VII
Гул, мерный и монотонный, почти не ощущался. Не будучи заметно громким, он просто звучал фоном словно где-то в отдалении, внимания к себе не привлекая. Сон Валеры Попришкина такой гул нарушить не мог, как не мешал обычно почти никому из жителей крупных городов. Те его просто не замечали - этого всегдашнего шума, создаваемого автомобилями, холодильниками, водой в трубах и, кажется, еще линиями электропередач. Более того: исчезни этот неотступный гул однажды, и многим горожанам покажется с непривычки, будто они оглохли.
В общем, что-то где-то ненавязчиво шумело, гудело… но Попришкина не тревожило. Не мешало наслаждаться сном, благо, Валера уже успел привыкнуть, что никакой гад-будильник его по утрам не пытает.
Но время шло, сон естественным образом слабел и отступал, отпуская Попришкина. Сознание пробуждалось. И какое-то шестое чувство еще раньше памяти подсказало Валере, что спит он не дома. И что шумит в данный момент, скорее всего, не транспортный поток за окном. Как, впрочем, и не холодильник.
Приоткрыв глаза, Попришкин обнаружил себя… укрытым пледом… лежащим вдоль кожаного диванчика… в какой-то просторной и светлой комнате… нет, в кабине. Последнее слово подсказали некоторые детали интерьера. Круглые окна: их, если память не изменяла Валере, называли "иллюминаторами". Помещение тоже было округлой формы - никаких углов, а потолок хотелось назвать "куполом".
"Кабина! - пронеслось в голове Попришкина, - иллюминаторы! Я на корабле! Или…"
Соскочив с диванчика, он метнулся к ближайшему из круглых окошек и выглянул, едва ли не прислонившись к стеклу лбом.
За стеклом Валера не обнаружил ничего. Ничего, кроме серебристых облаков, проплывавших совсем близко, только руку протяни. Пухлые и белые, они напоминали сугробы снега.
Еще Попришкин успел приметить винт - вернее, размытое пятно, в которое оный превратился, крутясь со скоростью, недоступной человеческому зрению. Крутился винт как раз над комнатой-кабиной.
Вежливое, но настойчивое покашливание, услышанное краем уха, заставило Валеру оторваться от иллюминатора, от созерцания винта и облаков. Попришкин обернулся, чтобы… запоздало и мысленно отругать себя за невнимательность. Как говорится, слона-то он пропустил. Поскольку не был единственным пассажиром на этом воздушном судне.
Начать с того, что диванчиков, на одном из которых спал Валера, в кабине находилось целых четыре. Они были выстроены вдоль стен, образуя квадрат. В центре квадрата еще находился небольшой столик - не иначе, для выпивки-закуски. Но не столик обратил на себя внимание Попришкина.
На одном из диванчиков терпеливо сидели его почти уже близкие знакомцы: Илья Котовский-Минин и Илона Алиса Макси. Сидели не рядышком дружно, как еще зачем-то обратил внимание Валера, и точно не в обнимку, а на расстоянии почти в полметра. И потому менее всего напоминали любовную парочку на свидании. Даром, что были мужчиной и женщиной.
- Здра… здравствуйте, - осторожно, даже робко проговорил Попришкин. Сказать что-то менее банальное и по делу ему в голову не пришло.
- Да-да, здоровье лишним не будет, - с какой-то легкой, но ощутимой меланхолией изрек Минин. А напарница его улыбнулась.
- Я думаю, для склероза вам рановато, уважаемый клиент, - произнесла она тоном вежливым, но не без издевки в словах, - а еще искренне надеюсь, что никакую травму, способную отшибить память, вам не нанесли. Ни наши люди, ни ваши церберы с корочками… за последних я поручиться не могу, увы.
- Проще говоря, напоминать вам об аресте излишне, - перебил это краснобайство Илья Минин, - и про то, как вас отбили - тоже. Помните вы все это, ведь так?
- Ну да, - согласился Валера, хоть и без уверенности в голосе, без энтузиазма, - стрельба… взрыв. Приятно, конечно, что ради меня вы это устроили… просто полноценная война… маленькая, правда.
- А вы как думали, - важно молвила Илона Макси, - мы за клиента горой. И в омут, и в огонь готовы за ним лезть, чтобы вытащить…
- …пока не исполним все обязательства перед ним, разумеется, - счел нужным внести это уточнение Котовский-Минин.
- И вот смотрите, - снова взяла слово рыжеволосая Макси, обращаясь к Валере, - слава у вас уже есть…
Попришкин с готовностью кивнул.
- …популярность, вроде бы, тоже. Здесь вы и сами неплохо постарались. Эта ваша активность в Интернете, в социальных сетях… В глазах по крайней мере тамошнего… хм, контингента вы из убийцы превратились в жертву несправедливости. Если не в борца с нею.
- Мне кажется, не "тамошнего" уже не осталось, - зачем-то сказал или, скорее, подумал вслух Валера, - в Интернете нынче кого только нет.
На это Илона Макси только пожала плечами. А затем продолжила:
- Остаются власть и деньги: два явления, на взгляд многих - неразлучная пара. Кто богат, у того и власть, а кто при власти, тому легче обогащаться.
- Только, боюсь, у вас на родине получить и то, и другое не выйдет, - сказал Илья Минин, - и даже по отдельности… по крайней мере, пока. Люди в погонах не дремлют, пресекать такие поползновения им не впервой.
- Мы… даже мы вызволили вас с трудом, - добавила его рыжеволосая коллега, - хотя бы спасли от неба в клеточку. А что уж говорить о большем.
- Так что взвесили мы все "за" и "против"… - начал Минин, а Илона Макси продолжила.
- …и теперь этот красивый, и, признаться, удобный вертолет несет нас прочь. Подальше от ваших родных берез и осин.
- А куда, если не секрет? - осмелился поинтересоваться Попришкин.
Илона Макси только усмехнулась: какие, мол, секреты. А Илья Минин ответил вслух, пускай и не слишком обстоятельно:
- Свободная Республика Нумбези.
- Свободная? - переспросил Валера, которого столь пафосное название, да произнесенное с нотками торжественности, помимо желания пробило на сарказм, - и как оно? Сильно свободная?
- Ну… примерно в той же степени, в какой популярные сорта колбасы сделаны из мяса, - так ответила на его вопрос Илона Макси.
- По крайней мере, независимая, - изрек в свою очередь Котовский-Минин, - вот уже почти полвека. Хотя счастья ей это не принесло, скажем откровенно.
- Ну, будь это иначе, разве наш фонд ею бы заинтересовался, - чисто риторически вопрошала рыжая Макси, - присаживайтесь поближе, уважаемый клиент. Я объясню вам расклад.
С какой-то робкой, опасливой медлительностью, точно малолетка на приеме у гинеколога, Попришкин подошел и устроился на том же диванчике, что и сотрудники фонда Джорджа Стофеля. Пододвинувшись к нему поближе, Илона Макси тронула пальцем айпад, лежавший у нее на коленях. На экране возникла картинка - фрагмент политической карты мира, усыпанной разноцветными пятнами. Данный фрагмент включал лишь один из континентов: Африку. А пункт назначения - страна под названием Нумбези - была выделена на нем жирным контуром.
- В Нумбези проживает две крупных народности, - начала Макси, тоном напомнив Попришкину не то гида на экскурсии, не то лектора, - нумбы и зизы. Собственно, они и дали название этому государству.
Обе народности вместе, плечом к плечу, боролись за независимость. Но когда ее добились - тут-то и возникли у них разногласия. Нумбы… по крайней мере, их верхушка, ратовали за то, чтобы продолжать сотрудничество с бывшей метрополией, Францией. Как и вообще налаживать контакты с цивилизованным миром. Что касается зизов, то у них был прямо противоположный интерес. Как-то рьяно они взялись за возрождение родного языка, традиционных племенных культов… ну и обычаев, разумеется. В том числе тех, что допускали каннибализм.
То, что нумбы почти поголовно приняли католичество, переняли французскую речь и моду, зизами воспринималось как предательство. А то, что благодаря этой своей гибкости нумбы и в бизнесе больше преуспевали, и образование получали вкупе с более высоким общественным статусом, только усиливали к ним ненависть. Приправляя ее завистью. Так что очень скоро в Нумбези запахло жареным.
Палец Илоны Макси вновь скользнул по экрану айпада, и фрагмент карты сменился фотографией - черно-белой и не слишком четкой. Впрочем, главное разглядеть на ней было можно. Неизвестный, но несомненно храбрый фотограф запечатлел церковь. Точнее, типичный католический костел: кирпичный, угловатый. Культовое сооружение горело… но кому-то похоже, этого было мало. На переднем плане, на фоне костела стоял чернокожий человек. Камера зафиксировала тот момент, когда он, размахнувшись, метнул в направлении горящей церкви бутылку. Причем вряд ли с пепси-колой, пивом или иной, пригодной для питья, жидкостью.
- А потом случился военный переворот… бескровный, - сообщил, вклиниваясь в рассказ коллеги, Илья Минин. Последнее уточнение, не иначе, показалось ему позарез необходимым.
- А разве так бывает? - зацепился за него и просто-таки с демонстративной недоверчивостью поинтересовался Валера Попришкин.
- Почему нет, - ответила ему Илона Макси, - если учесть, что члены кабинета министров и депутаты парламента, представлявшие народность зизов, а также их охранники и наиболее верные сторонники были, кто повешен, кто забит до смерти бамбуковыми палками, а кто убит отравляющими газами - тогда и впрямь не пролилось тогда ни капли крови. Разве нет?
Ответить на последний вопрос Попришкину было нечего. Доводы собеседницы буквально сразили его наповал.
А Илона Макси продолжила знакомить клиента с Нумбези. Новое легкое движение пальца - и предыдущая фотография на экране айпада сменилась другой. Портретом могучего чернокожего мужчины в военном мундире… парадном, судя по целой россыпи украшавших его орденов и медалей.