– Вы сговорились, что ли?! – возмутилась девушка, узнав Гишера. – То один меня пугает, то другой!
– Не ожидал снова тебя увидеть, да еще в таком виде, – ухмыльнулся жрец, окинув взглядом Коринту. – Думал, ты уже на пути к Хоруму, – Он перевел насмешливый взгляд на Тангендерга: – А на тебя одежки не хватило, бродяга?
Пальцы Тангендерга сдавили горло Гишера, ноги жреца оторвались от земли, он захрипел.
– Ты что?! – удивленно и испуганно воскликнула Коринта.
На лице Тангендерга не дрогнул ни один мускул, оно приобрело обычное выражение абсолютного равнодушия.
– Меня ты тоже вряд ли ожидал увидеть, – произнес каданг, глядя в глаза жреца.
По-прежнему держа Гишера за горло, Тангендерг швырнул его на мост. Коринта взвизгнула, ей показалось, что жрец неминуемо свалится в пропасть. Однако Гишер удержался. Лежа на животе поперек моста, он бился в судорогах, его одежда пузырилась, будто что-то разрывало тело изнутри, стремясь вырваться наружу. Через мгновение фигуру жреца окутала темная дымка, вскоре она рассеялась и тело Гишера обмякло, безжизненно повиснув поперек моста.
– Что с ним такое? – недоуменно спросила Коринта.
Тангендерг ничего не ответил. Он схватил жреца за шею, вытащил на тропу, усадил, привалив спиной к скале, и слегка ударил кулаком по щеке. Гишер приоткрыл глаза.
– Что со мной? – едва слышно прошептал он.
Тангендерг кивнул Коринте:
– Идем. Он и без нас очухается.
– Мы бросим его здесь одного в темноте? – спросила девушка.
– Если тебе его жалко, можешь тащить на себе, – равнодушно отозвался Тангендерг. – Только не забудь, что однажды он уже пытался тебя удавить.
Коринта вздохнула, украдкой оглянулась на полубесчувственного жреца и последовала за кадангом.
Кобыла встретила хозяина без каких-либо эмоций, похоже, оба стоили друг друга. Проверив поклажу, натянув сапоги и безрукавку, Тангендерг взобрался на круп лошади и, как обычно, положил обнаженный меч на колено. Факел он отдал Коринте. Кобыла неспешно зацокала копытами по горной тропе, унося своего седока прочь от святилища.
Очень скоро позади послышался вопль, заставивший Коринту вздрогнуть:
– Бездушный ублюдок! Что ты со мной сделал?!
Девушка оглянулась, подняв факел повыше. Гишер бежал за ними по тропе, спотыкался, падал, продолжал путь на четвереньках, снова вставал и бежал, и снова падал. Обычное ехидство и насмешливость покинули жреца, его лицо побелело и перекосилось от страха.
– Я очистил тебя, – бесстрастно произнес Тангендерг, не оборачиваясь, когда жрец догнал их. – Предпочитаю, чтобы впредь ты не мог больше взывать к своему богу и связываться с братьями по вере. Теперь ты обычный человек.
– Глупый дикарь! – продолжал вопить Гишер. – Знаешь ли ты, сколько лет потребовалось, чтобы обрести знания и силу?! Ты разрушил мою жизнь! Я никто!
– Не льсти себе, жрец, – все так же равнодушно отозвался Тангендерг. – Ты всегда был никем, всего лишь мелкий прислужник на побегушках. Теперь научишься чему-нибудь другому, более полезному. Например, пахать землю, обжигать горшки или пасти скот.
Гишер вновь упал на колени и уткнулся лбом в камни.
– Лучше убей меня, – простонал он.
– Зачем? – Тангендерг пожал плечами. – За то, что страж храма все еще на своем месте, тебя убьют другие. Но если уж тебе так не хочется с ними встречаться, можешь прыгнуть в пропасть самостоятельно прямо сейчас, я тебя держать не стану.
Коринта с сожалением вздохнула, глядя на скрюченную фигуру жреца. Она даже протянула было руку, собираясь помочь ему подняться, однако остановилась. Нерешительно оглянувшись на удаляющегося Тангендерга, девушка снова вздохнула и последовала за ним. Гишер так и остался лежать на тропе, стеная и царапая ногтями камни.
* * *
Атрий примостился на парапете небольшого бассейна в храмовом саду. Коснувшись пальцами левой руки того, что осталось от правой, он поморщился, не столько от боли, сколько от досады. Сведующие в ле́карстве жрецы-дромиды отняли руку чуть выше локтя, превратив ее в бесполезный обрубок.
Поймав взглядом одного из служителей храма, подметавшего вымощенную мрамором дорожку неподалеку, молодой княжич окликнул его:
– Послушай, уважаемый! Могу я поговорить с верховным жрецом?
– Сожалею, друг мой, глава храма сейчас далеко. Но в этих стенах любой окажет тебе помощь.
– Я хотел узнать, как долго мне еще придется быть здесь?
– Ты гость, а не пленник, и можешь покинуть храм в любой момент по собственному желанию, – заверил Атрия служитель. – Но ты едва встал на ноги и еще слишком слаб. Прошу тебя остаться еще на некоторое время.
Атрий поднялся на ноги. Слова протеста, готовые сорваться с губ, остались невысказанными – головокружение и дрожь в ногах лучше всего остального подтвердили правоту храмового служителя.
– Могу я хотя бы получить свой меч? – спросил Атрий, снова опускаясь на парапет. – Я воин, силы быстрее вернутся ко мне, если я буду чувствовать рукоять меча в ладони. Пока я здесь, по крайней мере, наловчусь держать оружие левой рукой.
– Конечно, тебе принесут твой меч.
Служитель приставил метелку к колонне беседки, перемолвился несколькими словами с другим служителем, затем вернулся к своему занятию. Вскоре Атрию действительно принесли его меч.
Положив оружие рядом с собой, он задумчиво провел ладонью по лезвию клинка, затем взялся за рукоять.
Атрий поднялся на ноги и взмахнул мечом, сделав рубящее движение перед собой. Результат его слегка разочаровал, удар показался слишком неуклюжим, все-таки, левой рукой он владел намного хуже. Да и тяжесть в голове изрядно замедляла движения. Атрий снова взмахнул мечом. Круговое движение, удар сверху, уклон, выпад… Раз за разом он повторял знакомые с детства, но такие непривычные сейчас приемы боя. Увлекшись, Атрий даже не заметил, как опустел храмовый сад.
– Странно наблюдать подобное в этих стенах, – услышал он неожиданно за спиной. – Культ Дромидиона призван нести мир.
Атрий обернулся. Чуть поодаль стоял молодой человек его возраста в простой белой тоге без вышивки.
– Тем не менее, один из наших богов – Симирикон, защищает справедливость мечом, – ответил Атрий. – Мой клинок также готов к битве за справедливость.
Заметив увечье Атрия, незнакомец чуть смутился.
– Ты воин? – осторожно поинтересовался он.
– Был и останусь им, – гордо ответил Атрий. – Пока способен держать меч, я буду защищать свою землю, честь своих предков.
– Кто ты? – спросил незнакомец.
– Меня зовут Атрий, я сын князя Литария, правителя Хорума.
– Так ты из Хорума? – заинтересовался собеседник. – Говорят, там стало неспокойно в последнее время.
– Неспокойно может быть здесь, близ Орамоса, – ответил Атрий с горькой усмешкой. – А на пограничье люди каждый день пытаются выжить. Отряды хишимерцев грабят наши селения, угоняют жителей в рабство. Люди сотнями покидают родные места. Даже гипиты ушли со своих пастбищ и угнали стада на закат, к предгорьям Потана. Пограничные княжества нищают, зимой наверняка придет голод. Но без боя мы наши земли хишимерцам не отдадим.
– И ты собираешься сражаться, несмотря на?.. – Молодой незнакомец перевел многозначительный взгляд на обрубок руки велихарийского княжича.
– Нам не на кого надеяться, – хмуро произнес Атрий. – Дружины пограничья слишком малочисленны. Много раз мой отец просил помощи у императора, но он глух к нашим бедам. Старики говорят, что Хорруг никогда не допустил бы такого, но его наследник слишком нерешителен. Или безразличен к своим подданным.
Молодой незнакомец помрачнел:
– Император пытается сохранить мир. Война принесет намного больше бедствий.
– Война уже началась, – возразил Атрий. – Хишимерский царь собрал огромное войско, в Мархаб стянулись наемники почти со всех полночных лесов. Они грабят все окрестные территории, разоряют арамейские земли. Скоро они двинутся к Орамосу. Если император и дальше будет бездействовать, от Арамеи ничего не останется.
– Откуда такая уверенность, что хишимерский царь обязательно нападет? – поинтересовался незнакомец в тоге. – Многие уверяют, что этого не случится.
– Князья центральных провинций слишком зажирели, – жестко сказал Атрий. – Они наверняка с большей охотой отправились бы в чужие земли обогатиться грабежами, но и пальцем не пошевелят, чтобы помочь соседям. Братство арамейских родов рушится. Потому и напевают в уши императору о ложных слухах.
– Ты слишком резок, – осуждающе заметил незнакомец.
– Мне уже нечего терять. Когда хишимерцы придут, мы будем защищаться. Но нас слишком мало и мы наверняка все поляжем, а Хорум и все наши селения сгорят дотла.
– Вы готовы биться без всякой надежды на победу? – удивился незнакомец. – Не отступите к побережью?
– Там наша земля, – твердо ответил Атрий. – Наши отцы и деды завоевали ее мечами. Пусть наши братья отвернулись от нас, но мы будем сражаться до конца. Женщины и дети уйдут, воины будут биться.
Собеседник ненадолго задумался, затем спросил:
– По-твоему, как скоро произойдет нападение?
– Как только дороги высохнут настолько, чтобы смогли пройти обозы и осадные орудия. Потом еще пара месяцев, и хишимерцы подойдут к стенам Орамоса.
Послышались шаги, из портика храма в сад вышел князь Аррелий. Смерив взглядом фигуру Атрия, он удовлетворенно прищелкнул языком:
– Ты уже на ногах и с мечом в руке! Крепкий парень! Настоящий боец!
Переведя взгляд на молодого человека в тоге, князь склонил голову:
– Мой император, я искал тебя.
– Император? – удивленно пробормотал Атрий.