Что он имеет в виду? Зажмурившись, Кар постарался представить Оуна. Двухсотлетнего колдуна без признаков старения, без седины в черных, как смоль, волосах, в облегающем костюме из драконьей кожи, с аггарским с ножом в руке.
Кар не понял, что заставило его отшатнуться. Нож просвистел мимо плеча - останься Кар на месте, и клинок вонзился бы ему в спину, - лязгнул о каменную стену и со звоном упал на пол.
Кар еще не осознал, что случилось, а тренированное тело само бросилось в атаку. Холодный голос колдуна остановил его на полпути.
- Вернись назад и подними нож.
Кар остановился.
- Что это значит?!
- Ты хотел учиться магии, дикареныш? Так учись, пока я не передумал!
- Это и есть магия? Нож в спину?
Кар поднял нож. Взвесил в руке, мечтая вонзить поглубже Оуну в грудь. Принцу Империи не к лицу бить в спину….
- Почему ты увернулся?
- Что?
- Как ты узнал, что я сейчас метну нож? Я не замахивался, ты не мог заметить движения.
- Не знаю, - Кар подумал. - Я… Просто почувствовал.
- Ты ощутил мои намерения.
- Да… Наверно. Хочешь сказать, это - магия? Разве не любой так сможет?
Было странно видеть улыбку на вечно недовольном лице колдуна.
- Чувствительность - основа магии, дикареныш. Я могу рассказать тебе все о сущности вещей и магических потоках, ты можешь переполниться Силой так, что лопнешь, но ты никогда не сведешь одно с другим, если не умеешь чувствовать.
- Но я сумел, ведь так?
- Да.
- Теперь ты мне веришь?
Нож вырвался из руки Кара и вернулся к Оуну.
- Я верю только своим глазам, дикареныш. А теперь поворачивайся снова и докажи мне, что это не случайность.
Пропитанная магией драконья кожа защищала не хуже аггарских кожаных доспехов, но все же Кар дважды был ранен, правда, оба раза вскользь. Оун с презрительной гримасой на лице дождался, пока пришедшие на зов рабыни промыли и перевязали раны, а затем продолжил урок. Разумеется, маг с легкостью мог эти раны исцелить, но не предлагал, а просить Кару не позволила гордость. Отец был прав. Когда Кар научился с завязанными глазами и заткнутыми ушами уворачиваться от летящего каждый раз с новой стороны клинка, Оун признал в нем будущего мага. А царапины - заживут.
С этого дня Оун начал учить его - действительно учить, ничего не утаивая. Каждый день начинался с небольшого предмета: камень, ветка дерева, кусок серебра. Запомнить все о мельчайших частицах, из которых он состоит - их форма и плотность, движение, разрушение. Потом - закрыть глаза и потянуться, не рукой, разумом, той его частью, что способна проникать в суть вещей. Проникнуть. Понять, запомнить, пропитаться. Только так, созерцая и познавая, обретешь власть над миром материи. Порой казалось, еще немного, и Кар сможет одной силой мысли, одним желанием направить движение частиц, изменить неподвижную форму, и мертвый слиток станет прекрасным светильником, деревяшка - рукояткой ножа. Оун резко прерывал урок.
- Не зарывайся, дикареныш! - рычал он. - Ты Познаешь, а не Воздействуешь, запомни это!
И Кар начинал снова. Закрывал глаза, и его разум, разум мага, с каждым днем наливавшийся новой силой, проскальзывал за внешнюю оболочку мира, куда нет дороги обычным людям. О, теперь он знал, какая пропасть разделяет магов и дикарей, понимал, почему его народ считает белокожих почти животными!
Учеба давалась легко - даже слишком. Оун прятал удивление за неизменной маской недовольства, но Кар теперь лучше понимал наставника. И знал, что делает успехи, что оказался способней многих чистокровных магов. Есть чем гордиться ему, полукровке!
Он почти не видел отца. Изредка, возвращаясь с прогулки - над вершинами гор, вдвоем с Ветром, когда весь мир принадлежал им двоим, - Кар заставал Сильнейшего беседующим с Оуном. Судя по гордому виду наставника, тот считал успехи Кара собственной заслугой и был рад возможности произвести впечатление на Сильнейшего. Отец выслушивал спокойно. Кивком приветствовал Кара, осведомлялся, не нужно ли чего и уходил. Ни слова о таинственных планах, и чем дальше, тем реже Кар о них вспоминал.
Миновал год - второй год жизни среди магов. Наверстывая двадцать лет слепоты и глухоты, Кар весь отдался учебе. Подчас забывал про еду и сон, и только жалобный зов Ветра мог заставить его прервать занятия. Когда Оун счел его достаточно сведущим в неодушевленных предметах, в ход пошли живые организмы. Птицы, мыши, бараны, драконы и, наконец, рабы. Как упоительно проникать мыслью в тепло живого тела, чувствовать сокращения мышц, наблюдать ток крови в жилах, ощущать работу печени и сердца и знать, что можешь - если захочешь, если позволит Оун - сжать его в невидимом кулаке, решая, отнять или подарить жизнь! Как захватывающе проникать в чужой разум, изучать его устройство, как вино, смаковать укрытые за туманом подчиняющего заклятия страх и надежду, ненависть и любовь!
И пришел день, когда Оун сказал:
- Ты преуспел в Познании вещей больше любого молодого мага. Пришло время учиться Воздействию. И взаимодействию, потому что я больше не буду тебя учить. Ты станешь полноправным учеником и начнешь изучать высокую магию вместе с остальными. Завтра.
Кар и сам не понял, что испытал в большей мере - радость или страх. Дольше двух лет он занимался с Оуном, почти не покидая своих комнат. С другими магами встречался раз от разу, за обедом или во время ухода за грифоном, и так и завел ни с кем дружбы. Он был полукровкой, и полукровку в нем видели чистокровные маги. В особенности - молодые, заносчивые от величия собственной Силы, презирающие в лице Кара всю Империю дикарей.
- Должен сказать, мне не придется стыдиться за тебя, дикареныш, - добавил Оун. - Ты превзошел все ожидания. Продолжай так дальше, и когда-нибудь ты сядешь в Совете Сильных.
- Оун… - Кар сам не ждал от себя такого волнения. Помнится, он ненавидел этого вечно недовольного колдуна? - Я благодарен тебе за все. Ты дал мне столько… Я и мечтать не мог. Спасибо.
"Ты всегда будешь для меня Учителем", - добавил он мысленно и улыбнулся, когда Оун проворчал в ответ:
"Велика честь быть Учителем дикаря!"
"А кто сейчас обещал мне место в Совете?"
"Тебе померещилось, дикареныш. Ты пересидел за книгами".
- А кто же мне эти книги навязал? - Кар не выдержал и рассмеялся. Оун ответил скупой улыбкой.
- Больше я ничего не стану тебе навязывать.
- Есть одно, чего ты мне так и не сказал, - серьезно заметил Кар.
- Разве?
- Да. Ты не сказал мне, зачем ты меня учил. Зачем я нужен отцу. Ведь, по правде, на место в Совете мне рассчитывать не приходится, даже если я сравняюсь в могуществе с Сильными.
Мгновение Оун колебался. Затем прикрыл глаза, и комнату накрыл прозрачный колпак из чистой магии. Теперь никто не сможет подслушать их разговор.
- Разве ты сам еще не понял? - спросил Оун.
- Нет.
- Тогда ты глупей, чем я думал, дикареныш. Чего, по-твоему, может желать Сильнейший?
- Власти? Он и так… Или… Ты говорил, он последний из выживших, но…
Оун кивнул.
- Посмотри, во что мы превратились! Слава нашей Империи достигала звезд. Мы правили миром. Мы были всемогущи, дикареныш, а теперь… - Кар с удивлением услышал в голосе мага неподдельную боль. - Теперь рабы владеют нашей землей. Ничтожества, полуживотные, поселились в наших городах! Они молятся своему божеству в Храме Силы, даже не понимая, что за место оскверняют! Их ничтожные вожди поселились во дворце Сильнейших. Они правят, а мы забыты, мы уничтожены. Их сотни тысяч - нас жалкая горстка. Они плодятся, как мухи - мы ограничиваем рождаемость, потому что больше наша Долина не вместит и не прокормит, а ведь нам нужны еще и рабы! И ты спрашиваешь, зачем ты нужен?
- Подожди, Оун! Если вы хотите вернуть Империю… При чем здесь я? Разве я могу…
- Кто здесь толковал мне про закон, дикареныш? Разве не ты наследник дикарского императора?
- Что?! Нет, подожди… - Кар схватился за голову, силясь вернуть достойную мага ясность мысли. - Подожди. Да, по закону я наследник. Если у Эриана нет детей. Я не знаю, так ли это. Не знаю даже, жив ли Эриан. Когда я пришел сюда, там начиналась война.
- Твой молочный брат жив и бездетен. Война давно закончилась. Они пришли к соглашению.
- Ты знал? - поразился Кар. - Знал и не говорил мне?
- Мне велено учить тебя, дикареныш, а не рассказывать новости о жизни дикарей! - рявкнул Оун.
- Хорошо, я понимаю. Ты не должен и сейчас мне это говорить. Я благодарен тебе, Оун. Но если вы хотите, чтобы я занял престол… Нет, ни за что. Да и невозможно это.
- Почему же?
- Я маг! Колдун, как они говорят. Я для них проклятый. Верховный жрец никогда этого не допустит.
- Ты в этом уверен?
- Законом держится Империя… - прошептал Кар. - Не знаю. Я никогда не думал о престоле, хоть меня и обвинили в этом. Я не хочу власти - такой власти.
- Сильнейший решил иначе. А его желания весомей твоих, дикареныш. Неужели ты думал, что случайно стал приемным сыном императора дикарей?
- Я не думал об этом! - с отчаянием признался Кар. - Я вырос во дворце, и не задавался вопросами! Потом попал к аггарам, и снова… Теперь я понимаю. И там я стал почти сыном вождю и другом его преемнику. И все время… Это был он, да? Отец? Его магия?
- Да.
- Но как?
- Это высшая магия, дикареныш. Она доступна только Сильным. Твой отец - единственный, кто полностью овладел ею.
- И безразлично, хочу ли я?
- Если ты не готов померяться Силой с Сильнейшим - безразлично.