- Не в площадке дело, а в опыте. Предки, как мне маразм подсказывает, еще в тыл летать не начали, а подопытным кроликом становиться у меня что-то желания нет.
- Ох-хо-хо! Можно подумать, это я на "вертушке" больше, чем на автобусе, в свое время ездил. Ты смотри, Сань, у парней краешек уже виден. А как перескочит кто, что делать будешь?
- У кого это ты краешек усмотрел, старый? Окунев вроде в колею вошел.
- С Антоном как раз все в норме. Он пулю в результате, как говорится, "неизбежной на войне случайности" выхватил. Ты, кстати, там рядом ошивался, так что и тебе прилететь могло. И у Сереги все путем - сам понимаешь, ему кровь не в новинку. А вот Ванька наш что-то приуныл. Перемариновали мы его, похоже.
- Не боись, Сергеич. Будет ему завтра дело - всю тоску из него повытрясу.
- Чего придумал?
- Партизанские клины завтра на "железке" будем ставить. Он сейчас их как раз строгать будет. Прикинь, Тотен местных озадачил, и они их на лесопилке для нас сделают.
- А за каким ему строгать, если сделают? - От жары я что-то плохо соображал. Надо сходить на речку, макнуться.
- Сделают-то на пилораме, так что пригонка по-любому нужна. Ну и сам помнишь, как "в рядах" принято: "Наши руки - не для скуки!"
- Это верно! Но про "вертушку"… Тьфу! Про самолет то есть, подумай, командир!
Совхоз Веселово, Борисовский район Минской области, БССР. 20 августа 1941 года. 18:23.
"А ведь не зря Александр Сергеевич с Александром Викторовичем про силу привычки говорили! Немцы нас не только у озера не поймали, но и, если судить по здешней безмятежности, о возможности подобного финта даже не задумывались!" - Слава осторожно сполз с поросшего густой травой бугра обратно в неглубокую ложбинку, где его дожидались остальные члены боевой группы.
А трюк действительно заслуживал внимания. Ведь вместо натужного блуждания с тяжелым грузом по лесам отряд, или, что точнее, боевые группы, просто сплавились ночью по Березине прямо к шоссе. Десять лодок, не привлекая постороннего внимания, прошли петляющей по заболоченным лугам рекой. Их группа высадилась у устья Гайны часа за два до рассвета. От Палика досюда места глухие, так что гребли всю дорогу. Лодки спрятали в густом ивняке неподалеку от заброшенной барской усадьбы. Место хорошее - его присмотрели заранее. До моста километра полтора, и подходы отлично просматриваются.
А две команды подрывников проскочили ниже по течению. Часовые на мостах на воду даже не смотрели, впрочем, сам этого Слава не видел, но ни стрельбы, ни переполоха не было, хоть и прошло уже несколько часов. Значит - проскочили!
Причем, если группе Митрофанова была поставлена задача выдвинуться всего лишь на пять километров к югу и затем совершить обратный, то есть с юга на север, сплав, но уже по Гайне, то "нечаевцам", как называли в отряде группу разведки, придется проделать значительно более длительное путешествие. Целью для них были мосты практически у самого Борисова! Один у Малого Стахова, который отделяло от городской окраины километра три, и второй - у Стахова Большого. По прямой чуть больше десяти километров, но река петляет, словно серпантин в новогоднюю ночь, и получается, что пограничникам плыть вдвое дальше. По расчетам, на место им едва-едва удастся добраться к завтрашнему утру.
"Если удастся подорвать их, то движение на Борисов будет парализовано сразу по обоим берегам Березины! И ведь есть информация, что в городе какой-то крупный штаб стоит - чуть ли не группы армий. Соответственно, и снабжение для всех, кто против Западного фронта воюет. А в случае удачи здесь, у Веселова, дорога вообще станет на неделю, не меньше. Долины Гайны и Березины в этих краях - сплошное болото, а ширина в сумме - с десяток километров, так что при взгляде на карту получается, что деревня Костюки на острове стоит. Ну а машины-фугасы в данной ситуации просто приятным приложением станут. Бонусом, как Антон говорил.
Да, кстати, надо выяснить, что позавчера в Зембине случилось! - вспомнил Трошин о не относящихся к текущему моменту делах. - Слухи были, что там евреев убивали. Причем много… А ведь предупреждали их - уходите в леса. Да без толку все! "У нас дети, старики… Куда ж мы пойдем?" Хоть кол им на голове теши! Да и хрен с ними! Насильно никого спасать не будем. А с бургомистром им конкретно не повезло - этот немец из-под Саратова, Эгоф, в городской школе несколько лет до войны проработал, так что всю подноготную почти всех местных знает. Хотел разведку туда послать, да полицейские эти так некстати свалились. Надо будет с документами захваченными, внимательно посидеть, покопаться. Хотя то, что это не армейцы по нашу душу приходили, ясно - слишком много эсдэшных нашивок на убитых попадалось. Видимо, радио таки засекли". - Оторвавшись от размышлений, он поманил одного из бойцов.
- Да, товарищ командир?
- Слушай сюда, Червяков! Возьми Бутова, и сползайте вон к тем развалинам! - Слава показал в сторону видневшейся на круче усадьбе. - НП под крышей устройте - оттуда обзор хороший должен быть.
- А чего Бутова-то? Можа, Мавренкова Витьку возьму?
- А Витька что, азбуку Морзе выучил? Нет? Ну так о чем разговор?! Бутова - и никак иначе!
Козырнув, боец ужом ввинтился в заросли аира.
"Эх, как-то там у Нечаева дела? За рацию спецгрупповскую сейчас ногу, кажется, отдал бы!"
Москва, улица Горького, дом 41.
20 августа 1941 года. 23:47.
Тяжелая дверь лифта солидно лязгнула за спиной, и свет в кабине погас.
"Черт! Как на звук тюремной решетки похоже! - подумал Павел. - А может, ну его? Всего-то на два этажа спуститься - и все, я дома! Сделаю вид, что от усталости не ту кнопку нажал. Нет! Так не пойдет! Достало в одиночку болтаться, как известная субстанция в проруби!"
Палец вдавил кнопку новомодного электрического звонка, и из-за усиленного полотна новенькой (дом сдали всего два года назад) двери еле слышно долетела бодрая трель, так не похожая на вялое треньканье привычного механического звонка, что был установлен в его собственной квартире.
Ждать пришлось недолго, и, к удивлению позднего гостя, дверь открыл не охранник, а сам хозяин квартиры.
- Пал Анатолич, чего это ты на ночь глядя? Или стряслось чего? - Форменные галифе соседствовали на выглянувшем с домашним халатом.
- Извините, Всеволод Николаевич, что без предупреждения. Посоветоваться с вами хочу.
- А чего не в Наркомате? Хотя ладно, проходи. Все одно - ложиться я не собирался еще. Да и рано сегодня уехал. - Первый зам Берии шагнул в сторону, пропуская Судоплатова в квартиру.
В просторной прихожей Павел остановился, не зная, в какую сторону идти.
- На кухню проходи, туда - до конца коридора. Чаем угощу, - подсказал комиссар госбезопасности. - Лидия в отъезде, а домработницу я уже отпустил.
- Ну говори, с чем пожаловал? - поставив чайник на плиту, спросил Меркулов.
- Посоветоваться надо.
- Это я уже слышал. Ты, Павел, не мнись, а говори прямо. Раз уж пришел, так чего кота за известное место тянуть?
- Вы, Всеволод Николаевич, "синюю тетрадь" читали?
- Не успел еще, только пролистал. - Достав из коробки папиросу, начальник ГУГБ присел на подоконник и, открыв форточку, закурил.
- У вас, насколько я знаю, образование университетское, да и гимназию вы окончили. Не то что я - от сохи…
- Не прибедняйся, товарищ Судоплатов, не идет тебе! - махнул рукой Меркулов.
- Есть мнение, что члены группы "Странники" - люди тоже образованные. Вот и подумалось мне, что, как известно, рыбак рыбака видит издалека…
- Понял я тебя! Давай сюда эту волшебную тетрадку! - усмехнулся замнаркома. - А ты чаю нам пока сообрази, чашки в буфете… - И Меркулов погрузился в чтение.
"Черт! Дурака я свалял или, наоборот, выход из сложившийся ситуации нашел? - думал Павел, наливая кипяток в красивые, китайского фарфора, чашки. - Ведь я фактически "запряг" замнаркома на меня работать!"
Поставив чашки на стол и опустив меркуловскую заварку в изящном ситечке, Судоплатов устроился на стуле - судя по всему, ждать предстояло долго. Однако вышло иначе - не успел он допить первую чашку, как Меркулов соскочил с подоконника и подошел к столу:
- Мне кажется, что ничего нового я тебе, Павел, не скажу. - Он бросил тетрадь на стол и, взяв чашку, сделал большой глоток. - Наши спецы наверняка это уже говорили, так что на откровения не рассчитывай. Люди писали разные. Один - точно с химией хорошо знаком, да и инженерному делу обучался, обороты специальные уж больно легко использует. Врач у них тоже не из фельдшеров. Языками владеют - это тоже сомнению не подлежит. Все вставки на иностранных языках скорописью сделаны, без разрыва.
- То есть?
- Ну у тебя, как я помню, с иностранным не очень, так?
- Верно, - нехотя согласился Павел.
- Так вот, - замнаркома пододвинул к нему пустую чашку - обнови, мол, - если тебя заставить писать донесение, основанное на чужой и непонятной информации, да еще со вставками на немецком или английском, то по почерку будет заметно, где ты писал гладко, а где останавливался и усилия прилагал. А у них ровненько так, без затыков. Ясно?
- Вполне.
- Соответственно, на мой взгляд, возможны два варианта: или для составления этого донесения они привлекали специалистов, или сами члены этой группы компетентны в соответствующих отраслях. Что скажешь?
- Некоторые почерки в тетради сходны с имеющимися у нас образцами.