купил такую!" Ну, фигли... Деньги вернул.
- Помнишь, раскручивали бутылку, смотрели - есть пузырьки, или нет. Дно об ладонь терли - если остается черный след - значит бутылка недавно с конвейера, если нет, значит давно в обращении, залили в нее что-то сами и продают.
- А еще на этикетку смотрели, с обратной стороны - как приклеена. На заводе клей горизонтальными полосками наносили, а если вся сплошь намазана - значит, сами клеили.
- И на настоящей этикетке с обратной стороны номер должен быть.
- Молодые люди! Спиртным не интересуемся?
Приятели обернулись. На том самом углу Волхонки с Ленивкой стоял человек.
- А что у тебя, отец?
- "Абсолют".
- Везет нам сегодня. И почем же?
- Сто пятьдесят рублей.
- Сколько?! "Абсолют" - сто пятьдесят?! Че так дешево?
- Да нет, Серый, наоборот, дороговато. Для воды со спиртом!
- Да не сомневайтесь, ребята. Настоящий "Абсолют". Считайте что это рождественская скидка. Серьезно, у меня этого "Абсолюта" хоть жопой ешь, я им торгую. А мне надо сигарет купить. И презервативов. И шоколадку девушка просила. Хватился - денег ни копейки. А карточкой в киоске не расплатишься! Цену я б вам, конечно, повыше назначил бы, чтоб не сомневались, что водка настоящая. Да нету у вас с собой больше ста пятидесяти.
- У меня так только рублей двадцать, - сказал Сергей.
Виктор вытащил деньги, посчитал. Протянул все мужику.
- Что, правда, последние отдаем? - засомневался Сергей. - Может, не надо тогда?
- А хрен ли, дома есть у меня бабки, а до дома два шага. Дай, отец, бутылку поглядеть. Все ж странный ты какой-то.
- А вы ее раскрутите, посмотрите - есть ли пузырьки.
- Раскрутили, посмотрели. И даже зачем-то потерли дно об ладонь. Остался черный след. Купили. Хотели было идти дальше, но странный продавец дешевого "Абсолюта" вдруг сказал:
- Послушайте меня пожалуйста, господа, внимательно теперь. И запомните. Прошу вас убедительно - там, где вы будете, обязательно возьмите годовую подшивку биржевых котировок. Ну, что вы так смотрите? Я сказал что-то непонятное? Вы же, молодой человек, в Плехановском учились! Не приходилось никогда, случайно, слышать такие слова - биржа, акции, котировки?
- А откуда...- открыл рот Виктор...
- Да видел я вас. Я там преподавал одно время.
- А где это "там" мы будем-то? - спросил Сергей.
- А я почем знаю! - удивился мужик. - Куда вас спьяну занесет, оно и Богу не ведомо! Но мне не важно, на любом языке, из любой страны, лишь бы годовая подшивка котировок. Не пожалеете, ребята, деньгами обеспечу выше крыши, реально! Этим "Абсолютом" - ноги мыть будете! Ладно, пойду, ждет меня девочка. И вам пора. Увидимся завтра.
И ушел странный мужик.
- Чокнутый какой-то!
- Нажрался. Или марочку съел. Но меня-то в лицо вспомнил! А я его не помню.
- Как бы не отрава какая в бутылке была!
- Да не! Не тот случай, тут я верю.
- Открывай тогда!
Глотнули. Хорошо! Последние сомнения пропали - точно такого же вкуса жидкость была у Маши.
Спешить было некуда. И холодно не было. Решили где-нибудь посидеть, завернули во дворик. Присели на песочницу. Закурили. Протрезвевшего было на ночном зимнем воздухе Серегу снова повело, и вот он уже грузит Витьку по полной программе: про свою любовь к Маше, про не сложившуюся жизнь.
Подъехала ментовская машина. Молодой сержант подошел к приятелям.
- Распиваем в общественном месте?
- Помилуй, братан, какое общественное место?! Час ночи! Ну присели выпить по глоточку, ну нет же никого!
- Беседуем, значит, в беседке? Проедемте в отделение, молодые люди.
- Да мы домой идем, выпили-то всего по сто грамм.
- Сто грамм не стоп-кран. Дернешь не остановишься.
- Ну извините нас, войдите в положение. Понимаете, с другом год не виделись. У меня любовь несчастная! Жизнь кончена, можно сказать! Другу рассказать хотел. Ну как без водки!
- Давно ли ваш друг из-под следствия?
- Откуда вы...
- Лицо знакомое. Проедемте.
Повязали друзей. Сели в машину, поехали. А что было делать? Денег - ни рубля, не откупишься! Сергея с Виктором поместили сзади, сержант сел рядом с водителем.
- Ну, водочкой-то угостите, ребята? - обернулся к ним мент. - Замерз я. Дежурство сегодня тяжелое. Давайте, давайте водку, следствие вам это зачтет!
Взял у Сереги бутылку, достал из бардачка три стакана. Разлил по полстакана - два дал приятелям. Подмигнул водителю:
- Тебе, Михалыч, извини, не наливаю. Потерпи маленько! Ну, понеслась!
Выпили.
- Да не ссыте, мужики, ничего вам не будет. Если документики в порядке - протокольчик составим и пиздуйте себе по домам, ебись оно все конем! По месту службы сообщать не будем, следствие учтет смягчающие обстоятельства, - задушевно базарил товарищ сержант, отхлебывая уже прямо из горлышка. - А протокольчик, ничего не поделаешь, нужен нам. Для отчетности. План у нас, ебись оно конем. А хули вы думали? Че ж мы с Михалычем, от нехуя делать тут ночью разъезжаем, да хороших людей за решетку отвозим? А, Михалыч, бля? Тебе как, не хуя делать?
Немного помолчав, водитель Михалыч ответил:
- Водку неправильную пьете. Исчезну я скоро.