- Ладно, смейся, если хочешь. Я допускаю, что мои необычные композиции редко ценили по достоинству, но в исполнении музыкальных произведений других авторов я превзошел многих. Даже то, что писала императрица - о, этим нотам лучше бы сразу отправиться в мусорную корзину! - звучало гораздо лучше, когда я играл это. Мужчины могли льстить ей, но именно я умел сделать ее сочинения мелодичнее, чем они были на самом деле. Так я получил повышение. Понимаешь, все как в моей семье: из ничего делаешь конфетку.
- Уоллес, мысль о тебе как о великом музыканте сарголанской империи никогда не перестает меня удивлять. О, выглядит многообещающе - "Дыхание Дракона".
Они вошли в маленькую, переполненную таверну, чьей посетителями являлись, в основном, пехотинцы, гвардейцы и уланы из казарм гарнизона неподалеку. Эндри купил две пинты местного эля и встал с Уоллесом у окна, наблюдая за движением экипажей на ночной улице.
- Уоллес, ты когда-нибудь замечал, что те, кто больше всего ненавидит несчастных, но талантливых людей, или находятся с ними на одном социальном уровне, или немного выше их?
- Неприятности с рекконами? - спросил Уоллес.
- Да, много, и все во время еды. Я точно не знаю, что случилось, но рекконы стали жаловаться на мои слишком хорошие манеры. Тогда подошел маршал и стал кричать на меня, называя животным, потом рекруты перестали говорить обо мне. Они даже друг с другом больше не общались. Я что, действительно переступаю какую-то черту?
- Отчасти да. Ты бы мог легко найти общий язык с теми рекконами, если бы захотел. Нет никого проще тебя, но ты пытаешься усвоить манеры и вежливые выражения, которые тебе не свойственны. Чего ты на самом деле хочешь, Эндри?
- Чего я хочу? Сейчас я хочу шумную таверну, полный кошелек и хороший ребек.
- Все это у тебя есть. Здесь много солдат, в наших карманах звенят монеты, а в твоей сумке - ребек.
- А, правда. Проблема в том, что когда я надел тот плащ, я хотел стать офицером.
- Ого! Тогда для начала тебе придется стать благородным.
- Я бы мог продвинуться по службе.
- Это невозможно. Тебе необходимо познакомиться с принцессой, чтобы достичь желаемого, но прежде нужно стать благородным.
- Принцесса слышала, как маршал кричал на меня. Она уже знает обо мне.
- Поверь мне, Эндри, это разные вещи.
- Их разговор прервал полный мужчина с пинтой в одной руке и, кажется, с деревянной флейтой, прикрепленной к коровьему рогу, в другой. Он опасно раскачивался из стороны в сторону, стоя перед Эндри и Уоллесом.
- Купишь музыкальный инструмент, на котором играли при дворе императора в Палионе? - спросил он.
- Да это ж обычная волынка, господин, - ответил Уоллес. - Самая обычная волынка.
- Это семейная реликвия. Моя мать-старушка когда-то играла на ней.
- Это инструмент не для женщин, - сказал Уоллес. - Ты взял его у кого-то, кто украл его, и если кто-нибудь купит, ты пропьешь деньги.
- Дай сюда, - вмешался Эндри, протягивая руку.
На одном конце была двойная дудочка, и Эндри проверил ее, поскольку умел обращаться с подобным инструментом. Он взял дудочку в рот и сыграл "Джигу всадников". Некоторые из посетителей захлопали. Эндри поклонился.
- Я беру ее, - сказал Эндри. - Если, конечно, цена разумная.
Немного поторговавшись, Эндри снизил цену до той, которую считал подходящей.
- Зачем тебе волынка? - спросил Уоллес, когда Эндри отсчитал деньги за украденный инструмент. - У тебя есть флейта и ребек - и ты продолжаешь брать мою лиру и поешь свои пьяные песни.
- У нее сильный, громкий звук, это хорошо для танцев. Кроме того, я пел любовную песню прошлой ночью. Благородные поют любовные песни.
- "Пять пинт перед тем, как она переспала с ним" вряд ли можно назвать любовной песней. Но ты поддержал теневой рынок, купив эту волынку.
Эндри отсчитал стоимость волынки.
- Вот, парень. Уоллес, даже преступникам нравится хорошая песня. Э-э, да я ведь знаю одного хладнокровного убийцу, который играет…
- Ладно-ладно, хватит, достаточно, ты меня убедил, ты победил.
- Как зовут тебя, парень? - спросил Эндри, когда хозяин волынки во второй раз пересчитал пригоршню медных и серебряных монет.
- Трансером кличут.
- Странное имя, - сказал Уоллес. - Не встречал такого в Геральдических Списках 2-А.
- Меня так кличут среди торговцев, толстяк.
- Следи за языком! - воскликнул Уоллес, испытывающий чувство гордости от того, что в последнее время похудел, хотя это произошло и не по его желанию.
- Я передаю вещи от людей, у которых они есть, людям, которые хотят, чтобы они у них были.
- Кажется, ты не платишь налоги, - сказал Уоллес.
- Ха-ха-ха, сир, вот и весь мой ответ. Я помогаю в разных ситуациях. Люди помогают мне, а я помогаю им. Мы все люди, которым нужна помощь, и мы помогаем друг другу. Сборщики налогов не помогают никому.
Эндри бросил на стол монету.
- Давай, Уоллес, купи нам выпить, пока я тут побуду, - начал он, и вдруг почему-то ему вспомнились два слова Веландер, пробудившие какие-то давно забытые воспоминания. "Помоги мне". Эндри пришло в голову, что он давно не брал в рот спиртного. Нет, не из-за одержимости Веландер этой темой. Но если можно было что-то сделать с ее нынешним состоянием, то несомненно удалось бы сохранить жизни многих пьяниц - набрался бы целый батальон, большой, хоть и недееспособный.
- Эй, я передумал, мне простой воды, - сказал Эндри, пока Уоллес еще не ушел.
Эндри стал наигрывать песню "Ива у воды". Трансер вскочил и, шатаясь, пошел отплясывать джигу. Остальные посетители присоединились к нему, хлопая в ладоши или стуча ногами. Эндри решил, что он счастлив, даже если владельцу таверны все это и не нравилось.
Кловессерская Академия Прикладных Магических Искусств в действительности представляла собой старую гостиницу, в стенах которой находились лекционный зал и библиотека. Академия вмещала около пяти дюжин студентов, пять магов-наставников и надзирателя. В отличие от больших академий, где каждому предоставлялось место в общежитии, преподаватели и студенты Кловессера были рассредоточены в разных местах. Это означало, что на ночь в академии не оставалось никого.
Забраться внутрь было проще простого. Вильбар украл несколько ключей и сделал с них оттиски на воске, а Риеллен изготовила дубликаты. Решили проникнуть именно таким образом, дабы не потревожить защитных заклинаний против воров, поставленных надзирателем.
- На крыше нет защитных заклинаний, старейшина, вскарабкаться туда - вот это проблема, - объясняла Риеллен, пока они ждали в узком переулке, которым заканчивалась улица, тянущаяся от здания академии.
- На крыше? - спросила Терикель.
- Там, где мы установили свою кладку, - сказал Вильбар.
- Я знаю, где расположены заклинания, а на крыше мы бывали уже сотни раз, - добавил Мэбен. - Дело в том, что когда мы делаем это… ну… это как-то необдуманно. Нужно обсудить все очень, очень тщательно.
- А на крыше есть веревка? - поинтересовалась Веландер.
- Да, на самом деле даже двойная, - ответил Вильбар. - Мы прячем веревки, балки и все, что связано с нашей кладкой, в водосточном желобе на крыше.
- Подождите, - произнесла Веландер.
Перейдя на другую сторону улицы, она залезла прямо по кирпичной стене академии, цепляясь когтями. Через минуту оттуда упала веревка. Терикель схватилась за нее и исчезла в вышине. Едва старейшина смогла перевести дыхание, Веландер снова спустилась на улицу. Она вновь присоединилась к трем студентам.
- Старейшина на крыше, - сказала Веландер. - Давайте и вы туда.
- Но нам тогда тоже нужна твоя помощь, - ответила Риеллен.
- Вернусь через час.
Веландер растворилась в темноте, оставив студентов обмениваться недоуменными взглядами среди теней.
Эндри видел много трупов, пока жил в Баржардсе, но тот, на который он наткнулся, пройдя несколько улиц от таверны, где только что играл, отличался от всех других. Эндри довелось купить кое-что у него при жизни, причем с тех пор не прошло еще и часа. Горло Трансера оказалось разорвано, и прежде румяный маленький продавец краденых вещей сейчас был бел, как мел при свете ламы.
Эндри и Уоллес постояли, глазея на стражника и судебного пристава, осматривающих тело. Уоллес покачал головой, когда последний попытался нащупать пульс там, где когда-то была шея Трансера. Собралась толпа пьяных, зевак и проституток. Эндри потрогал под одеждой волынку и вздрогнул.
- Веландер, - прошептал Эндри так тихо, что даже Уоллес ничего не услышал.
- Мне вспоминается, ты тоже чуть было так не кончил, - сказал испуганно Уоллес. - И я, кстати. Хотелось бы знать, продается ли в Кловессере лечебное чесночное вино "Крем Матери Антвурцель"?
- Что за способ уйти в Мрачные Земли! - сказал громко Эндри. - Как могут благородные люди, подобные господину Ларону и госпоже Терикель, отпускать этого дьявола на свободу?
- Вероятно, они не могут убедить Веландер в пользе вегетарианского образа жизни, - предположил Уоллес. - Меня тоже никто не заставит это сделать. Ни один из вегетарианцев, которых я когда-либо встречал, не оказался убедительным наставником.
- Она говорит, что пьет кровь только злых людей, - сказал Эндри, не слушая Уоллеса. - Что злого было в Трансере? Он перепродавал краденные вещи и пропивал заработанное.
- Возможно, он подкопил бы денег и исправился, - добавил Уоллес.
- Много ведь есть других, которые куда хуже.
Стражник подобрал кувшин, валявшийся возле трупа, поднял крышку, понюхал содержимое и допил остатки.
- Отвратительно, - сказал Уоллес. - Он даже кружки не взял.