- Я хочу только доставить удовольствие прелестной ведьме Лит, - чуть ли не канючил Лайан.
- Доставь ей удовольствие пряностями.
- Да обойдется она без пряностей и без этого мячика тоже! - вспылил, наконец, Лайан. - Ей нужно, чтобы я украл у Чана Неминуемого кусок гобелена.
Гости как по команде смолкли. Лайан переводил ошарашенный взгляд с одного волшебника на другого.
- Что это вы так внезапно протрезвели? Эй, хозяин, еще вина!
- Даже если бы пол по щиколотку был залит лучшим красным вином Танвилката, свинцовая тяжесть этого имени все равно висела бы в воздухе, - мрачно вздохнул владелец чудесного шара.
- Ха! - рассмеялся Лайан. - Да пусть только капля этого вина коснется твоих губ, и его испарения мигом заставят тебя забыть обо всех неприятностях!
- Взгляните на его глаза, - послышался откуда-то шепот. - Они большие и золотые…
- И хорошо видят к тому же, - разглагольствовал Лайан, - А эти ноги - быстро бегают… летят, как звездный свет по волнам. А эти руки - метко разят сталью. А моя магия даст мне убежище вне пределов всякого знания. Смотрите, вот подлинная магия древности. - Он глотнул вина прямо из кувшина, быстро надел на голову бронзовый обруч, который скользнул сквозь него и внес в темноту. Когда ему показалось, что прошло достаточно времени, он вернулся в видимый мир.
Огонь горел, за стойкой суетился хозяин. Вино Лайана стояло на столе. Волшебники исчезли.
Лайан удивленно осмотрелся.
- А где же мои друзья волшебники?
Хозяин повернул голову:
- Разошлись по своим комнатам. Имя, которое ты произнес, надолго лишило их радости.
И Лайан допил свое вино в хмуром молчании.
На следующее утро он покинул гостиницу и по окольной дороге направился в Старый Город - дикий каменный лабиринт из обрушенных опор, выветренных плит песчаника, упавших фронтонов с резьбой и надписями, террас, заросших ржавым мхом. Всюду ползали ящерицы, змеи, скорпионы. Больше ничего живого не было видно.
Пробираясь среди развалин, он чуть не споткнулся о труп. Мертвый юноша смотрел в небо пустыми глазницами.
Тут же Лайан ощутил чье-то присутствие и отпрыгнул, в развороте наполовину обнажив клинок. На него смотрел согбенный старик. Послышался его слабый дребезжащий голос:
- Что ты ищешь в Старом Городе?
Лайан убрал оружие.
- Я ищу Владения Шепота. Может, покажешь?
Старик испустил горловой хрип.
- Еще один? Когда это кончится?.. - Он указал на труп. - Этот пришел вчера. Он тоже искал Владения Шепота. Хотел обокрасть Чана Неминуемого. Видишь, что с ним стало? Ладно уж, следуй за мной. - Старик свернул за груду обломков. Лайан последовал за ним. Там обнаружился еще один труп с пустыми окровавленными глазницами.
- Этот пришел четыре дня назад. А вот здесь, за аркой, почивает великий воин в эмалевых латах. И здесь… и здесь… - Он все тыкал вокруг себя пальцем. - Здесь и здесь, как раздавленные мухи.
И вдруг устремил на Лайана взгляд своих водянистых голубых глаз.
- Уйди, юноша, уйди, иначе твое тело в зеленом саване плаща сгниет здесь на камнях.
Лайан вытащил клинок и сделал широкий взмах.
- Я Лайан-Странник. Пусть лучше боятся те, кто намерен меня оскорбить. Где Владения Шепота?
Но старик молчал, как обветрившийся столб, и Лайан ушел.
"А что, если он - прислужник Чана? - спросил себя Лайан. - И как раз сейчас пойдет его предупредить?.. Стоит позаботиться о безопасности…" Он кинулся назад, прячась за обломки колонн.
Вот и старик - он что-то бормочет, опираясь на палку. Прокравшись по руинам, Лайан сбросил на него сверху обломок гранита. Удар, вскрик. Теперь можно было приступать к делу.
Он миновал разбитый обелиск, и Владения Шепота оказались прямо перед ним: протяженный просторный зал, и впрямь обозначенный наклонной колонной, на которой выделялся черный медальон с Фениксом и двуглавой ящерицей.
Лайан укрылся в тени стены, высматривая, как волк, малейшее движение.
Но руины были недвижимы. Солнечный свет подчеркивал их зловещее великолепие. Всюду, насколько хватало глаз, тянулась каменная пустыня: дух человека покинул эти развалины так давно, что камни стали принадлежностью природы.
Солнце двигалось по темно-синему небу. Лайан покинул засаду и обошел зал. Никого.
Он подошел к строению с тыла и приложил ухо к камню. Все мертво, ни малейшего шевеления. Он осмотрелся снова. В кладке обнаружилась щель. Лайан заглянул внутрь. На дальней стене зала блестел гобелен. Больше в зале ничего не было.
Лайан огляделся по сторонам и продолжил обходить зал.
Сквозь другую щель он увидел то же самое - блеск гобелена на дальней стене, и - ни шороха, ни движения.
Он прислушивался, снова и снова заглядывал внутрь - все оставалось неподвижным, как прах.
Он уже рассмотрел в подробностях весь зал - всюду был голый камень - если не считать гобелена.
Тогда он вошел, ступая широкими мягкими шагами, и остановился посередине. Со всех сторон, кроме дальней стены, лился свет. Не менее дюжины проломов, в каждом - если что - спасение. И - ни звука, кроме тупого биения его собственного сердца.
Два шага вперед. Теперь до гобелена было рукой подать.
Еще один шаг - и он сорвал добычу со стены.
За гобеленом стоял Чан Неминуемый.
Лайан вскрикнул. Неуклюже повернулся - ноги, как во сне, отяжелели и отказывались повиноваться.
Чан неумолимо приближался. На его плечах была черная накидка, к шелку которой были во множестве пришиты… глаза!
Лайан побежал что было сил. Земля улетала из-под ног. Из зала через площадь в путаницу поверженных статуй и разбитых колонн… А за ним, как гончий пес, следовал неотступный Чан.
Вдоль большой стены - в разбитый фонтан. За ним - Чан.
В узкий проход, на груду мусора, на какую-то крышу, оттуда во двор. За ним - Чан.
По широкой улице мимо чахлых старых кипарисов - шаги Чана не отдалились. Он вбежал под арку, вытащил бронзовый обруч, надел на голову, опустил к ногам, переступил…. Спасен! Один-одинешенек в темном волшебном коконе, сокрытый ото всех земных взглядов, от всего земного знания. Близкое движение, выдох. Где-то возле локтя тихо сказали.
- Я - Чан Неминуемый.
Лит сидела под лампой на своем ложе и плела коврик из лягушечьих шкурок. Дверь заперта, на окнах ставни. За стенами в темноте - спящий луг Тамбер.
У двери заскребли, потом налегли на замок. Скрежет. Лит застыла, впившись глазами в дверь.
Из-за двери раздался голос:
- Сегодня, Лит, я принес тебе две длинных ярких нити. Две, потому что глаза были такие большие, такие золотые…
Лит не пошевелилась. Она прождала час; потом, прижавшись к двери, прислушалась. Никого. Только где-то поблизости заквакала лягушка.
Тогда она отперла дверь, подобрала с порога нити и снова заперлась. Подбежала к золотому гобелену и приладила нити на место.
Она смотрела на золотую долину, умирая от тоски по Аривенте. Слезы застилали мирную реку, тихий золотой лес.
- Гобелен все шире… В один прекрасный день он будет закончен, и я вернусь домой…
Юлан Дор
- Давай же договоримся, что новые знания станут нашим общим достоянием.
Принц Кандайв Золотой вел серьезную беседу со своим племянником Юланом Дором. Юлан Дор, стройный бледный молодой человек с черными волосами, глазами и бровями, печально улыбнулся.
- Но ведь в Забытые Воды поплыву я один. И в одиночку буду отбиваться веслом от морских демонов…
Кандайв откинулся в кресле и потер кончик носа резным нефритовым набалдашником трости.
- А я сделал это путешествие возможным. Кроме того, поскольку я уже искусный колдун, то новые знания лишь умножат мое искусство, не более того. Зато ты, профан, сразу обретешь звание мага и войдешь в число волшебников Асколэса. И возвысишься по сравнению с нынешним твоим положением. Если смотреть с этой точки зрения, я приобретаю малое, ты - очень многое.
Юлан Дор поморщился.
- Верно, хотя я не согласен с твоей оценкой моего положения. Я знаю Фандаалово Заклятие Холода, я - признанный фехтовальщик, и мое положение среди восьми делафазиан…
- Фу ты! - насмешливо фыркнул Кандайв. - Как скучны эти мелкотравчатые людишки! На что они тратят жизнь? "Красивые" убийства, видите ли, их занимают! Изыски разврата! Безвкусица! Земля доживает последние часы, а ни один из этих гигантов духа не видел в своей жизни ничего, кроме Кайна!
Юлан Дор еле сдержался: его венценосный дядюшка также не чуждался вина, яств и любовных утех; а самое далекое его путешествие из крытого куполом дворца - к резной барже на реке Скаум и обратно.
Кандайв, успокоенный молчанием Юлана Дора, достал ящичек из слоновой кости.
- Ну, что ж. Если мы договорились, я сообщу тебе необходимые сведения.
Юлан Дор кивнул.
- Договорились.
- Хорошо. Ты направишься к забытому городу Ампридатвиру. - Он искоса наблюдал за Юланом Дором. Но лицо племянника осталось равнодушным.
- Я никогда не бывал там, - продолжал Кандайв. - Поррина Девятый называет его последним из островных олекнитских городов Северного Мелантина. - Он открыл шкатулку. - Этот рассказ я нашел в груде древних свитков. Он принадлежит перу поэта, который бежал из Ампридатвира после смерти Рогола Домедонфорса, их последнего великого правителя, волшебника, обладавшего огромной властью. Он сорок три раза упомянут в Энциклопедии…
Кандайв развернул хрупкий от времени пергамент и начал читать: