Ли остановился и очень долго смотрел на Марта. Странным таким взглядом. Опять незнакомым. Ну почему так, целую жизнь друг друга знаем, целую жизнь дружны, а так часто что-то новое? Он, конечно, выдержал взгляд друга, он любой взгляд выдерживал, давно забыл, как глаза опускать, если этого делать не хочется, потому что когда ты можешь смотреть в глаза бога, то все остальное уже проще.
Кроме этого взгляда.
Март отвел глаза. Все-таки отвел.
– То есть ты думаешь, я тебя сюда на смерть привел?
Март неловко кивнул. Оно и понятно, что на смерть, они вчетвером с трудом прорубались, а сейчас всего-то…
Ли неожиданно обнял его и прижал к себе. Словно девушку. Только почему-то стыдно не было ничуть.
– Была такая мысль, – глухо произнес Ли. – Мелькнула, подлая, и даже задержалась. Подумал: ведь ты хотел, чтоб всегда вместе, в жизни и в смерти.
– Ага, – сказал Март ему в плечо, – и сейчас хочу. Если ты думаешь, что так лучше…
– Не думаю. Уже нет. – Он отстранился. – Я надеюсь, что мы пройдем через запретную землю и выйдем где-нибудь подальше от этого искателя славы. Решил, что если магическое оружие нацепит, то и непобедим.
– Он не знает про силу Дарси.
– Он бы и не поверил. Решил бы, что я выдумываю. Можешь мне поверить, эльфы не болтают о возможностях Дарси.
– Не применяй эту силу, – попросил Март. – Даже если тебе приспичит меня спасать, не применяй.
– Чего это вдруг?
Март постарался объяснить как можно тщательней. Чтоб Ли смеялся не очень громко.
– А вдруг эта сила не вечная. Как огонь. Чтобы он горел, его надо подпитывать. Ты не пользовался ею столько лет… Ведь последний раз иголку ту самую сломанную расплавил – и все. Вдруг она без подпитки ушла.
Ли легонько улыбнулся. Мечтай, мол, дружище, не вредно. Март осмелел:
– Но ты не можешь этого знать наверняка. Если не упражняться с мечом, теряешь навык. Если не подкладывать дрова, костер гаснет…
– Солнце тоже? Ты же видел, это сила солнца.
– Ты сам говорил, что солнце слишком далеко, что его свет идет до нас тысячи лет, а тут оно сразу твою формулу услышало?
Ли похлопал его по плечу.
– Ладно. Не буду применять.
Он не договаривал. Он явно недоговаривал. Невольно вспомнился кувшин с вином, которое должно было остыть, да не остыло. Ну, может, это не сила проклятая, а та малость, которой всякий эльф владеет – угольку не дать упасть, вину пролиться не позволить. Да какая разница. Не пользоваться – и все. Правду никто не знает, потому что даже Игроки только недоуменно плечами пожимали. Они этого не придумывали.
Интересно все-таки. Они придумали и нарисовали не весь мир, не всех людей. Марта и Ли не прописывали, как выразился Лумис. Ну, может, хотя бы упоминали. А остальные тогда откуда взялись? И что такое тогда эльфийский Создатель? Тоже игрок? Или эльфы просто объединили все богов в кого-то одного, чтоб не путаться?
Скучно стало там, в небесных чертогах, решили поразвлечься, нарисовали, поиграли. Как Март и Ли режутся в карты или кости. Потом либо выиграл кто-то, либо надоело, побросали игрушки как попало, вспомнили через тысячу лет и удивились: как? они еще живые? Ну чисто дети.
А наверное когда-то создали кого-то для первой Игры, а потом игрушки размножились… естественным путем. Боги ж вряд ли озаботились сделать их вроде мулов. Тут уж и правда удивишься.
– Богохульствуешь опять? – проницательно спросил Ли. – И не надоело тебе задаваться вопросами мироздания? Оно твоими проблемами не задается. Так что спускайся с небес на землю и давай думать, как будем прорываться. – Он стал очень серьезным и тихо проговорил: – У нас очень мало шансов прорваться. Не потому что нас всего двое, Лумис бойцом был никаким, да и Берта мы превосходили даже поначалу. Он что – король, для него владение мечом было развлечением, традицией, но не вопросом жизни и смерти. Так что не поэтому.
– Мы не знаем, куда идти, – кивнул Март. Их всегда вел Лумис. Не сказать, что запретные земли занимали тысячи акров, но когда идешь с боем, лучше знать дорогу. Уж на что, в общем, нетрудно было скелеты рубить, даже они числом задавят. Они-то не устают, у них мышц нет, одни кости.
Ли смотрел на него с болью в глазах. Ну вот здрасьте.
– Спасибо тебе, Март. Заткнись и дай высказаться. Спасибо, что нянчился со мной столько времени. Даже не за то, что не бросил, а за то, что не разочаровался, продолжал видеть во мне что-то, когда я сам уже ничего не видел. Поверь, я бывал сам себе противен, но не мог… и не хотел останавливаться, Не знаю, чего я добивался. И умереть – и выжить. Одновременно. Это страшно, Март, бояться себя самого.
– Интересно, – протянул Март задумчиво, – значит, если бы я вдруг запил на пару лет, ты бы во мне немедля разочаровался и бросил меня под забором?
– Нет, – опешил Ли. Март сгреб его за куртку, притянул к себе поближе и основательно тряхнул.
– Тогда какого черта меня благодаришь?
Он еще раз тряхнул Ли, глядя немного снизу вверх – ну длинный он был, Март, хоть и не коротышка, на полголовы меньше. Ли ошарашенно помолчал, некоторое время шел приотстав. Переваривал. А что тут переваривать? Дружба в отличие от любви не бывает односторонней. Она неизменно взаимна.
– Ты даже не представляешь, насколько же ты лучше меня, – сообщил сзади Ли. Март пожал плечами. Что значит – лучше, хуже? Оба одинаковые. Особо не подличали, по мелочи если, не трусили, хотя, случалось, удирали во все лопатки – осторожничали, как выразился герцог Мик, чтоб его эти чудовища и порешили. Мыслишки всякие нехорошие мелькали, ну а у кого они не мелькают? Иногда сам в ужас приходишь, что в голову лезет. Вот подумал же: прими Ли этот клятый Дарсиар – и через пятнадцать лет станет таким Бертином. Станет считать, что, ежели славой с простолюдином поделишься, то государство свое принизишь. А вот сам Март, узнай он о дружбе королевы Карины с какой-нибудь швеей или прачкой, как бы отнесся? А никак. Не поверил бы. То есть допускал, что у королевы служанка может быть подружкой, а у короля конюх приятелем, да только ведь скрытно, чтоб никто в народе и не знал.
Вот почему Берт их не пытался остановить. Не хотел быть таким королем. Или все, или ничего. Это честно. И даже не очень обидно. Хотя кашу он варил вкусную. Наверное, повар тайным приятелем был.
А если они благополучно найдут то, что герцогу надо, но случайно выйдут здесь же? Или отсюда есть только один выход?
Думать о том, что до выхода они могут не добраться, не стоило. Зачем? Не прорвутся, значит, так суждено, заранее не стоит размышлять, настраиваться надо на победу, даже если двое против сотни.
– Погоди, – остановил его Ли. – Пришли. Так что давай я впереди пойду.
Март без разговоров его пропустил. Это ничуть не унизительно: Ли, мало того что слышал лучше Марта, он еще и собачьим нюхом обладал. На всякий случай, а скорее по привычке, Март попробовал, как выходит из заспинных ножен меч, без нужды поправил кинжал. Выжить бы. Причем обоим.
– Помнишь, – задумчиво произнес Ли, – мы ни единого привала в запретных землях не устраивали? И несмотря на драки, проходили. Без еды, без отдыха. Не больше чем за сутки, получается. Значит, они невелики.
– Может, и в драки ввязываться не будем? – предложил Март. – Мы все равно быстрее скелетов бегаем.
– А лучники?
– А лучники из них еще хуже, чем я, если и попадут, то случайно. К тому же мы в кольчугах.
– Может быть, – медленно сказал Ли, что-то прокручивая в голове. Март ждал, привычно доверяя его решению. Это не было слепо, просто он знал наблюдательность и внимательность Ли, и там, где он не замечал ничего, Ли видел много. Он умудрялся видеть что-то даже во время боя, когда мир уменьшается на расстояние размаха меча. Он даже пытался Марта научить, говорил, что важно не видел сию минуту, а вспоминать потом, только Марту всякие мелочи вспоминались очень уж редко. Ли продолжил: – Нет, не годится. Мне кажется, что каждая победа отпирает некий замок… Мы можем попробовать драпануть, когда столкнемся с первыми чудовищами, но что-то мне подсказывает, что далеко не убежим.
– Значит, будем драться, – пожал плечами Март. А ведь трудно будет, потому что уже далеко не тридцать. Вроде бы Март не чувствовал в себе признаком старения, и бодр был, и быстр, и вынослив… да ведь только не случалось за последние много лет никаких серьезных драк. По-настоящему серьезных.
Они шли уже полчаса, взяв хороший темп и зорко поглядывая по сторонам. И Марту было не по себе, очень не по себе. Те запретные земли, что они прошли с Лумисом, никогда не находились в ущельях. А если это и впрямь тупик? Придется возвращаться, а там, скорее всего, уже сидят особо верные люди герцога Мика с взведенными арбалетами. Магическое оружие и с трупа снять можно, оно сопротивляться не будет. Интересно, неужели герцог не обратил внимания на рунный кинжал? Это, конечно, не совсем магическое, однако и не простое оружие. И вообще, никто не кидался полюбоваться кинжалом. Март его, само собой, без нужды не вытаскивал, мясо отрезать старался чем другим, не один же нож с собой носил. Рукоять из синего рога единорога он, правда, плотно обвил тонким кожаным ремешком, однако люди видели голубую сталь, усеянную рунами. И не видели. Может, он только хозяина признает?
Пожалуй, свойства кинжала, за которые он и ценен, не пригодились ни разу. От лихих людей отбиваться можно и простой сталью, а сверхъестественного не попадалось. К счастью. Март вспомнил, как резал этими кинжалами тени, двинувшиеся к ним от стен замка, и как беззвучно кричали они, и как крик резал уши и самое нутро, и как ошалело наблюдал за этим Лумис… Вот ведь вспомнилось. Не иначе уроки Ли помогли.