На дальнем краю поля, у Счастливого Котла, маячила одинокая розовая фигурка. В этом году данный аттракцион особой популярностью не пользовался.
- А что она там… делает? - наклонившись, уголком рта прошептала Светия.
- Понятия не имею, - пожала плечами нянюшка. - В последнее время матушка очень изменилась. Решила стать более дружелюбной.
- Эсме? Дружелюбной?
- Э… ну да, - подтвердила нянюшка. Вслух эта новость звучала еще хуже.
Светия уставилась на нее, поспешно сотворила левой рукой ограждающий знак и заторопилась прочь.
VIII
Остроконечные шляпы тем временем начали собираться в маленькие стайки по три и по четыре. Заостренные верхушки сближались, сбивались в кучки, покачивались, ведя оживленную беседу, дружно поворачивались к далекому розовому пятнышку, после чего разъединялись, словно лепестки стремительно распускающегося черного цветка. Каждый лепесток образовывал другую группу, и процесс начинался заново. Все происходящее походило на некую ядерную реакцию.
Волнение все нарастало и нарастало. Назревал взрыв.
То и дело кто-нибудь оборачивался и смотрел на нянюшку, поэтому она поспешила прочь, лавируя между аттракционами. Остановилась она лишь у ларька, которым заправлял гном Закзак Рукисила, производитель и поставщик всяких оккультных безделушек. Закзак приветствовал ее радостным кивком поверх таблички "Щасливые Падковы 2$ Запару".
- Доброе утро, госпожа Ягг, - сказал он.
Нянюшка задумчиво уставилась на его товар.
- А что такого счастливого в этих подковах? - спросила она, тыкая пальцем в лоток.
- Как что?! Каждая подкова - две монеты в мой карман! - ответил Рукисила.
- Ну и что?
- Целых два доллара - лично я счастлив, - пожал плечами гном. - Завернуть тебе штучку, а, нянюшка? Знать бы, что торговля пойдет так бойко, прихватил бы еще ящик. Нашлись такие дамы, что брали по две!
"Дамы" было сказано со значением.
- Ведьмы покупают подковы на счастье? - изумилась нянюшка.
- Не покупают - разметают, будто завтра конец света! - воскликнул Закзак. Тут он нахмурился. Все-таки разговор шел о ведьмах. - Э… но ведь ничего такого не будет? - на всякий случай прибавил он.
- Ни в коем разе, - ответствовала нянюшка.
Закзака это, похоже, не успокоило.
- И травы для оберегов тоже расхватали, - припомнил он. Однако что ни говори, а Закзак Рукисила был настоящим гномом. Случись вдруг всемирный потоп, он бы не упустил возможность сбыть хорошую партию полотенец. - Ну, госпожа Ягг, предложить тебе кой-что интересное?
Нянюшка помотала головой. Если уж беде суждено было нагрянуть именно с той стороны, откуда все ее ждали, то веточка руты едва ли могла помочь. Скорее, сгодился бы вековой дуб, да и то бабушка надвое сказала.
Общая атмосфера стремительно менялась. Небо оставалось бледно-голубым и просторным, но на горизонтах мысли погромыхивал гром. Ведьмы испытывали неприятное беспокойство. Нервозные искорки пощелкивали в воздухе, а кое-где уже полыхало настоящее пламя, которое постепенно распространялось на всех и каждого. И оттого даже самых обычных, не сведущих в ведьмовстве людей, твердо уверенных, будто руно - это овечья шерсть, а руны - отдельные прядки таковой, - даже их охватывала та глубокая необъяснимая тревога, что заставляет кричать на детей и гонит в кабак.
Нянюшка заглянула в просвет между ларьками. Розовая фигурка терпеливо несла унылую вахту возле Счастливого Котла. Буквально толпы народу абсолютно не жаждали попытать счастья в этом аттракционе.
Осторожными перебежками нянюшка переместилась к буфетной стойке. Вокруг стола уже вовсю толпились люди, однако куча чудовищных кексов по-прежнему сохраняла свою девственную неприкосновенность. Как и банка с багровым вареньем. Какой-то олух приклеил этикетку: "Папробуй Ложичку! Если Вытащищь! Три Папытки За Пенни!"
Нянюшка вроде бы приложила все усилия к тому, чтобы остаться незамеченной, однако позади вдруг зашуршала солома. Комитет выследил ее.
- Я узнала твой почерк, Летиция, - с упреком промолвила она. - Сердца у тебя нет, вот что. Не по-людски это…
- Мы посовещались и решили: ты должна поговорить с матушкой Ветровоск, - перебила Летиция. - Все, наше терпение лопнуло, пусть прекратит!
- Что прекратит?
- Знаем мы что! - внезапно взорвалась Летиция. - Это все ее хваленая головология! Она что-то творит с нашими головами! Воздействует на нас! Хочет испортить нам праздник, да?
- Она просто сидит и ничего не делает, - возразила нянюшка.
- Да, но как она сидит, можно спросить?!
Нянюшка опять выглянула из-за ларька.
- Ну как… обыкновенно. Сами знаете… поясница согнута, коленки…
Летиция подняла руку и затрясла пальцем перед нянюшкиным лицом:
- Так вот, послушай меня, Гита Ягг…
- Хочешь прогнать ее - иди и прогоняй сама! - огрызнулась нянюшка. - Я уже по горло сыта этими вашими…
Раздался пронзительный детский вопль.
Ведьмы переглянулись и ринулись через поле к Счастливому Котлу.
По траве, захлебываясь слезами, катался маленький мальчик.
Это был Пьюси, нянюшкин младшенький внук.
Нянюшка похолодела. Подхватив карапуза на руки, она обожгла матушку свирепым взглядом.
- Что ты с ним сделала, ты… - начала она.
- Нехачукуклу! Нехачукуклу! Хачусаладатика! Хачухачухачусаладатика!
Нянюшка опустила глаза и уставилась на тряпичную куклу, зажатую в липкой ручонке Пьюси. Залитое горестными слезами лицо малыша, по крайней мере та его часть, что виднелась по краям орущего рта: "Оййхаччухачухачусалдатика-а-а!", выражало крайнюю степень праведного гнева.
…Она поглядела на товарок, на матушку Ветровоск - и почувствовала, как всю ее, от пяток до макушки, пронизывает нестерпимый леденящий стыд.
- Я всего-навсего сказала, не хочешь куклу - положи ее обратно и попробуй еще разок, - робко пояснила матушка. - Но он уже ничего не слышал…
- …хаччууухаччууусал…
- Пьюси Ягг, если ты сию же минуту не угомонишься, бабушка тебе… - и нянюшка с ходу сочинила самое страшное наказание, какое могла придумать: - …никогда больше не даст конфетку!
Напуганный такой невообразимой угрозой, Пьюси мигом захлопнул рот. Зато, к нянюшкиному вящему ужасу, не замедлила открыть свой ротик Летиция Мак-Рица.
- Госпожа Ветровоск, мы хотели бы, чтобы ты немедленно покинула этот праздник.
- Я что, кому-то мешаю? - изумленно спросила матушка. - Надеюсь, что нет. Поверьте, я очень не хочу портить праздник. Просто он попробовал выловить подарок и…
- Ты… действуешь людям на нервы.
Ну, сейчас начнется, подумала нянюшка. Вот сейчас Эсме вскинет голову, прищурится, и, если Летиция немедленно не отойдет на пару шагов, стало быть, она куда сильней меня.
- Мне что, нельзя даже просто посмотреть? - тихо промолвила матушка.
- Знаю я твои игры! - выкрикнула Летиция. - Ты хочешь все испортить, да? О, я тебя насквозь вижу! Ты никак не можешь смириться с поражением, поэтому и замыслила что-то особо коварное, изощренное…
Три шага назад, подумала нянюшка. Самое меньшее. Иначе и костей не соберешь. Вот сейчас…
- Нет, мне не хотелось бы, чтобы все думали, будто я что-то порчу, - всполошилась матушка. Она со вздохом поднялась. - Что ж, тогда пойду домой…
- Нет, не пойдешь! - взбешенная нянюшка Ягг толкнула подругу обратно на стул. - И как вы такое можете допускать-то?! Отвечай, Берил Динбаж! А ты, Летти Паркин, чего молчишь?
- Все они… - начала было Летиция.
- Я не с тобой разговариваю!
Ведьмы, столпившиеся за спиной Летиции, всячески прятали глаза.
- Да нет, не в том дело… я хочу сказать, мы не думаем… - неловко начала Берил. - То есть… я всегда очень уважала… но… ну… короче, это ради общего блага…
Голос ее звучал все тише и наконец замер. Летиция с торжествующим видом вздернула нос.
- М-да? Тогда мы, пожалуй, и впрямь пойдем, - скривилась нянюшка. - Не нравится мне тутошнее обчество. - Она огляделась. - Агнесса! Пособи-ка свести матушку домой…
- Честное слово, не надо… - начала матушка, но нянюшка с Агнессой подхватили ее под руки и бережно, но решительно повлекли сквозь толпу. Перед ними расступались, а потом поворачивались и смотрели вслед.
- Учитывая сложившиеся обстоятельства, оно и к лучшему! - радостно возвестила Летиция.
Кое-кто из ведьм избегал смотреть ей в лицо.
Весь пол матушкиной кухни был усеян лоскутьями. С края стола пролилось варенье и образовало на полу каменно-неподвижный холмик. Таз для варки варенья отмокал в каменной раковине, хотя было ясно, что железо сдастся быстрее.
Вдоль стены выстроились в шеренгу пустые банки из-под маринадов.
Матушка молча села и сложила руки на груди.
- Приготовить чаю, Эсме? - заботливо спросила нянюшка Ягг.
- Нет, дорогая, спасибо. Ты уж возвращайся на Испытания. Обо мне не беспокойся, - сказала матушка.
- Точно?
- Я тихонько посижу тут, и все. Не тревожься.
- Я обратно не пойду! - прошипела Агнесса, когда нянюшке наконец удалось вытолкнуть ее за порог. - Эти Летицины улыбочки… Терпеть не могу!
- Ты как-то говорила, что терпеть не можешь матушкин прищур, - вспомнила нянюшка.
- Да, но прищур - это нормально, это честно. Нянюшка… ты ведь не думаешь… Неужели она выдыхается?
- Если и так, никто никогда об этом не пронюхает, - ответила нянюшка. - Нет, ты вернешься вместе со мной. Она наверняка что-то задумала.
"Ах, кабы знать что, - подумала она. - А то даже не знаю, на сколько еще меня хватит…"