- А ну заглохли! - рявкнул в мегафон кот Бегемот. - Грандиевский, твой выход!
Писатель прокашлялся и торжественно провозгласил:
- Даже Солнцу надоела эта поганая планета, и оно решило больше не светить на неё!
Заиграла органная музыка, и поплыли кадры катастрофы: замёрзшее вещество, разрушенные кварталы, дохлая рыба, безлюдные Макдональдсы, засыпанные кристаллами осыпавшегося воздуха. Окоченевшие на улицах автобусы, лопнувшие банки - полное отсутствие движения, и только забытый домохозяйкой тостер уныло пытался выплюнуть подгоревшие ломти хлеба.
- Какая красота! - прошептала Джейн.
Финита ля комедия
Бегемот выглянул в окно со своего 15-го этажа. Спасённый мир быстро оттаивал, и следовало поторопиться. Мэр быстро перекладывал пачки долларов из сейфа в дорожный кейс. Ещё один такой же стоял уже наготове: собранный и застёгнутый.
- Сэр, я принесла вам кофе на дорожку. - дрожащим голосом обратилась к нему секретарша.
- Да-да, поставьте, пожалуйста, на стол. - отозвался мэр.
- Вы покидаете нас, сэр? - с рыданием спросила она.
- Не о чем плакать, - успокоил её Бегемот. - Я был дрянным мэром и лучше городу избавиться от меня. Я брал взятки, подкупил всех, кого только мог, чтобы они закрывали глаза на мои подлые деяния. Кино, кажется, уже идёт к концу, и я недурно нажился на этом. Выпейте-ка кофе, дорогая мисс Селина.
С этими словами Бегемот подал секретарше кофе, в который незаметно всыпал белый порошок.
Едва голова мисс Селины бессильно упала на спинку кресла, мэр схватил оба чемодана и направился на выход.
- Я был большим мерзавцем. - заметил он. - Как жаль, что Сиракуза не может запечатлеть этот эпизод.
Он вышел на улицу и начал загружать оба чемодана в багажник чёрного Понтиака. Мэр не видел, не мог видеть, что по главной улице плыла последняя волна субстанции - до этого она застряла в низине, и казалось, что центр городка уже вполне свободен от загрязнений. Теперь же, когда дорога выпрямилась, эта стотонная масса резво потекла по направлению к морю. Бегемот, понятно, видеть этого не мог со своего пятнадцатого этажа, и был уверен, что бедствие миновало его, и путь свободен. К тому же, он был очень занят, любовно укладывая кейсы с бабками в багажник.
- Ну всё, порядок. - сказал Бегемот напоследок, захлопнув багажник и будто бы вытирая лапой пот. - Теперь валим из этого чёртова городка!
Но, едва он выкатил за угол, как мотор заглох.
- Ну, чёрт! Ну, сволочь! - ругался Бегемот, напрасно ворочая ключом зажигания. - Ну давай же!
Всё напрасно - машина заглохла, как по заказу. Наконец, мэр оставил свои безнадёжные попытки завести мотор, он вздохнул и потянулся к дверце, чтобы открыть её. Придётся самому тащить тяжёлые кейсы. Блин, а так ведь хорошо всё получалось!
Он случайно бросил взгляд в зеркало заднего вида и ошеломлённо замер. Не в силах повернуться, он заворожено смотрел, как сзади на машину катят тяжёлые массы, поверх которых уже бегали зловещие голубые язычки.
- Да что же я сижу?! - вскричал мэр и начал судорожно дёргать ручку двери, то и дело оглядываясь на поток. Дверь не открывалась.
- Надо открыть окно! - догадался беглый чиновник и принялся давить на кнопочку открытия окна. Но мотор не работал, и кнопочка бездействовала. Подлый мэр оказался запертым в своём роскошном автомобиле, купленном, несомненно, на преступные средства. Теперь краденая техника подвела своего владельца излишней наворочанностью.
- Субстанция какая-то, а не машина! - взревел Бегемот и попытался вышибить стекло. Лапы у него были мягкие, и слабый стук в небьющиеся стёкла не привёл ни к чему. Он оказался заперт, как в мышеловке.
- Должен быть какой-то выход! - вопил кот, в панике прыгая с переднего сидения на заднее и обратно. - Как вылезти из этой чёртовой консервной банки?!
Он остановился и в страхе посмотрел в заднее окно.
Субстанция поднималась могучей волной, готовясь обрушиться на беззащитную машину. Она всё приближалась, освечиваясь зловещими голубыми молниями. И вот первый удар потряс машину, второй подхватил её с места и поволок, колотя бамперами о стены домов и столбы уличного освещения.
- Вот он, паразит! - злорадно проговорила в микрофон Сиракуза Коктебель, в безопасности сидя со своей тарелкой дальней прослушки на крыше мэрии. - Послушаем, что он скажет в своё оправдание.
Из заваленного гнусными массами Понтиака слышались приглушённые вопли и проклятия.
* * *
- Сынок, ты у нас крепкий сукин сын! - одобрительно заявила негритянская бабушка в кресле. - Из тебя ещё выйдет толк, или я не Роза Склероза!
- Шеф, ну ты и молоток! - уважительно говорил Майлз. - Я бы ни в жисть не придумал такой шикарной теории.
- Братцы! - воодушевлённо вскричал толстый негр в полосатой майке. - Был я вором и антисоциальным элементом! Теперь я понял, что такое быть героем! Пойду учиться на ассенизатора!
Ему зааплодировали.
Подошла перемазанная всем на свете девочка лет семи и уставилась на Мауса своими большими голубыми глазами.
- Это твоя дочь! - торжественно известила его героиня. Она хотела продолжать, чтобы объяснить сей факт.
- Ладно, милая. - утешающее отозвался совершенно вошедший в роль Маус.
- Переживём как-нибудь. - мужественно добавил он.
Джейн заткнулась, соображая, что бы всё это значило. Но тут с криками набежала масса репортёров. Маус приготовился дать последний эпизод.
Микрофоны сунулись к его лицу так стремительно, что один довольно ощутимо долбанул героя в нос. Чтобы остановить струйку крови, Грандиевский поспешно выхватил из пачки сигарету и воткнул её в ноздрю. Так, с сигаретой, он и начал говорить к народу. Сказал хорошие слова о мире во всём мире, о национальной совести и патриотическом долге, о великой стране, гражданином которой он является, и многое другое. Он не знал, чем бы ещё удивить народ, но тут в толпу репортёров врезалась Сиракуза Коктебель, вламывая наглым конкурентам своей тарелкой и колотя им по головам одетым в мамонтовую шкуру микрофоном.
- Вы видите национального героя, нашего соотечественника, который спас весь мир! - взахлёб вещала Сиракуза, отрывая сосульки от носа. - И я горжусь тем, что являюсь гражданкой этой великой страны!
Он спас планету. Он заслужил награду. Настало время торжества.
Едва войдя в комнатку мотеля, Джейн игриво толкнула Грандиевского на широкую кровать и принялась под музыку снимать с себя одежду. Под замызганным комбинезоном оказалась вполне приличная шёлковая комбинашка, она нисколько не измялась. У Джейн и локоны не распустились, и тушь не расплылась.
Танцуя, героиня приблизилась к кровати и, не снимая с себя исподнего, уселась на Мауса верхом - почему-то на живот. Маус, конечно, сразу догадался, что сейчас начнётся секс, но опоздал к началу и не успел расстегнуть штаны. Впрочем, героиню это нисколько не обескуражило - она вдохновенно принялась исполнять на его кишечнике свой коронный номер. Было ужасно неудобно, в животе урчало, кишки трещали, распирали газы, но дура Джейн ничего не замечала - она думала, что занимается сексом. Ну, Маусу деваться было некуда - не ругаться же с ней! - и он терпеливо выносил последнюю причуду учёной барышни.
И вдруг Грандиевский с ужасом увидел, что комната стала быстро наполняться публикой. На заключительную сцену вожделенно глазели все ассенизаторы, рокеры на мотоциклах, громила в полосатой майке. Припёрлась негритянская бабушка Роза Склероза в своём старом кресле. Дюжины две полицейских, Сиракуза с оператором, целая группа младших школьниц, почему-то с чебурашками на ранцах.
- Вот он, наш молоток! - с гордостью заявили Гоп и Стоп.
"Законы жанра." - обречённо подумал Грандиевский и принялся послушно исполнять экстаз.
Уже закатывая глаза и дрыгая лапками в дырявых носках, он заметил отвлечённо, что героиня как-то очень странно утратила свой голливудский лоск. И кожа у неё оказалась вовсе не атласной, а просто какое-то телесного цвета трико от горла и до пяток. И личико вовсе не такое молодое, к тому же прыщи на подбородке. И волосы - накладка. Потом вывалились сами собой отовсюду силиконы. И зубы оказались не идеальны. И - что самое противное! - подмышкой у неё была зажата измусоленная тетрадка со стихами про любовь - чём можно было догадаться, глядя на нарисованные фломастером сердечки, старательно обведённые каёмкой.
Грандиевский скорбно разглядывал старательно гарцующую на его штанах особу и не понимал, как могли его так бессовестно накрячить. Он утомлённо закрыл глаза, изображая из последних сил неземное наслаждение.
* * *
- Ну вот и хорошо. - сказал маленький мальчик, вставая с унитаза. Он захлопнул книжку комиксов, аккуратно вытер попу, подтянул штанишки и нажал металлическую кнопку компакта.
- Не надо-ооо!!! - завопил весь только что спасённый мир.
Напрасно. С рёвом урагана сорвало бачки унитазов, рыгнули в небо миллиарды толчков - планета, содрогаясь, утонула в космических потоках экскрементов.