Антипов проанализировал обстановку. Он даже потянулся к свисающему покрывалу, проверяя, можно ли его быстро сдернуть с кровати. Выходило, что да, можно.
Графиня отворила ключом сундук и со стуком откинула крышку. Она все еще стояла спиной к Виктору, и тот решил, что пришло время действовать.
"Ах, если бы здесь сейчас же появился мужчина, на которого я могу положиться во всем", - очень музыкально запела Ласана.
В эту же секунду из-под кровати выкатился Антипов, который, не останавливаясь, заворачивался с головой в желтое покрывало, снимая его с кровати. Графиня, услышав шум, обернулась и пронзительно закричала. Виктор не стал задерживаться в комнате. Покрывало кое-как пропускало свет, воин шагнул к окну, нащупал раму, распахнул и вывалился наружу, сопровождаемый удивительно звонким и мелодичным криком. Если бы он позволил графине закончить припев, то узнал бы, что мужчина из песни, "на которого можно положиться", тоже не стал задерживаться, а побежал выполнять работу на благо замка.
ГЛАВА 7
Наш герой много успел за этот день, но вечер еще не закончился. Виктор, сам того не ожидая, попал в замок в самый ответственный момент: когда претенденты выбивались из сил ради того, чтобы произвести первое (и самое важное) впечатление на главного судью - графиню.
Антипов ворвался в свою каморку и сразу же скинул темно-желтые башмаки.
- Выбрось их, - сказал он сонному Риксте, которого разбудил. - Выбрось так, чтобы никто не заметил.
Виктору расставаться с обувью не хотелось: башмаки были удобны и легки. Но, увы, их видела графиня во время бегства нашего героя через окно.
- Хотя постой, - внезапно добавил Антипов. - Не выбрасывай, а спрячь где-нибудь. Может, пригодятся…
Он уже вошел в ритм жизни в графском замке. Женар и ан-Суа произвели на Виктора сильное впечатление. Но он сдаваться не собирался. Чтобы одолеть этих двоих, нужно собрать все силы, предельно сконцентрироваться. А значит, ничто не должно пропадать зря!
- Теперь давай карту, - сказал Антипов слуге. - Я уже примерно знаю, где находится меч, нужно взглянуть, нет ли чего на карте.
Рикста, который все время с момента происшествия с подвалом просидел под домашним арестом, уныло потянулся за мешком. Хозяин собственноручно спрятал карту туда. Слуга развязал мешок, пошарил в нем рукой, а потом высыпал все содержимое на кровать. Карты не было.
- Что такое? - встревожился Виктор. - Ты перекладывал вещи?
- Нет, - мотнул печальной рыжей головой Рикста.
- Выходил?!
- Нет, - слуга смотрел недоумевающе. - Никуда не выходил, господин. Все время сидел тут.
Виктор поначалу не стал беспокоиться. Он уже знал, что на карте изображен замок графини, и находил ее очень полезной, особенно с обозначенными секретными переходами (если, конечно, это на самом деле переходы). Молодой гость Ласаны скрупулезно и тщательно проверил все свои вещи и заставил Риксту заглянуть под кровати и в камин. Карты не было. Виктор даже взял лучину и спустился в подвал, но там, кроме голых стены и двери, ведущей неизвестно куда, тоже ничего не было. Ценная находка исчезла бесследно.
Антипов был озадачен. Как здравомыслящий человек, он подозревал рассеянность слуги, хотя Рикста клялся и божился, что из комнаты не выходил, к карте не притрагивался и вообще спокойно спал, пока хозяин отсутствовал. Впрочем, заниматься дальнейшим выяснением произошедшего Виктору было недосуг - первый ужин в обществе графини вот-вот должен начаться.
- Вот что, - сказал он Риксте, остановившись уже на пороге. - Карту мы еще раз поищем потом. Если никто не заходил сюда во время твоего сна, то не знаю, что и думать. Ты запомнил хоть что-то из начерченного на ней? Где были красные знаки? Нет? Печально. Я запомнил лишь один ход: он был выделен самыми жирными линиями, вел в спиральную башню… Ну ладно. Ты пока раздобудь варсету - она мне понадобится после ужина. Поговори с музыкантами, живущими при замке. За умеренную плату они на время дадут инструмент.
После ужина насыщенная программа этого дня не заканчивалась. Ипика рассказал, что ожидалось исполнение серенад, и Виктор, жалея о том, что его собственная варсета поломалась, удалился, изображая нечто вроде распевки. Сочное эхо его голоса отражалось от стен коридора. Слушателей, к счастью, не было. За время, прошедшее с того момента, как Антипов обнаружил у себя замечательный бас, его голос окреп еще больше. Сказались тренировки, которым Виктор уделял значительную часть свободного времени.
Вскоре певец (который к тому времени уже прекратил свои вокальные упражнения) остановился перед входом в трапезный зал. Там уже бурлила толпа. Дворяне вежливо раскланивались друг с другом и общим потоком вливались в большие деревянные двустворчатые двери, украшенные барельефами, изображающими лисиц.
Молодой воин едва вошел в просторное помещение и не успел даже оглядеться, как чья-то рука тронула его за рукав. Повернувшись, Антипов увидел Ипику, который с заговорщицким видом манил его в сторону. Виктор быстро осмотрелся, заметив огромный стол посредине зала, стены, выложенные белой плиткой, потолок с лепниной и высокие окна.
- Что там случилось, Ролт? - нервно спросил Ипика, оглядываясь по сторонам. - Вы удачно выбрались?
- Не совсем, - тихо ответил Антипов. - Меня чуть не поймали. Знаете, с вас причитается.
- Понимаю, - кивнул юноша. - Но вы ведь никому не расскажете?
- Нет, - покачал головой Виктор. Он догадывался, что сообщение о пальце дворянина, застрявшем в чужом сундуке, может сильно повредить репутации этого самого дворянина. Ипика был как никто заинтересован в сохранении тайны.
- А чья эта спальня-то? - полюбопытствовал успокоенный юноша.
- Одной очень высокопоставленной особы, - ответил Антипов. - Положение этой особы настолько высоко, что она даже не заметила меня, лежащего на полу.
- У некоторых дворян слишком развито чувство гордости, - с рьяным осуждением, свойственным молодости, заметил Ипика. - Они привыкли смотреть всегда наверх.
- Данной особе есть чем похвастаться и без титула, - хмыкнул Виктор. - Но пойдем садиться. Где тут наши места?
- Нужно спросить у дворецкого. Он все знает, - отозвался юноша.
Однако поговорить с дворецким не удалось. Дело в том, что бедный толстый и лысый человечек пребывал меж двух огней, а именно - рассерженных барона ан-Суа и графского сынка ан-Котеа. Первый, одетый, видимо, в традиционный черный костюм, взирал с надменной и подчеркнуто равнодушной миной на соперника, Женара. Тот же, в вызывающе дорогом красно-золотом наряде, покраснел от гнева под стать своей одежде, но стоял с таким видом, словно решил умереть на месте, но не отступить ни на шаг. Дворецкий суетливо заглядывал в глаза то одному, то другому, что-то бормотал, увещевал, но его старания не приводили ни к чему. Соперники бросали Ракле слова сквозь зубы, а сами соревновались то ли в оскорблениях, то ли в остроумии. Виктор не смог этого понять сразу, находясь на значительном расстоянии и не слыша точных выражений.
- Ссорятся из-за места, - прошептал Ипика, находящийся рядом.
Все в зале стихло. Дворяне, прежде непринужденно прогуливающиеся или уже успевшие усесться на предназначенные им сиденья, больше не говорили с соседями, не печатали шага, привлекая внимание к своим расшитым чуть ли не драгоценными камнями туфлям, не поигрывали блестящими эфесами коротких парадных мечей, а изо всех сил прислушивались. Обстановка накалялась буквально по секундам.
Женар схватился за свой меч и сделал такое движение, словно собирался вытащить его. Дворецкий всплеснул руками и что-то забормотал с новой силой, а лицо ан-Суа озарила презрительная улыбка.
- Сейчас начнется. - Ипика вновь прокомментировал очевидное.
Ан-Котеа что-то сказал сопернику, тот ответил, графский сынок, похоже, не остался в долгу, потому что губы ан-Суа искривились, и это уже не походило на улыбку. Он раздраженно показал головой в сторону двери, Женар кивнул, цвет его лица поменялся с красного на мертвенно-бледный, и ан-Котеа первый направился к выходу. Барон тотчас последовал за ним.
Никто им не препятствовал. Противники вышли во двор перед донжоном, и остальные дворяне отправились туда же, забыв и о столе и об ужине. Часть двора перед входом была неплохо освещена факелами. Барон и старший сын графа остановились там. Какая-то добрая душа принесла хорошие мечи, и соперники даже не стали надевать доспехов, а замерли друг напротив друга, выжидая то ли какого-то сигнала, то ли знака свыше.