"Домой… - повторила за ним Ева. - Если бы ты знал, как далеко находится мой дом…"
В это время в комнату вошли Лорек и эльфийки.
- Ты поаккуратней с ней, - вновь предостерегла Найру Конэ-Эля. - А то оттяпает полруки.
Ева с возмущением посмотрела на эльфийку.
"Глупая какая! - Ева чуть не задохнулась от гнева. - Я, что, на идиотку похожа?"
Конэ-Эль еще немного посидел рядом с волчицей, погладил ее, а затем подошел к своим друзьям.
- Отдыхай, - сказал эльф Еве, - поспи. Я скоро приду.
"Ну, вот, опять одна", - подумала Ева, когда эльфы ушли.
Она закрыла глаза и попыталась уснуть. Но сон не шел. Полудремота, полузабытье. Состояние между сном и реальностью, мир полутонов, аллегорий. Комната исчезла, и Ева увидела, что бежит через лес, серый, промозглый. Сумрак. Серые стволы поваленных деревьев, заросшие склизким мхом, мешали бежать. Приходилось перескакивать через них. Моросил противный серый дождь. Ева боялась только одного - что не перепрыгнет через ствол дерева и со всего размаху плюхнется животом на этот мерзкий мох. Волчица бежала, вкладывая в каждый прыжок все силы.
Ладонь не переставая зудела - контуры Трилистника надрывно пылали огнем. Но друзьям об этом Конэ-Эль говорить не хотел, он ждал, когда освободится отец. Лорек и подруги стояли на улице.
- Что думаешь делать с ней? - встретил его вопросом Лорек.
- Пока не знаю, - пожал плечами Конэ-Эль.
- Она мне не нравится, - надула губки красавица Найру.
- И мне тоже, - поддакнула Аниэль.
Эльф не обратил ни малейшего внимания на их слова. Его мысли были заняты предстоящим разговором с отцом. Трилистник не давал покоя, да и контуры волчицы в ментале тоже. Найру что-то щебетала по поводу блохастых лесных жителей и их агрессивного характера. Аниэль периодически соглашалась с подругой, вставляя реплики типа "во-во", "точно-точно", "совершенно согласна".
- Мне нужно найти отца, - бесцеремонно прервал эльфийку Конэ-Эль. - У меня к нему есть важное дело.
Найру наигранно надула губки:
- Ты совершенно не хочешь меня слушать, противный мальчишка!
- Что? - переспросил эльф.
- Ну, вот вам, пожалуйста! - всплеснула руками Найру. - Ему что в лоб, что по лбу! Ты меня вообще слушал?
- Извини, - ответил Конэ-Эль. - Давай продолжим разговор позже.
Найру фыркнула.
- Как будет тебе угодно. Только сегодня вечером и весь завтрашний день я буду занята, - подернула плечиком Найру, делая ударение на "буду занята".
- Хорошо, не стану тебя отвлекать, - согласился Конэ-Эль.
От его слов эльфийка завелась не на шутку. Она-то рассчитывала, что Конэ-Эль начнет умолять о встрече, а этот нахал так спокойно согласился.
- Ах так! Я, может, вообще буду занята несколько дней!
- Ладно, - не обращая внимания на ярость подруги, согласился Конэ-Эль.
Эльфийка топнула ножкой:
- Аниэль, пойдем, нам пора!
Найру резко развернулась и пошла прочь. Ее подруга, бросив презрительный взгляд на Конэ-Эля, поспешила за ней. Оставшись вдвоем с Лореком, эльф смог немного обрисовать ситуацию другу.
- Понимаешь, с этой волчицей что-то не то. Я видел ее контуры в ментале, они очень-очень странные. Хочу поговорить об этом с отцом, - сказал он Лореку половину правды. - При девчонках я не мог тебе этого сказать, иначе через полчаса все окрестные дома уже знали бы об этом, и любопытные сбежались бы к моему дому.
- Это факт, - согласился с ним Лорек. - Если хочешь, чтоб тайное стало явным, скажи Найру и ее подругам.
Друзья усмехнулись.
- Ладно, иди к отцу, - Лорек положил руку на плечо Конэ-Эля. - А мы встретимся, когда ты сочтешь нужным.
Конэ-Эль с благодарностью посмотрел на него. Вот, что значит настоящий друг, все понимает и принимает!
- Тогда до встречи, - попрощался Конэ-Эль.
- Ага, - согласился Лорек и пошел по своим делам.
Конэ-Эль проводил его взглядом и направился в дом.
Глава 10
ПЕРЕМЕНЫ
Мастер Вэйтэк с изумлением разглядывал Трилистник на ладони сына, крутя ее то влево, то вправо. Затем шумно выдохнул.
- Поздравляю. Хорошего в этом мало, - вынес он свой вердикт.
- Это еще почему? - удивился Конэ-Эль.
- А потому…
Мастер Вэйтэк подошел к открытому окну, глянул на улицу. В задумчивости постоял несколько минут, затем закрыл окно и обернулся к сыну.
- Садись, я все тебе расскажу.
Конэ-Эль присел на край кровати и приготовился слушать.
- Трилистник проявляется только в том случае, когда необходимо найти священный меч Конхен.
- Вот это да! - воскликнул эльф.
- Погоди радоваться, - одернул его отец. - В этом нет ничего хорошего, я ведь уже сказал. Конхен пробуждается во времена смуты, в тяжелые времена. И те двое, кому суждено его найти, обречены на тяжелую участь.
- Двое?
- Да, двое. Так, что теперь тебе нужно будет искать второго Избранного.
- Зачем?
- Так сказано в легенде, что двое Избранных, дети двух Миров, встретятся. У каждого на ладони один и тот же символ - Трилистник. Контуры на ладонях необходимо совместить. Тогда появится Дарующий, который укажет место, в котором спрятан Конхен.
Конэ-Эль слушал отца с широко раскрытыми глазами.
- Отец, а зачем все это? И что значит "дети двух Миров"?
- Если бы я знал ответы на эти вопросы… Все, что мне известно, я тебе сказал.
Конэ-Эль задумался и почесал в затылке.
- Вот задача… Что ж мне делать-то? А?
- Пока не знаю. Я сам огорошен этой новостью. Мне необходимо подумать, посоветоваться.
- Отец, у меня к тебе есть еще одно дело. - нерешительно начал Конэ-Эль.
- Что еще? - напряженно спросил мастер Вэйтэк.
- Понимаешь, волчица… У нее…
В это время в дверь громко постучали:
- Мастер Вэйтэк! Мастер Вэйтэк! Вы дома?!!
- В чем дело? - недовольно буркнул отец Конэ-Эля и пошел открывать дверь.
На пороге стоял запыхавшийся подмастерье. Держась рукой за косяк двери, он учащенно дышал.
- Простите, мастер Вэйтэк, но вам необходимо срочно прийти в мастерские. С последним выплавленным Зеркалом что-то не то.
- Что значит "не то"? - нахмурился мастер Вэйтэк.
- Вам самому это нужно увидеть. Идемте, - умоляющим голосом произнес подмастерье.
- Прости, сынок, договорим позже, - сказал мастер Зеркал сыну.
- Хорошо, отец, ~ согласился Конэ-Эль.
Голова у него шла кругом. То, что он услышал от отца, не на шутку насторожило и даже где-то напугало. Много непонятного. Во-первых: второй Мир. Что это значит? Во-вторых: какие такие тяжелые времена? И почему он обречен? Размышляя, эльф направился в свою комнату. Волчица тут же приподняла морду, когда он вошел. Конэ-Эль сел рядом с ней на пол и погладил по голове.
- Девочка моя, девочка, - только и сказал он.
У Евы сжалось сердце. Столько грусти и безысходности звучало в этих словах. Но Еве понравилось, как эльф назвал ее "моя девочка". Волчица положила морду Конэ-Элю на руку и заглянула в глаза. Эльф удивился своим словам, сказанным спонтанно. Но ему и в самом деле хотелось считать волчицу своей. Зверь, а поди же ты, какие у нее глаза! Глубокие, умные, все понимающие и всепрощающие. Такие родные и теплые. В порыве Конэ-Эль обнял волчицу за шею и поцеловал в морду.
"Ох, ничего себе! - изумилась Ева. - Знакомы только полдня, а он уже целуется".
- Все будет хорошо, моя девочка, все будет хорошо… - сказал Конэ-Эль то ли волчице, то ли себе.
За окном смеркалось. Эльф сидел на полу возле волчицы и смотрел, как вечерние тени заполняют собой комнату. Ему захотелось запеть. Для себя, для волчицы.
Перекресток миров, перекресток дорог,
Где рождается ветер мечты.
Мне бы веру и силу, тогда бы я смог
Отыскать мир, где спрятана ты.
Пусть порой нелегко, пусть порой тяжело
Путь прокладывать к цели своей.
Только песня любви будет стоить того,
Чтобы сердце мечтало о ней.
Его голос звучал в полумраке вечера, как свирель пастушка на заливных лугах, так нежно и чарующе, что Ева боялась пошевелиться, чтоб не оборвать это пение. Ничего подобного она раньше не слышала. Да и никто раньше не пел для нее. Сильное желание сбросить личину волка и стать человеком, чтоб обнять Конэ-Эля, поцеловать, накатило на Еву со страшной силой. Еще секунда и она точно бы это сделала, но здравый смысл удержал ее. Хороша бы вышла картина: вдруг на полу вместо волчицы появляется человек и начинает лезть целоваться.
"Эльфа точно кондратий хватит", - остудила свой пыл Ева.
За окном перекликивались ночные птицы, словно уговаривая девушку не торопиться.
"Конспигация, батенька, и еще газ конспигация!" - процитировала Ева вождя мирового пролетариата.
Тем временем эльф закончил петь, улегся рядом на одеяло с волчицей, обнял ее рукой и уснул.
"Ничего себе заявочка", - изумилась Ева, фыркнула и тоже заснула.