- Я сумею о себе позаботиться, мистер Карстерс.
- Ничуть в этом не сомневаюсь, - отозвался тот, - однако моя забота о вас продиктована эгоистичными соображениями. Если вы, мистер Кроу, останетесь целы, то целы останутся и мои книги.
И он в очередной раз одарил Титуса своей жутковатой улыбкой.
Они ужинали, сидя на противоположных концах длинного стола в тускло освещенной столовой, столь же мрачной, как и весь остальной дом. Сам ужин состоял из ломтей холодного мяса и красного вина, против чего Титус возражений не имел, однако отметил про себя, что на тарелке у Карстерса совсем другая пища - нечто красное и более мягкой консистенции, хотя расстояние помешало ему рассмотреть, что же это такое. Когда молчаливый ужин закончился, Карстерс отвел Титуса в кухню - хорошо оснащенное, хоть и несколько грязноватое помещение, к которому примыкала забитая съестными припасами кладовая.
- С этого момента, - пояснил хозяин дома замогильным голосом, - вы будете сами готовите себе еду. Можете брать все, что пожелаете. Сам я ем немного и предпочитаю принимать пищу один. Да, как вы наверняка уже поняли, прислуги в доме нет. Кстати, я заметил, что вы любитель вина. Как, впрочем, и я. Можете пить любое, какое пожелаете - в подвале я храню приличный запас.
- Благодарю вас, - отозвался Кроу. - А теперь я хотел бы уточнить еще пару деталей.
- Прошу вас, не стесняйтесь.
- Я приехал сюда на машине, и…
- Ах да, ваш автомобиль. Поверните налево с подъездной дорожки, как только въедете в ворота. Там вы найдете небольшой гараж. Двери открыты. Думаю, в течение недели вам лучше держать машину в гараже, иначе с наступлением холодов можно посадить аккумулятор. Вы хотели узнать что-то еще?
- Мне понадобится ключ? - спросил Титус после короткой заминки. - Я имею в виду, ключ от дома - если вдруг я захочу уехать на выходные.
- Вам он ни к чему, - покачал головой Карстерс. - Я лично выпущу вас из дома в пятницу и впущу, когда вы вернетесь в понедельник утром.
- Что ж, в целом условия меня удовлетворяют. Правда, должен предупредить: я люблю свежий воздух и хотел бы время от времени гулять в саду.
- По такому-то бурелому? - Карстерс коротко усмехнулся. - Это место заросло так, что нетрудно и заблудиться. Нет-нет, бояться нечего - входная дверь в течение дня не запирается. Единственное, о чем вас попрошу - в случае моего отсутствия не захлопните ее ненароком за собой.
- Отлично, я все понял, - произнес Кроу. - Что ж, остается только поблагодарить вас за ужин и, разумеется, взять на себя мытье тарелок.
- В этом нет необходимости, - вновь покачал головой Карстерс. - Сегодня этим займусь я. В будущем каждый из нас будет сам мыть за собой. А пока поставьте в гараж свою машину.
С этими словами он повел Кроу из кухни подлинным мрачным коридорам к входной двери. И пока они шли, Титус вспомнил знак, который заметил на увитой плющом стене сада. Стоило ему обмолвиться на эту тему, как Карстерс вновь усмехнулся.
- "Осторожно, злая собака"? Никаких собак здесь нет Табличка нужна лишь для того, чтобы отпугивать непрошеных визитеров. Скажу больше, я терпеть не могу собак, а они не выносят меня.
Кроу вышел из дома, поставил машину в гараж и вновь вернулся в библиотеку. К этому времени хозяин дома уже уединился у себя в кабинете или где-то еще, и Титус остался наедине с самим собой. Переступая порог библиотеки, он не смог удержаться и в предвкушении облизнул губы. Если хотя бы один или два корешка, которые он разглядел на полках, окажутся не муляжами, а настоящими книгами… тогда библиотека Карстерса - настоящий кладезь оккультного знания. Кроу решительным шагом направился к ближайшим полкам и тотчас заметил с полдесятка книг столь редких, что они успели уже стать преданием! Он откопал на удивление хорошо сохранившийся экземпляр "Liber Ivonie" дю Норда и "De Vermis Mysteriis" Принна. Подумать только, эти раритеты были небрежно рассованы по полкам вперемежку с такими банальными трудами, как "Культ ведьм" мисс Маргарет Мюррей и сомнительными опусами мадам Блаватской и Скотта-Эллиота…
На второй полке Кроу нашел "Cultes de Goules" д'Эрлетта, "Image du Mond" Готье де Метца и "Ключ к мудрости" Артефиуса. Третья полка порадовала невероятным количеством томов на тему морских загадок и чудовищ - здесь было и жутковатое творение Гэнтли под названием "Hydrophinnae", и "Хтаат Аквадинген", и немецкое издание "Unter Zee Kulten", "Обитатели глубин" Ле Фе и "Fischbuch" Конрада фон Гернера, изданная примерно в 1598 году.
Двигаясь вдоль полок, Титус Кроу почувствовал, как его тело покрывается холодной испариной при одной только мысли о ценности этих книг, не говоря уже об их содержании. Список бесценных томов оказался столь внушителен, что вскоре юноша потерял им счет. Были здесь и Пнакотикские рукописи, и "Семь таинственных книг Хсана"; потом Титус наткнулся на "Текст Р'лайха", а в самую последнюю очередь - на древний, в иссиня-черном переплете, украшенный золотыми и серебряными арабесками том, который оказался не чем иным, как самим "Аль-Азифом"! При виде этих сокровищ у нашего героя закружилась голова, и он присел за один из пыльных столов, чтобы прийти в себя.
Лишь когда Титус, пошатываясь, опустился на стул и приложил руку к разгоряченному лбу, он понял, что неважно себя чувствует. Стоило обратить взгляд на корешки древних книг, с его тела ручьями катился пот; от вина Карстерса в горле и во рту подозрительно пересохло. Нет, он вряд ли выпил лишнего, но вдруг напиток оказался слишком крепким? Хорошо, отныне он не будет пить больше одного стакана за раз…
Тогда ему и в голову не могло прийти, что в вино подмешано какое-то зелье.
Спокойно, но все еще покачиваясь на нетвердых ногах, он поднялся со стула, включил свет в алькове, где для него была приготовлена постель, выключил свет в библиотеке и улегся. Не успел он положить голову на подушку, как его тотчас сморил сон.
Сон со сновидениями.
В алькове было темно, однако в библиотеку сквозь зарешеченные окна проникал тусклый лунный свет, который колыхался вместе с ветвями садовых деревьев. Шторы были не задернуты, а вокруг кровати, устремив на него взгляд светящихся глаз, стояли четыре фигуры в темных одеяниях с низко надвинутыми капюшонами. Затем одна из этих фигур сделала шаг вперед, и внутреннее чутье подсказало ему, что это Карстерс.
- Он спит, хозяин? - шепотом поинтересовался незнакомый ему голос.
- Да, сном младенца, - ответил Карстерс. - Открытые глаза, устремленный в пространство взгляд - все это верный признаки того, что снадобье подействовало. Ну и как вам он?
Третий голос, низкий и грубый, рассыпался хриплым смехом:
- Думаю, он нам подходит, Хозяин. Проживете еще лет сорок - пятьдесят.
- Тише! - рявкнул на шутника Карстерс и обжег его свирепым взглядом. - Чтобы я ничего подобного больше не слышал! Ни здесь, ни где-либо еще!
- Хозяин! - В голосе говорящего послышались испуганные нотки. - Прошу простить меня! Я не подумал…
Карстерс лишь презрительно фыркнул.
- Никто из вас не привык думать…
- А каков его знак, Хозяин? - поинтересовался четвертый голос, липкий и тягучий, словно жидкая глина. - Благоприятный?
- О да! Он Стрелец, как и я. И его числа… благоприятствуют нам, - едва ли не по-кошачьи промурлыкал Карстерс. - Его полное имя не просто содержит девять букв: в традиционной системе дата его рождения дает нам число двадцать семь - то есть девять, взятое трижды. Однако взятые по отдельности, они дают нам еще лучший результат, поскольку сумма их цифр равна восемнадцати!
- То есть трижды шесть! - раздался сдавленный возглас.
- Именно, - подтвердил Карстерс.
- Что ж, на вид он высокий и сильный, Хозяин, - произнес тот, кому досталось от Карстерса. - Похоже, из него получится отличное вместилище.
- Будь ты проклят! - вновь обрушился на него хозяин дома. - Идиот! Сколько раз можно тебе повторять, что… - На какой-то миг его голос перешел в яростное шипение. - Вон! Вон! Вас, дуралеев, ждет работа, как, впрочем, и остальных. Но сначала уясните: он - именно Тот Самый, утверждаю со всей ответственностью, и он пришел сюда по собственной воле, как то и должно быть.
Три фигуры растворились во мраке, но Карстерс остался. Он еще раз посмотрел на Титуса и затем произнес шепотом:
- Это был сон. Просто сон. И его, мистер Кроу, лучше забыть. Хранить его в памяти совершенно не стоит. Ведь это лишь сон… сон… сон…
Произнеся эти слова, он сделал шаг назад и задернул шторы. Лунный свет тотчас померк, и в библиотеке воцарилась кромешная тьма. Однако спящему еще долго мерещилось, что глаза Карстерса висят над ним в темноте, словно улыбка Чеширского кота.