Я припарковался в тени "Сатурна-V" - ракеты, выносившей "Аполлоны" в космос. Меня всегда впечатляла бесконечная отвага тех, кто готов сидеть в верхушке одной из этих штуковин, пока другие поджигают запал. Если бы это зависело от меня, мы бы, скорее всего, даже в Китти-Хок не оторвались от земли.
Я заглянул в Управление складов, получил указания и пропуск и через пятнадцать минут вошел в один из пакгаузов. Затем служитель проводил меня мимо клетушек и кладовок, забитых всевозможными коробками и ящиками. Где-то посреди всего этого мы остановились, и он сличил мой пропуск с номером на двери бокса. Через перегородку из проволочной сетки было видно нагромождение картонных коробок, помеченных ярлыками. Некоторые из них были открыты, виднелась какая-то электроника.
Служитель отпер дверь, и мы вошли. Он включил верхний свет и быстро осмотрелся, задержавшись в итоге на одном из ящиков на полке. Сердце мое учащенно забилось, пока он изучал ярлык.
- Вот, господин Коулпеппер, - указал служитель. - "Кассандра".
- И это все?
Он сверился со своим списком.
- Это все, что у нас числится по проекту "Кассандра", сэр.
- Хорошо. Спасибо.
- Пожалуйста.
Замка на ящике не было. Служитель откинул крючок, поднял крышку и отступил, чтобы освободить мне место. Интереса к содержимому он не проявил. Не знаю, почему меня это удивило, ведь для него это была всего лишь обычная работа.
Внутри покоился прямоугольный предмет, завернутый в полиэтилен. Мне не было видно, что там, но, конечно же, я знал. Мое сердце к тому времени уже выбивало дробь. Длина пластины составляла около полуметра, ширина была, может, вдвое меньше. Она была тяжелой. Я вытащил ее и положил на стол. Не хотелось бы ее уронить. А потом я развернул полиэтилен.
Металл был черный, отполированный и отражал слабый свет лампочки над головой. И письмена на нем, несомненно, были греческие. Восемь строчек.
Мысль о привете от Платона вдруг показалась мне не такой уж дикой. Я сделал снимок. И еще несколько. Наконец, с неохотой завернул пластину и положил обратно в ящик.
- Ну, и что же там написано? - спросил Фрэнк.
- Здесь перевод, - я достал из кармана листок и положил перед ним, однако он покачал головой.
- Глаза мои уже не столь хороши, Джерри. Просто скажи, кто это написал. И что.
Мы снова были в кабинете в доме Фрэнка в Пасадене. Стоял прохладный дождливый вечер. Через улицу я видел, как его сосед выбрасывает мусор.
- Писали не греки.
- Не очень-то я этому удивлен.
- Кто-то прилетал очень давно. Около двух тысяч лет назад. Они оставили послание. На греческом. Должно быть, они посчитали, что так мы с большей вероятностью сумеем его прочесть. Само собой, при условии, что когда-нибудь доберемся до Луны.
- Так что там написано?
- Это предостережение.
Морщины на лбу Фрэнка пролегли глубже.
- Солнце утратит стабильность?
- Нет. - Я еще раз взглянул на перевод. - Там говорится, что им неизвестна ни одна цивилизация, которая выдержала бы технический прогресс.
Фрэнк уставился на меня:
- Ну-ка, еще раз.
- Они все погибают. То ли изобретают все более совершенное оружие и развязывают войны. То ли побеждают индивидуальную смертность, а это, по всей видимости, непременно приводит к застою и гибели. Не знаю. Они не уточнили. Возможно, цивилизации захлестывает преступность. Или население становится слишком зависимым от технологии и утрачивает все свои умения. Как бы то ни было, в послании говорится: нет сведений, что где-то хотя бы одна высокотехнологичная цивилизация состарилась. Стоит прогрессу начаться, и дольше нескольких веков - наших веков - ничто не длится. Изобретите печатный станок - и берегитесь. Самая старая из известных им цивилизаций, достигнув этапа высоких технологий, продержалась меньше тысячелетия.
Фрэнк хмурился. Он не верил.
- Но они-то выжили. Черт, ведь у них же был межзвездный корабль.
- По их словам, они искали место, чтобы начать заново. А там, откуда они пришли, сплошь руины.
- Ты шутишь.
- Они говорят, что если мы будем знать заранее, то, быть может, сможем выкрутиться. Для этого они и оставили предостережение.
- Здорово.
- Если им удастся выжить, то они обещают вернуться посмотреть, как у нас дела.
- И как теперь с этим поступят?
- Мы снова все засекретили. Опять совершенно секретно. Я не должен был говорить тебе всего этого. Но я подумал…
Он шевельнулся в кресле. Поморщился и принялся разминать правую руку.
- Может, потому-то проект и назвали "Кассандра". Ведь это та женщина, которая вечно делала дурные предсказания?
- Вроде того.
- И с этим еще что-то связано…
- Ага, - подхватил я. - Дурные предсказания. Которым никто не верит.
Перевел с английского Денис ПОПОВ
© Jack McDevitt. The Cassandra Project. 2011. Публикуется с разрешения автора.
Эдуардо Дельгадо Саино
Надежда на спасение
Люблю тебя!
Эти последние слова Элисы эхом отдавались в голове, словно были произнесены всего лишь мгновение назад, однако вместо привычного окружения, наполненного светом, перед глазами возник странный голубоватый полумрак.
- Что за чертовщина? - спросил сам себя человек.
Распростертый на теплой поверхности инопланетного артефакта, человек был один в каком-то помещении на борту корабля. Он силился понять, что же произошло в последнюю секунду его жизни.
Оглядев свое нагое тело, он перевел взгляд на металлические скобы, с помощью которых был зафиксирован на артефакте.
Когда он освободился от их тисков, нахлынула боль. Рак безжалостно пожирал внутренности человека. До этого он не ощущал боли благодаря постоянному альфа-излучению и лекарствам, но сейчас болезнь брала верх над плотью, разумом, логическим мышлением человека и ввергала его в пучину безмерного страдания.
Человек скрючился пополам, в позе зародыша, и наполнил голубой полумрак истошным воплем. Он звал свою возлюбленную Элису, он звал своего друга Сесара, но никто из них ему не ответил.
Человеческий мозг обладает системой безопасности, не допускающей, чтобы приступы боли были слишком сильными. Он всегда верил в это и потому не удивился, ощутив, что пытка постепенно ослабевает, сменяясь свинцовой тяжестью в животе и бешеным стуком пульса в висках. Открыв глаза, человек увидел, как от его головы медленно отлетают в сторону небольшие прозрачные капли - слюна, пот и слезы, парящие в невесомости. Он осознал, что и сам парит в воздухе под влиянием ускорения, которое спазмы придали его телу. Центрифуга не работала. Всего лишь несколько минут назад тяжесть собственного веса прижимала его к артефакту чужой цивилизации, пока он ждал, когда Элиса включит этот аппарат, а теперь гравитация равнялась нулю.
Человек терпеливо дождался момента, когда сила инерции доставит его тело к потолку помещения, чтобы оттолкнуться от него в направлении пола. И хотя мышцы помнили навыки перемещения в невесомости, сейчас не стоило делать резких движений, чтобы не вызвать новый приступ внутренней боли.
Достигнув потолка, человек обнаружил там вереницу мелких букв, складывающихся в неровные строчки. Кто-то исписал острым предметом металлическую поверхность всех стен.
Отклонив голову так, чтобы тень от нее, отбрасываемая светом артефакта, не мешала различать контуры букв, человек прочел выбранную наугад строку:
"…жду, что вновь раздастся какой-нибудь звук, который вселил бы в меня хотя бы слабую надежду…"
Заинтересовавшись, человек принялся пробегать глазами предыдущие строчки, чтобы понять смысл прочтенного отрывка.
"Возможно, я существую в виде своей реинкарнации № 940456, если принимать во внимание количество "звездочек". Я знаю, что в своих предыдущих жизнях слышал какой-то звук, который я описывал как трение металла о металл, и шаги, напоминающие топоток насекомого по корпусу корабля, и это вселяет в меня определенную надежду. Это могли быть инопланетяне, прибывшие, чтобы забрать свои похищенные артефакты. Возможно, моя персона вызывает у них достаточное любопытство, раз они хотят сохранить меня. Пусть будет так. И вот теперь я постоянно жду, что вновь раздастся какой-нибудь звук, который вселил бы в меня хотя бы слабую надежду на то, что меня спасут и избавят от столь адского и абсурдного существования".
Человек оторвался от чтения. Что бы ни означали эти слова, написанные его рукой, вчитываться в них оказалось тяжким занятием, так что он решил не придавать им особого значения, по крайней мере пока…
Прежде всего он уяснил, что произошло в последние пять минут его прошлой жизни. И почему он оказался в руках Элисы и Сесара перед началом эксперимента с инопланетным артефактом, а потом очнулся в этом незнакомом помещении один-одинешенек в полумраке. И наконец, он вспомнил, что его зовут Бени.
Он начал опускаться вниз, чтобы обрести ложную уверенность, встав на ноги на полу помещения. Он согнул колени, чтобы избежать отталкивания от пола, но это вызвало очередной приступ боли.
Дождавшись, когда боль утихнет, Бени огляделся вокруг.