- Так много, - проговорила Сентерри, которая прежде никогда не видела настоящей битвы.
- За всю историю одному отряду не удавалось обратить в бегство целое войско, - заметил Гилврэй. - Гвардейцы, отдавшие свою жизнь в этой битве, будут воспеты бардами.
- Однако это ужасная цена… просто за то, чтобы защитить мою честь.
- Мы все посчитали за честь заплатить такую цену, Ваше Высочество. Для нас было позором то, что однажды вы попали к работорговцам.
- А теперь я могу считать себя свободной? Это горы Альпенниен, а их жители, кажется, подняли восстание.
- Вы по-прежнему под защитой гвардейцев, хотя их сейчас в десять раз меньше, чем прежде.
- Да, - вздохнула Сентерри, откидываясь назад на своем сидении. - Если бы мне пришлось выбирать между вами с вашим отрядом, капитан, и девятью полками улан, я бы выбрала первое. Не проводите ли вы нас в спальню?
- Конечно, Ваше Высочество. Госпожа Долвьенн?
Гилврэй протянул руку поднимавшейся Долвьенн и помог ей встать. Хромая, она шла между Сентерри и Гилврэем, опираясь на них. Ларон смотрел им вслед, затем повернулся обратно к озеру. "Они ни разу не упомянули виконта Коссерена, - подумал Ларон. - И всего один раз прозвучало мое имя. Но уж лучше один раз, чем ни разу".
Веландер перенесли в лазарет, где монахини ее вымыли и уложили в постель. Они очень беспокоились, что девушка была очень холодной, а ее сердца не бились. Но Эндри их успокоил, сказав, что для нее это нормально. Ее клыки и когти почти исчезли, и Эндри не пришлось давать никаких неприятных дополнительных объяснений. Когда один из жрецов поднял веко Веландер, оттуда вырвался яркий бело-голубой свет.
- Я Селверис, медикар, - сказал священник, который привел Эндри в комнату Веландер. - Она ненадолго пришла в сознание, когда я осматривал ее, а сейчас… Могу сказать лишь одно: она ни на что не реагирует.
- Ее состояние… э-э… немного тревожит, - осторожно произнес Эндри.
- Тревожит? - повторил жрец, стоящий рядом с ним возле кровати Веландер. - Ты понимаешь, что, если принять во внимание результаты несложных проверок, она мертва, хотя и может говорить и чуть-чуть двигать рукой? А свет из ее глаз!
- Что вы посоветуете? - спросил Эндри. - Завтра мы должны уйти.
- Без сомнения, Веландер лучше не оставаться здесь. Конечно, она может пробыть тут столько, сколько…
- Проживет?
- Я хотел сказать "пожелает", Эндри. Я ничего не могу для нее сейчас сделать, но подозреваю, что ей будет лучше, если ты здесь переночуешь. Сестра может понаблюдать за ней, а ты поспишь.
- Сир, я не могу навязываться…
- Капитан Ларон говорил, ты ей очень дорог.
- Я… я… я… - Эндри дышал с трудом, его лицо покраснело.
- Извини, Эндри, я тебя обидел?
- Я… нет, но… Веландер значит многое и для капитана, и…
- Еще одна очень неловкая ситуация?
- Э-э-э… да! Да. Э-э-э… Еще одна?
- Люди часто рассказывают медикарам вещи, которые не решились бы поведать даже возлюбленным… особенно тогда, когда видят медикара в первый и последний раз. Эндри, если вспомнить все сложности и обстоятельства, от твоих спутников у меня волосы встали бы дыбом - если бы у меня вообще были волосы, конечно. Оставайся со своей девушкой, парень. Я пришлю сестру.
Медикар поклонился и вышел. Эндри сел на кровать рядом с Веландер и взял ее за руку. Ее кожа была холодной, но сухой.
- Эндри, - прошептала девушка.
- Вел, ты проснулась!
- Я все слышала. Ты был ранен, Эндри?
- Только лицо.
- Можно потрогать?
Эндри положил ее пальцы на шрамы на правой щеке.
- Впечатляет. Должно быть, выглядит… лихо. Нравится девушкам.
Эндри нежно поцеловал ее в лоб, затем в губы. Тонкие лучи фиолетового цвета между ними немного подрожали и исчезли, когда он снова сел.
- Я хочу нравиться только тебе.
Сестра принесла лекарства и положила их рядом с кроватью, но голова Эндри по-прежнему оставалась на груди Веландер. Ее сердца не издавали ни звука.
- Как была битва, плохо? - спросила Веландер, когда сестра ушла.
- Ода.
- Ты убил кого-нибудь?
- Нет. Хартман и я сражались вместе. Я начинал, он приближался сзади и убивал. До тех пор, пока его самого не убили.
- Ты никого не убивал?
- Нет, никого.
- Случайно, Эндри?
- Когда мог, я пытался оглушить врага топором.
- Почему?
- Ну, чтобы они остались живы.
- Они же хотели убить тебя!
- Ну да, но, знаешь, их всех ждали девушки, семьи, друзья, они любили выпить и, вероятно, старались как-то улучшить свою жизнь. Я хочу сказать, что у них была своя жизнь и место в жизни остальных. Я не мог просто взять и покончить с этим.
- Эндри, Эндри… изумительно. Ты желаешь научиться утонченным манерам и изменить себя в лучшую сторону… но ты уже лучше. Лучше, чем остальные. Лучше, чем я.
- Ты глупышка, Вел.
- Нет, Эндри, послушай. Некоторых из тех, кого ты встретишь, ты будешь должен убить. Если оставишь их в живых, не уничтожишь зло.
- Ты имеешь в виду, мне надо было убивать людей в сражении?
- Я имею в виду, ты думаешь… э-э-э… как все люди, похожие на тебя. Ладно. Я говорю плохо. Очень плохо.
- Перед тем как ты умерла, Вел, ты кого-нибудь убила?
- Да. Шла война.
- Ох. Тогда ты, наверно, думаешь, что я слаб и глуп.
- Нет. Я считаю тебя самым замечательным человеком во всем мире. Восхищаюсь тобой. Обожаю тебя. Убийство дракона изменило меня, но… встреча с тобой изменила меня еще больше.
Эндри сел, погладил ее волосы. Некоторое время они молчали, наслаждаясь безмолвным присутствием друг друга.
- Ларон говорит, ты - жрица из Метрологов. Они образованные люди. Изучают звезды, но и не бросают людей, попавших в беду.
- Замечательно ты их описываешь.
Он положил свою руку поверх ее руки.
- Веландер, если ты выкарабкаешься, ты думаешь, мы справимся?
С видимым усилием Веландер схватилась за его пальцы.
- Если… было бы чудесно… но "если" не бывает. Эндри, тебе же нравится Терикель, да?
- Ну да, она приятная и мудрая женщина, - осторожно ответил Эндри.
- Нет! Она нравится тебе… ну как ты выражаешься… как твоя девушка?
- Что? Она - старейшина всего Ордена Метрологов, и одна из сильнейших магов мира, я даже не мечтал о том, чтобы подержать ее за руку.
- Терикель, она глубоко опечалена. Дает приказы, много работает, страдает, переносит ужасные тяготы - все ради добра. Иногда сталкивается с очень неприятными людьми, и все ради добра. Будь рядом с ней, Эндри. Если ей нужна поддержка, поддержи ее. Сделай это для меня, так легче уйти в Мрачные Земли.
- Нет, Веландер! Ты - моя девушка, так нечестно!
- Честь? - тихо засмеялась Веландер. Глупый. Говоришь как Ларон.
Через шесть часов после полуночи Эндри, забывшийся усталым сном возле кровати Веландер, проснулся оттого, что его кто-то тряс. При свете тусклой лампы он увидел Ларона, стоящего перед ним и прижимающего к губам палец.
- Пойдем со мной, - тихо сказал тот и вывел Эндри из комнаты.
- Еще даже солнце не встало, капитан, - произнес Эндри, пока они шли мимо крытой галереи с колоннами, увитыми плющом. - Что происходит?
- Ты приглашен на завтрак. Это будет очень хороший завтрак. На великолепном каменном балконе над озером, когда лучи солнца озаряют с востока горные вершины, а воды Небесного зеркала еще окутаны легкой дымкой, такой же голубой, как небо. Думаю, подадут хрустящий хлеб и мед из клевера с прохладным мятным молоком. К сожалению, некоторые из приглашенных в очень плохом настроении и готовы сражаться друг с другом до победного конца, а затем перебросить поверженных через перила моста в озеро - а ведь ущелье не меньше девяноста футов в глубину. Понимаешь, выяснилось, что истории, которые были рассказаны, не всегда и не во всем совпадают.
- Ох. А кто это люди?
- Я, капитан Гилврэй, принцесса Сентерри, госпожа Долвьенн - назову лишь несколько имен. Верховный надзиратель Альпенфаста согласился рассмотреть это дело, и инквизитор задаст пару вопросов.
- Рассмотреть де…
- Рассмотреть дело. Это когда судья решает, кто прав, а кто виноват. А сейчас из надежного источника мне стало известно, что ты никого не убивал и ты - девственник.
- Уоллес! - пробормотал Эндри, и на его лице было такое выражение, словно он готов покончить с собой.
- Это правда?
- У меня, как у реккона, есть право на небольшие личные тайны, капитан, неужели нельзя оставить это как есть, и пусть гадают?
- Эндри, тебе скоро зададут вопросы, когда ты будешь находиться под воздействием очень опасного эфирного заклинания. Если ты убивал или с кем-то хоть раз переспал, тогда ты ощутишь боль, словно в каждую клетку твоего тела вонзятся раскаленные добела иглы. Если нет, ты ничего не почувствуешь. Я снова тебя спрашиваю, ты убил когда-нибудь кого-нибудь и занимался ли ты любовью с женщиной?
- А Уоллес не узнает?
- Нет.
- Тогда ответ "нет" и "нет".
Они прошли еще сотню футов, прежде чем Эндри взял Ларона за руку и остановил его.
- Можно задать очень деликатный вопрос? - спросил Эндри.
- Ты можешь получить неделикатный ответ, но спрашивай, если хочешь.
- Один парень любит знатную женщину, но есть девушка, которая любит его. Девушка действительно нуждается в нем, и он дает ей всю любовь, какую только может, но истинные чувства вынужден хранить в секрете. Чтобы защитить чувства девушки и не создавать неприятностей для той знатной женщины. Он правильно делает?