Эндри еще никогда не был в публичном доме до своего прибытия в Палион, если не считать той ночи в Альберине, когда его вышвырнули из дверей одного такого заведения. Теперь он находился в личных покоях женщины, которая заправляла публичным домом. Эндри поставил сумку в углу. Ему не терпелось узнать, что же будет, и от этого сладко засосало под ложечкой. Но одновременно он и боялся поставить себя в глупое положение.
В воздухе витал легкий запах лаванды. В комнате стояла большая кровать, на которой лежало яркое одеяло и пара розовых подушек в форме женской груди. Было несколько сундуков, стол с зеркалом, еще один стол с набором для письма и регистрационные книги. "Она живет здесь", - подумал Эндри и внезапно почти перестал бояться. Мадам Джилли открыла один из сундуков и стала в нем рыться.
- Наверно, тебе интересно, почему я привела тебя сюда, - сказала она, выпрямившись и вытащив маленький кошелек.
- Да, - ответил взволнованно Эндри.
- А как ты думаешь?
- Прошу прощения, госпожа, но это слишком неприлично.
- Ну этого можно было ожидать, но то, чего ты хочешь, я тебе не дам. Ты получишь лишь кошелек, который у меня в руках.
Эндри протянул руку, и она положила кошелек на ладонь. Несколько минут Эндри просто разглядывал неожиданный подарок.
- Это что-то волшебное?
- Отчасти да. В нем есть иголка, моток черных ниток, кусок мыла, зубной порошок, губка и пилка для ногтей. Смотри, пользуйся каждым предметом в течение всей следующей недели и тогда заметишь, что девушки начнут воспринимать тебя серьезно. Пользуйся месяц - и познаешь любовь. Пользуйся до тех пор, пока не решишь вернуться назад из Диомеды в Скалтикар и… ну, не забудь зайти ко мне как-нибудь в гости.
- Вы говорите, мне надо умываться, чистить зубы, латать одежду и ухаживать за ногтями? - спросил с сомнением Эндри.
- Можешь попробовать еще причесываться, но ты выглядишь хорошо и с всклокоченными волосами, - произнесла мадам Джилли, открывая дверь.
Эндри поспешил к выходу, но, проходя одну из комнат, решил проверить себя. Он положил кошелек на стол в холле.
- Огромное спасибо, госпожа, но не надо, - сказал он. Мадам Джилли взглянула на него с удивлением.
- Я это и имела в виду, когда пригласила зайти, если окажешься здесь снова, - заявила она.
- Почему? - спросил Эндри почти шепотом.
- О Эндри, чтобы узнать, как ты поведешь себя, дурачок.
- Ну я бы выглядел как сейчас: помытым и причесанным. Мадам Джилли снова улыбнулась, наклонив голову набок.
- Ты бы мог мне понравиться, - призналась она кокетливо.
- Прошу прощения, госпожа, но вам понравился Уоллес, когда он был грязным. Если со мной что-то не так, то ванна и расческа не помогут.
- А ты завидуешь! - засмеялась мадам Джилли, и в ее глазах загорелся лукавый огонек.
- Не завидую, госпожа, просто немного обидно. Уоллес проводит ночь с женщиной, а я всего лишь получаю набор для шитья. Это как в альберинских тавернах. Официантки приносят тебе пиво бесплатно за хорошо исполненную песню, а затем сидят на чужих коленях. Можете объяснить мне, почему так?
Вопрос был очень неожиданным, и мадам Джилли, очевидно, оказалась захваченной врасплох. Она поднесла к губам палец, пытаясь придумать подходящий ответ.
- Думаю, некоторые мужчины сначала производят хорошее впечатление, - начала она.
- Ну да, а некоторые - плохое, - несчастным голосом добавил Эндри.
Над ними хлопнула дверь, и Уоллес, Эллизен и Мелье стали спускаться по лестнице. Эллизен несла пять сумок Мелье. Они остановились перед мадам Джилли, и Эллизен передала Эндри свою ношу.
- Моя дорогая мадам Джилли, боюсь, нам пора покинуть ваш очаровательный дом и вас, обворожительная леди, - заявил Уоллес, разводя руки и кланяясь.
Мадам Джилли отступила назад. На ее лице не было и тени улыбки. Уоллес тут же опустил руки и отвесил небольшой, формальный поклон. Она подняла свои юбки так, что стало видно всю ее ножку. Четыре пары глаз пристально следили за мадам Джилли, вынимающей кинжал из ножен, закрепленных на бедре.
- Как-то раз он уже отрезал язык мужчине, хвастающемуся тем, что произошло между нами ночью, - произнесла она, демонстрируя свое небольшое оружие.
Уоллес побелел, Мелье выглядела озадаченной, Эллизен слегка ухмыльнулась. Эндри с трудом оторвал свой взгляд от голой ноги мадам Джилли - и увидел, как она направила свой кинжал на него.
- Господин, мне очень жаль, что я была слишком застенчива и не предложила вам места в своей постели прошлой ночью, - тихо сказала она, глядя прямо на Эндри. - Пожалуйста, поймите: самое важное для меня - чтобы вы помнили обо мне. Если господину суждено когда-либо вернуться в Палион, мое сердце не будет знать покоя, если он выберет не мою постель для отдыха.
Рука Эндри дрожала, принимая кинжал. Затем мадам Джилли обвила его шею и поцеловала в губы. После нескольких слов на прощание Эллизен открыла дверь. Уоллес так рассердился, что споткнулся на ступеньках и вывалился головой вперед на улицу. Мелье шла за ним с по-прежнему озадаченным выражением лица. Эндри шел с краю, на палке через плечо висели сумки.
Мадам Джилли и Эллизен стояли вместе, наблюдая за троицей, спускающейся вниз.
- Я думаю, что понимаю сейчас Эндри, - сказала мадам Джилли.
- Да, мадам? - спросила Эллизен.
- Эндри вырос грубым, но одновременно он скромный, храбрый, добродушный и очень, очень сообразительный. Его проблема в том, что он не находит места среди своего же класса, и люди не знают, как с ним быть.
- Правда, мадам, - согласилась Эллизен, которая чувствовала что-то подобное.
- Но Эндри не является своим и среди знати, хотя он лучше, чем многие из них. Я обидела его, Эллизен, но попыталась сгладить свою вину.
- Он вас, несомненно, глубоко уважает, мадам.
- Нет, презирает.
- Презирает - это слишком сильное слово.
- Ты думаешь, я достаточно унизила Уоллеса?
- О да, мадам.
- Хорошо.
Внезапно поняв, что Эндри может стать серьезным соперником в борьбе за благосклонность Мелье, Уоллес причесался, пригладил одежду и заговорил на самом изысканном сарголанском. Очень скоро он осознал: таким образом можно исключить из разговора не только Эндри, но и Мелье. Тогда Уоллес перешел на правильный диомеданский.
- Конечно, агенты императора, например, я, должны быть мастерами маскировки, - начал он, когда троица ушла с улицы, на которой находилось заведение мадам Джилли.
- А в чем состоит ваша миссия? - спросила девушка, широко раскрыв глаза. В душе Мелье боролись восхищение и подозрение, и эта борьба отразилась у нее на лице.
- Ну конечно, защита старейшины Терикель.
- Но разве не Стражи Трона последнего императора преследовали ее?
- Вовсе нет, то были простые наемные убийцы, одетые как Стражи Трона. Можно сказать, их было почти не отличить от настоящих.
- А вы, господин Эндри, - произнесла девушка, поворачиваясь к Эндри, который нес четыре ее сумки на палке через плечо и одну на спине. - Мне очень неудобно, что такой благородный человек, как вы, вынужден нести мой багаж.
"И вполовину не так неудобно, как мне", - подумал Эндри, но вслух сказал:
- К вашим услугам, госпожа.
- Расскажите вашу историю, Эндри. Мадам Джилли обмолвилась, что вы - лорд, как и господин Уоллес.
- Я обычный парень, - ответил Эндри, всматриваясь в дорогу впереди.
- Но вы же не могли дать другого ответа, правда? Думаю, я потрачу много времени в путешествии, пытаясь выяснить, кто же вы на самом деле. Кажется, сегодня погода гораздо лучше, чем вчера. Она благоприятствует нашему плаванию.
- Хорошая погода меняется на плохую гораздо быстрее, нежели наоборот, - возразил Эндри. - Как и люди.
Если бы Эндри был полюбезнее с Мелье, Уоллес бы неминуемо проиграл ему. Однако Мелье восприняла его немногословность как обычное поведение знатного человека и поверила в невозможность каких-либо отношений с ним. Вскоре Уоллес снова смог перевести разговор на себя и стал развлекать ее рассказами о многочисленных скандалах во дворце.
- Конечно, никто не мог находиться рядом с виконтом Коссереном и принцессой Сентерри, когда они возлегли на супружеское ложе, но я перекинулся парой слов с леди Кормендель, четвертая дочь которой, как известно, оказывала услуги дворцу взамен на высочайшие милости.
- О нет! - выдохнула Мелье, никогда не слышавшая ни о леди Кормендель, ни о ее дочери.
- О да, и она развлекала виконта Коссерена ночью и на следующее утро! Она сказала, что он был грубоватым и неловким, и вообще не понимал, как удовлетворить женщину. Она даже добавила: "Вероятно, все победы, которыми Коссерен так гордился, он одержал над овцами".
Оба разразились безудержным смехом, хватаясь друг за друга, чтобы не упасть.
- И беспородными овцами, к тому же, - выдавил Уоллес через несколько минут, наконец-то закончив историю, которая при всей своей вульгарности содержала, как это ни удивительно, частицу правды.
Эндри ждал их до тех пор, пока они не успокоились и снова не пошли за ним.
- Какое же умение… ммм… требуется, чтобы усладить утонченную даму, господин Уоллес? - наигранно невинно спросила Мелье, хотя даже Эндри понял, что кроется за этим вопросом.
- О, сложно объяснить, - ответил Уоллес с величавой торжественностью, которую не смог бы изобразить ни один уличный попрошайка. - Незаметные жесты, взгляды, поклоны, любезности - все эти изысканности, каковые лучше показывать, а не марать словами.
- Мне бы так хотелось узнать что-нибудь об утонченной вежливости, прежде чем я вернусь на Диомеду.