Форд продолжал глазеть на него, медленно группируя разрозненные мысли вокруг абсолютно новой концепции. Что, если им действительно удастся таким бессовестным способом выпутаться из этой истории?
- Прошу, продолжайте, - попросил вогон.
- Ах… и, э-ээм… кроме того, интересная ритмическая композиция, - продолжал Артур, - которая так удачно оттеняет весь… мммм… эээээ, - замялся он.
Форд бросился на выручку, принимая удар на себя:
- …оттеняет сюрреализм скрытых метафор…мммм… - он тоже замялся, но тут снова вступил Артур:
- гуманности…
- Вогонности, - зашипел Форд.
- Да, конечно, вогонности - простите - страстной души поэта, - Артур почувствовал, что попал в нужную струю, - которая проходит по всей ткани поэмы, сглаживая одно, усиливая другое, и в конце концов достигает соответствия с фундаментальной дихотомией третьего, - его речь достигла крещендо, - и тогда читатель приходит к глубочайшему и животрепещущему осознанию… эээ, - тут вдруг вдохновение полностью покинуло Артура. Форд снова поспешил на помощь с решающим ударом:
- Того, о чем написана поэма! - прокричал он. И добавил тихонько, в сторону:
- Ловко сработано, Артур, молодец.
Вогон внимательно разглядывал их. На какой-то момент его ожесточенное расовое сознание было тронуто, но потом он подумал, нет уж, слишком мало и слишком поздно. Когда он заговорил, звук его голоса напомнил звуки когтей кошки, раздирающей нейлоновую щетку.
- То есть вы хотите сказать, что я пишу стихи, потому что под моей черствой бессердечной наружностью скрывается нежное существо, которое жаждет любви, - произнес он, - так, что ли?
Форд нервно засмеялся.
- Да, в смысле, конечно, - забормотал он, - мы все жаждем, разве нет, ну… глубоко внутри… ммм…
Вогон встал.
- Нет, вы ошибаетесь, - заявил он, - я пишу стихи, чтобы придать моей черствой бессердечной наружности еще больше убедительности. И я все равно выброшу вас за борт. Караульный! Отведите пленников в отсек номер три и выбросьте их вон!
- Что?! - взвизгнул Форд.
Караульный, большой молодой вогон, выступил вперед и огромными пузырчатыми руками содрал с пленников ремни, которыми они были привязаны к креслам.
- Вы не можете выбросить нас в открытый космос, - кричал Форд, - мы пишем книгу.
- Сопротивление бесполезно! - прокричал молодой вогон в ответ. Это была самая первая фраза, которую он выучил, когда поступил в вогонное караульное училище.
Капитан проследил за ними с отстраненным удовольствием и отвернулся.
Артур обернулся к нему с диким ужасом на лице.
- Я не хочу сейчас умирать! - завопил он. - У меня голова болит! Я не хочу отправиться на небеса с головной болью, у меня будет не то настроение!
Караульный сцапал их обоих за шею и, почтительно кланяясь капитановой спине, поволок сопротивляющихся пленников вон с капитанского мостика. Стальные двери закрылись, и капитан вновь остался один. Он тихо мычал что-то, листая тетрадку со стихами.
- Хм, - проговорил он про себя, - оттеняет сюрреализм скрытых метафор…
Он подумал над этим с минуту, а потом захлопнул тетрадку с мрачной улыбкой.
- Смерть - этого для них слишком мало, - заключил он.
По длинному стальному коридору эхом разносились слабые протесты двух гуманоидов, крепко стиснутых подмышками у молодого вогона.
- Вот это здорово, - бормотал Артур, - просто великолепно. Пусти меня, грубиян!
Вогон тащил их дальше.
- Не беспокойся, - заверил Форд, - я что-нибудь придумаю.
Он не терял надежды.
- Сопротивление бесполезно! - взревел караульный.
- Не говори таких вещей, - заикаясь, попросил Форд, - как можно сохранять позитивный настрой, если ты говоришь такие вещи?
- Боже мой, - пожаловался Артур, - ты еще говоришь о позитивном настрое! Это ведь не у тебя сегодня разрушили родную планету. Я встал утром, собирался приятно провести день, почитать, вычесать собаку… И вот нет еще и пяти, а меня уже вышвыривают из летающей тарелки! И все это за шесть световых лет от дымящихся останков Земли! - он захлебнулся и забулькал, поскольку вогон усилил хватку.
- Главное, - сказал Форд, - перестань паниковать.
- А кто сказал, что я паникую? - огрызнулся Артур. - Это пока просто шок. Вот подожди, я освоюсь, осмотрюсь. Тогда и начну паниковать!
- Артур, ты впадаешь в истерику. Замолчи! - Форд мучительно пытался собраться с мыслями, но ему не дал караульный вогон:
- Сопротивление бесполезно!
- И ты тоже замолчи! - рявкнул Форд.
- Сопротивление бесполезно!
- Да расслабься, - бросил Форд. Он вывернул голову так, чтобы видеть лицо захватчика. Внезапно его осенило.
- А тебе правда это нравится? - вдруг полюбопытствовал он.
Вогон остановился как вкопанный. На его лицо медленно заползло выражение непроходимой тупости.
- Нравится? - пробасил он. - Что вы имеете в виду?
- Я имею в виду следующее, - пояснил Форд, - действительно ли ты получаешь от этого полное удовлетворение? От того, что маршируешь, орешь, выкидываешь людей в открытый космос…
Вогон уставился в стальной потолок, и его брови накатились одна на другую. Слюна потекла изо рта. Наконец он ответил:
- Ну, режим работы устраивает…
- Так и должно быть, - одобрил Форд.
Артур извернулся и посмотрел на Форда.
- Форд, что это ты задумал? - спросил он шепотом.
- Я просто проявляю интерес к окружающей меня действительности, ты что, против? - вполголоса отозвался Форд. - Так, стало быть, часы работы подходящие, - продолжил беседу он.
Вогон опустил глаза с потолка на Форда, и было видно, как в мутных глубинах его мозга тяжело ворочаются коротенькие мысли.
- Ага, часы подходящие, - закивал он, - но, раз уж вы сами об этом заговорили, признаюсь, что минуты в большинстве своем хреновые. Кроме разве… - ему опять пришлось задуматься, что потребовало еще одного продолжительного взгляда в потолок, - вот, кричать мне нравится. - Он набрал в легкие побольше воздуха и начал:
- Сопротивление…
- Да-да, я знаю, - поспешно перебил Форд, - это у тебя хорошо получается, сразу видно. Но если минуты хреновые, - сказал он, разделяя слова, чтобы дать им время дойти до места назначения, - зачем же ты это делаешь? Что тебя заставляет? Девочки? Кожаная форма? Чувствуешь себя мачо, да? Или тебе просто кажется интересной концепция принятия бессмысленности рутинной работы?
Артур оторопело переводил взгляд с одного на другого.
- Ээээ… - замычал караульный. - Ээээ… эммм… черт его знает. Я думаю, я просто… просто делаю это и все. Моя тетя говорит, что караульный на звездолете - хорошая карьера для молодого вогона. Знаете, форма, кобура на поясе, бессмысленная рутина…
- Вот оно, Артур, - у Форда сделался вид человека, наконец получившего возможность выложить козырную карту, - а ты еще думаешь, что это у тебя проблемы.
Артур действительно так думал. Кроме неприятности, случившейся с его родной планетой, у него появилась еще одна неприятность, более частного характера: вогон почти что задушил его. А кроме того, ему претила мысль быть выброшенным в открытый космос.
- Ты лучше попробуй понять его проблемы, - настаивал Форд, - вот он перед тобой, несчастный парень, все, что у него в жизни есть, все, что ему приходится делать, это маршировать, выбрасывать людей в открытый космос…
- И кричать, - подсказал караульный.
- И кричать, конечно, - согласился Форд, похлопывая пузырчатую руку, добродушно давившую ему на шею, - а он и сам не знает, зачем это делает!
Артур согласился, что все это весьма печально. Он продемонстрировал свое согласие слабым жестом, поскольку был уже слишком задушен и не мог издать ни звука.
Громкие раскаты полнейшего изумления донеслись из глотки караульного.
- Теперь, когда вы мне об этом сказали, я думаю…
- Молодец, - подбодрил Форд.
- Но только, - продолжались раскаты, - что я могу поделать?
- Ну, - вдохновенно, но медленно произнес Форд, - прекратить этим заниматься, конечно! Заявить, - продолжил он, - что ты не намерен дальше так продолжать.
Он чувствовал, что к сказанному необходимо что-нибудь добавить, но на данном этапе караульному, вроде бы, и так хватало пищи для размышлений.
- Эээээммммммм… - засомневался караульный, - звучит не очень-то здорово.
Форд с ужасом ощутил, как от него ускользает инициатива.
- Подожди, подожди, - заторопился он, - это же только начало, понимаешь, дальше будет еще интереснее, ты увидишь…
Но объятия караульного вновь стали крепче, и он поволок пленников дальше по направлению к отсеку номер три. Тем не менее, он был явно растроган вниманием.
- Вообще-то, раз уж вам все равно, - сказал он, - я бы пихнул вас в отсек номер три, а потом пошел бы докричал сколько мне на сегодня положено.
Форду Префекту было отнюдь не все равно.
- Постой… послушай! - воскликнул он, уже не так медленно и не так вдохновенно.
- Хххгггггрррррр, - невнятно поддержал его Артур.
- Погоди, - настаивал Форд, - ведь существует музыка и всякие такие вещи, о которых мне надо тебе рассказать! Айггггггххххххх!
- Сопротивление бесполезно! - сообщил караульный очень громко, а затем добавил потише:
- Понимаете, если я буду стараться, то меня со временем назначат старшим кричальным офицером, а некричальных и невыбрасывальных вакансий не так уж много, так что, я думаю, надо выбирать то, что умеешь.