* * *
- Вот это здорово! - вырвалось у Гарстона. - Ну что ж, я не знаю, каким образом тебе удалось пронюхать, что карта у моего помощника, - обратился он к Вильеру. - Я доверял ему, и мои люди доверяли ему даже больше, чем мне самому, вот я и отдал ему карту. Однако этим утром он оторвался от всех и заблудился, а потом мы нашли его мертвым неподалеку от берега. Карта пропала. Сперва в убийстве обвинили меня, но рядом обнаружили следы, и остолопы увидели, что следы моих башмаков с ними не совпадают. Ни у одного человека из моей команды не оказалось башмаков, которые могли оставить такие отпечатки. Индейцы не носят башмаков. Значит, это был француз.
Теперь у вас есть карта, но вы еще не нашли сокровища. Если бы они были у вас, вы не позволили бы мне войти в форт. Вы здесь заперты. Вам не выйти на поиски сокровищ, а кроме того, у вас не осталось корабля, чтобы вывезти их отсюда.
Вот что я предлагаю, Вильер. Отдай мне карту, а граф пусть даст мне мяса и прочих припасов, а то у моей команды скоро начнется цинга после долгих скитаний. Когда я вернусь, я возьму с собой вас троих и мадемуазель Франсуазу с ее девочкой и доставлю вас в какой-нибудь порт в Атлантике, где вы сможете нанять корабль и добраться до Франции. Чтобы закрепить сделку, я обещаю поделиться сокровищами с каждым из вас.
Буканьер задумчиво подкручивал усы. Он знал, что Гарстон не из тех, кто выполняет какие-либо обещания. Соглашаться на предложение Гарстона он не собирался, но это означало войну, а Вильер не был готов к вооруженным действиям. Но завладеть "Боевым Ястребом" ему хотелось, пожалуй, не меньше, чем найти сокровища Монтесумы.
- А что мешает нам оставить тебя заложником и потребовать у твоих людей корабль в обмен на тебя? - спросил он.
Гарстон презрительно усмехнулся.
- Ты считаешь меня круглым дураком? Моим людям отдан приказ поднять якорь и отплыть при первом же намеке на какие бы то ни было угрозы, если я останусь на берегу. Кроме того, граф Генри дал слово…
- Мое слово - не пустой звук, - нахмурившись, сказал граф. - Не спешите с угрозами, Вильер.
Буканьер не ответил, он был целиком поглощен мыслью о захвате корабля Гарстона и лихорадочно соображал, как бы продолжить переговоры, не давая Гарстону понять, что карты у него нет. Он строил догадки относительно того, кто завладел этой проклятой картой.
- Позволь моим людям отплыть вместе со мной на твоем корабле, - произнес он. - Я не могу бросить на произвол судьбы моих верных…
Гарстон фыркнул.
- Ты бы уж лучше попросил мою саблю, чтобы перерезать мне глотку! Не можешь бросить на произвол судьбы - ба! Да ты продашь дьяволу душу родного брата, если только это будет пахнуть деньгами. Нет уж, твоим людям не удастся захватить мой корабль.
- Дай нам хотя бы сутки на размышление, - попытался Вильер выиграть время.
Гарстон ударил по столу своим тяжелым кулаком, так что вино в бокалах заплескалось.
- Нет, клянусь дьяволом! Отвечайте сейчас! Вильера захлестнула волна черной ярости, он вскочил.
- Английская собака! Я отвечу тебе - я выпущу из тебя кишки!
Он сбросил плащ и схватился за рукоять меча. Гарстон с ревом оттолкнул свой стул, с грохотом упавший на пол. Граф Генри метнулся ему наперерез и встал между противниками, раскинув руки в стороны.
- Господа, прекратите! Вильер, я дал ему слово…
- К дьяволу ваше слово! - прорычал Вильер.
- Посторонитесь, сударь, не мешайте! - воскликнул пират. - Я освобождаю вас от вашего слова до тех пор, пока не разделаюсь с этой собакой!
- Неплохо сказано, Гарстон! - раздался низкий властный, несколько удивленный голос. Все как по команде повернулись и замерли. На площадке лестницы тихо ахнула Франсуаза.
Из-за портьер, закрывавших дверь в спальню, появился человек и без тени сомнения решительно шагнул к столу. В мгновение ока он оказался здесь главным, и все внимание было теперь направлено на него.
Незнакомец оказался выше всех присутствующих и чрезвычайно мощного телосложения, однако, несмотря на это, он двигался мягко, как пантера, в своих высоких сапогах с раструбами.
На нем были облегающие белые шелковые штаны, под распахнутым широкополым голубым кафтаном виднелись белая шелковая рубашка и алый пояс. Кафтан украшали серебряные продолговатые пуговицы и золотая отделка на манжетах и карманах, завершал картину атласный воротник. На голове у незнакомца была темно-фиолетовая шляпа с широкими полями, на поясе висела тяжелая сабля.
- Вулми! - воскликнул Гарстон, в то время как остальные перевели дыхание.
- А кто же еще? - Великана явно забавляло всеобщее изумление.
- Как вы сюда попали? - наконец выдавил из себя Гайо.
- Я перебрался через стену с восточной стороны, пока вы, как остолопы спорили возле ворот, - ответил Вулми. Он говорил с заметным ирландским акцентом, однако без ошибок. - Все, кто был в форте, вытягивая шеи, смотрели на запад, так что я без помех вошел в дом, когда Гарстона впустили в ворота. С тех пор я находился в этой спальне и слышал все, о чем вы говорили.
- Я считал, что ты утонул, - медленно проговорил Вильер. - Три года назад твой разбитый корабль видели у берегов Амичели, и ты больше не появлялся на Большой земле.
- Однако, как видишь, я жив, - ответил Вулми
С лестничной площадки на него во все глаза смотрела маленькая Тина, от волнения дергая за руку Франсуазу.
- Вулми! Это Черный Вулми, госпожа! Смотрите! Смотрите! - шептала она.
Франсуаза смотрела. Перед ней была живая легенда. Кто из моряков не слыхал песен и баллад, увековечивших дикие деяния Черного Вулми, грозы испанцев? Его нельзя было не принимать в расчет. С того момента, как он появился из-за портьеры, стало ясно, что главное действующее лицо здесь теперь он.
Граф оправился от неожиданности и обратился к Вулми:
- Что вам угодно? Вы прибыли морем?
- Я пришел из лесов, - ответил ему ирландец. - Я слышал, вы тут спорили о какой-то карте…
- Это тебя не касается! - перебил его Гарстон.
- Не об этой ли? - с плутовской ухмылкой Вулми достал из кармана клочок пергамента, испещренный неясными линиями.
Гарстон, побледнев, рванулся к нему.
- Моя карта! - воскликнул он. - Откуда она у тебя?
- Я забрал ее у Ричардсона, когда разделался с ним, - весело отозвался Вулми.
- Собака! - Гарстон повернулся к Вильеру. - У тебя никогда не было карты! Ты лгал…
- Я никогда и не говорил, что она у меня, - спокойно ответил Вильер. - Ты сам это решил. Не валяй дурака. Вулми здесь один. Если бы он был с людьми, они давно бы перерезали наши глотки. Мы возьмем у него карту…
- Вам не удастся даже прикоснуться к ней, - рассмеялся Вулми.
Гарстон и Вильер, одновременно выругавшись, двинулись к нему. Шагнув назад, он смял пергамент и бросил его в камин. Гарстон кинулся на него, но тут же был сбит с ног ударом огромного кулака. Вильер выхватил меч, но не успел поднять его, как тяжелая сабля Вулми выбила оружие из руки.
Вильер отлетел к столу. Тем временем Гарстон поднялся на ноги, из его рассеченного уха текла кровь. Облокотившись на стол, Вулми приставил саблю к груди графа Генри.
- Не надо звать солдат, дорогой граф, - мягко сказал ирландец. - И ты, собака, тоже ни звука! - Это относилось к Гайо, который и не думал пошевелиться или что-то крикнуть. - Карта превратилась в золу, и нечего проливать из-за нее кровь. Садитесь-ка все.
Гарстон, поколебавшись, пожал плечами и нехотя уселся на стул. Остальные последовали его примеру. Вулми остался стоять, возвышаясь над столом. Глаза обоих его врагов горели бешенством.
- Вы здесь пытались сторговаться, - сказал Вулми. - Я тоже хочу поторговаться с вами.
- И что же ты хочешь продать? - с издевкой спросил Вильер.
- Сокровища Монтесумы!
- Что?! - Все четверо вскочили, подавшись к нему.
- Сидеть! - рявкнул Вулми, положив на стол саблю. Им пришлось подчиниться. Все лица были белыми, как полотно. Вулми усмехнулся, глядя на них.
- Да, вы не ослышались. Я нашел их до того, как у меня оказалась эта карта. Потому я ее и сжег - мне она ни к чему. И теперь никто не сможет найти их, покуда я не покажу дорогу к ним.
Все смотрели на него с немой ненавистью, Вильер первым нарушил молчание:
- Ты лжешь. Одну ложь мы от тебя уже выслушали. Ты сказал, что пришел из лесов, хотя всем известно, что в этих диких местах обитают одни дикари.
- Я провел три года среди этих самых дикарей, - последовал ответ. - Когда буря разбила мой корабль неподалеку от Рио Гранде, мне удалось добраться до берега, и я направился вглубь, к лесу, опасаясь встречи с испанцами. Так я попал в кочующее племя индейцев. Они двигались на восток, спасаясь от более могущественного племени, и я не нашел для себя ничего лучше, как отправиться с ними. Так я и сделал и разделял их странствия в течение долгого времени, а покинул их всего месяц назад.
К этому времени мы зашли далеко на запад, я решил, что смогу добраться до берега Тихого океана, и пошел один. Однако милях в ста к востоку меня взяли в плен дикие краснокожие и сожгли бы живьем, если бы мне не удалось бежать, убив их вождя и еще троих или четверых дикарей в одну прекрасную ночь.
Они гнались за мной почти до этого берега, но в конце концов мне удалось уйти. И клянусь дьяволом, то место, где они отказались от преследования, оказалось хранилищем сокровищ да Верразано! Я нашел все: сундуки с одеждой и оружием - там-то я и подобрал себе саблю и одежду, - груды золота и серебра, и, наконец, сокровища Монтесумы! Они сверкают, как застывшие звезды, эти камни! А да Верразано и его одиннадцать буканьеров сидят за эбонитовым столом так же, как сидели сотню лет назад!