- Хип–хопом, - поправила я, - не чечеткой. Было весело. Твоя подружка едва не пришибла инструкторшу, а так все замечательно.
Я прислонилась бедром к одному из двух пустых металлических столов. Не знаю, зачем целых четыре стола. В этом кабинете сидят лишь Катчер с Джеффом; дед и Марджори разместились в других помещениях. Дед поддерживал связь с источником среди вампиров, Катчер и Джефф представляли сообщества колдунов и оборотней, а законспирированный вампир избегал приходить в офис, чтобы не вызвать возмущения в Домах. Стало быть, ему (или ей) стол не нужен. Я много раз пыталась выяснить, кто это.
Катчер взглянул на меня:
- Чуть не пришибла инструкторшу?
- Да, она хотела, но я не могу винить ее за это. Барби Аэробику трудно выносить более пяти минут. Но благодаря моим потрясающим медитативным и переговорным талантам рукоприкладства удалось избежать.
В коридоре раздалось эхо шагов, и я перевела взгляд на дверь, чтобы увидеть дедушку в привычной для него фланелевой рубашке, практичных брюках и туфлях на толстой подошве.
- И, к слову о потрясающих медитативных и переговорных талантах… - продолжила я, спрыгивая со стола.
Дедушка протянул руки, я подошла и осторожно обняла его, стараясь ничего не сломать, так как еще плохо управлялась со своей возросшей вампирской силой.
- Привет, дедуля!
- Крошка моя, - сказал он и поцеловал меня в лоб Как этим чудесным весенним вечером поживает моя самая любимая сверхъестественная обитательница Чикаго?
- Мне обидно, Чак, - сухо заметил Катчер, скрестив руки на груди. - Я полагал, что это я - твой любимый сверхъестественный обитатель.
- Серьезно, - подхватил Джефф, переводя взгляд с одного монитора на другой. - Мы тут сидим, вкалываем днем и ночью…
- Технически, - перебил Катчер, - только ночью.
- Ночью, - легко согласился Джефф. - Стремимся, чтобы все в Городе Ветров были счастливы, стараемся удержать нимф под контролем.
Он махнул головой в сторону постеров, украшавших стены кабинета, со скудно одетыми женщинами - речными нимфами, которые контролировали притоки реки Чикаго. Стройные, с пышными бюстами, голубыми глазами и длинными волосами… Кроме того, как я заметила на вечеринке по случаю своего двадцать восьмого дня рождения, эти особы были очень темпераментны. Они всей толпой заявились в дом моего дедушки, взволнованно обсуждая известие о неверности приятеля одной из подруг. Свара была впечатляющая - со слезами, руганью и царапаньем ногтями. Ее прекратил, как ни странно, Джефф (хоть я и не реагировала на него, но он умел обращаться с женщинами).
- Мы все знаем, как иногда трудно вести переговоры, - сказала я, подмигнув Джеффу.
Алая краска залила его щеки.
- Что тебя привело? - спросил у меня дедушка.
- Погодите, погодите, я знаю, - оживился Катчер, хватая конверт со стола и прижимая его ко лбу с закрытыми глазами, - натуральный Карнак. - Мерит грозит… перемена почтового индекса. - Он открыл глаза и бросил конверт обратно на стол. - Если ты пыталась добраться до Гайд–пирка, то уехала слишком далеко на юг.
- Тяну резину, - признала я.
Я вела себя так же накануне коммендации в Доме, ища утешения у друзей и единственной важной для меня части семьи, прежде чем стать частью того, что изменит мою жизнь навсегда. Сегодня вечером все повторяется. Лицо Катчера смягчилось.
- Ты упаковала вещи?
Я кивнула:
- Все в машине.
- Она будет скучать по тебе, ты знаешь.
Я опять кивнула. В любви Мэл я не сомневалась, но услышать подтверждение от него было приятно. Сентиментальность несвойственна Катчеру, поэтому его слова имели особую ценность.
Дедушка положил руку мне на плечо:
- У тебя все будет хорошо, крошка. Я знаю, какая ты способная и упорная. Со временем Этан оценит эти качества.
- Со временем, - пробормотал Катчер. - Спустя бездну времени.
- Эоны, - поддержал его Джефф.
- Бессмертные, - напомнила я, указывая пальцем на себя. - У нас есть время. Кроме того, я бы не хотела упрощать ему задачу.
- Не думаю, что с этим будут проблемы, - сказал дедушка и подмигнул мне. - Не могла бы ты сделать своему Де–Де одолжение и кое–что передать?
Мои щеки покраснели при упоминании прозвища, которое я дала дедушке в детстве. Тогда выговорить "дедушка" мне было слишком сложно.
- Конечно, - сказала я. - С удовольствием.
Дедушка кивнул Катчеру. Тот выдвинул скрипучий ящик стола и достал толстый конверт из манильской бумаги, перевязанный красной бечевкой. Адреса не было. На одной стороне конверта большими черными буквами было написано: "конфиденциально" и "уровень первый". ("Уровень первый" - это омбудсменовский вариант "совершенно секретно", единственная категория информации, которой дед не хотел со мной делиться.) Катчер протянул конверт мне:
- Обращайся с ним осторожно.
Я кивнула и взяла конверт. Он был тяжелее, чем казался. Внутри находилась стопка бумаги толщиной с дюйм.
- Полагаю, курьеру не светит заглянуть украдкой внутрь?
- Мы будем благодарны, если ты этого не сделаешь, - сказал дедушка.
- В таком случае, - заявил Катчер, - нам не придется прибегать к физическому насилию, что привело бы к появлению неловкости между нами. Учитывая то, что ты - внучка Чака.
- Думаю, ей можно доверять, - сказал мой дед сухим, как позавчерашний хлеб, голосом. - Но я ценю твое беспокойство.
- Один день за всю жизнь, Чак. Один день!
Держа конверт в руке, я прикинула, что с тем же успехом могу отправиться в Дом сейчас. Я понимала, чем мне придется заниматься, и ждала этого с нетерпением.
- На сей высокой ноте, - объявила я, - я вас покидаю. - Взглянула на деда и подняла конверт. - Я заскочу в гости, но мне, вероятно, понадобится что–нибудь… стимулирующее.
Он снисходительно улыбнулся:
- Мясной пирог?
Как хорошо он меня знал!
Они называли это утратой имени. Чтобы стать вампиром и присоединиться к Дому, стать членом одного из самых древних (и прежде - секретных) обществ в мире, сначала надо было отказаться от своей личности. Отказ от фамилии символизирует объединение с новыми братьями и сестрами. Вместо нее у тебя появляется название Дома, клеймо новой семьи. Полагаю, я была странным исключением из общего правила. На самом деле Мерит - моя фамилия, но я пользовалась ею вместо имени уже много лет, поэтому сохранила ее и после коммендации.
Согласно "Канону" (глава четвертая "Вампиры: кто главный?"), отказываясь от фамилии, ты начинаешь постигать общие ценности вампирского общества. Разделенная жертва. Лидерство. Подотчетность - не своей прежней, человеческой семье, а новой, с клыками. Мастера вампиров получают свои фамилии обратно. Поэтому глава Дома Кадогана - Этан Салливан, а не просто Этан.
И, говоря о Салливане, это приводит нас к самой главной традиции - целовании задниц высокопоставленных вампиров. Сейчас мне предстояла именно такая миссия. Вернее, у меня было курьерское поручение. Но, учитывая, кто получатель, целование задницы являлось частью обязательной программы.
Кабинет Этана располагался на первом этаже Дома Кадогана. Когда я приехала со своими пожитками, дверь оказалась заперта. Я постояла секунду, прежде чем постучать, оттягивая неизбежное. В ответ на стук из офиса донеслось простое "войдите". Я открыла дверь и вошла.
Кабинет Этана, как и остальные помещения в Доме Кадогана, был элегантно декорирован, но безо всякой претенциозности. Хотя от Гайд–парка этого вполне можно было ожидать. Справа стоял стол, слева - стулья, и в дальнем конце комнаты, перед занавешенными бархатом окнами, место для совещаний. На стенах встроенные полки, где хранился антиквариат и напоминания о трехсотдевяносточетырехлетней жизни Этана.
Этан Салливан, глава Дома Кадогана, сделавший меня вампиром, сидел за своим столом, держа открытый мобильник у уха и глядя в разложенные перед ним бумаги. Кажется, он всегда разбирал бумаги; должность Мастера явно предполагала нескончаемую работу с документами.
Этан был одет в безупречно скроенный черный костюм и белоснежную сорочку; верхняя пуговица расстегнута, между ключицами лежит золотой медальон, который вампиры носили, чтобы продемонстрировать принадлежность к Дому. Его светло–золотистые волосы длиной до плеч сегодня были убраны за уши.
Хотя мне не хотелось признавать, но Этан был прекрасен: красивое лицо, четко очерченные скулы, точеный подбородок, поразительно зеленые глаза. Тело тоже было в идеальной форме, что я смогла оценить, когда случайно увидела, как Этан ублажал Эмбер, бывшую фаворитку. К несчастью, вскоре после этого выяснилось, что Эмбер помогала Селине захватить власть над чикагскими Домами.
Он взглянул на сумки в моих руках:
- Переезжаешь?
- Да.
Этан кивнул:
- Разумное решение. - В его голосе прозвучало не одобрение, но снисходительность, словно он был разочарован тем, как долго я решалась признать Кадоган своим домом, хотя не прошло и двух месяцев. Такую реакцию я и ожидала.
Я кивнула, сдерживаясь, чтобы не вспылить в ответ на его ворчание, - терпение четырехсотлетнего Мастера вампиров небезгранично.
Я поставила сумки, расстегнула вещмешок, достала конфиденциальный конверт и протянула ему:
- Омбудсмен просил передать тебе.