- Его дорогой родственник. - Моранден обнажил зубы. - Я, конечно, не мудрец и не потомок бога, но я и не совершенный идиот. Я знаю, какую любовь я могу встретить в Мирейне, в незаконнорожденном сыне жрицы. Он скорее убьет меня, чем допустит до трона.
- Неужели? Конечно, ты начал с большой ошибки, но Мирейн изменился с тех пор, как начал править королевством. Он простит тебя, если ты предоставишь ему такую возможность. Он даст тебе все, о чем ты когда-либо мечтал.
Лицо Морандена внезапно исказилось, и он указал на свою мать.
- Даже ее голову на шесте?
- Даже это, - подтвердила Имин.
Одия мелодично засмеялась.
- Да это получше, чем цирковая труппа! Певица, ты совсем потеряла разум? Или это просто безумие от отчаяния? У твоего любовника нет надежды победить, и ты знаешь это так же хорошо, как и мы. И тебе не купить его жизнь пустыми обещаниями.
- Это не пустые обещания, - возразила Имин.
Одия только улыбнулась.
Имин встала. Она высоко подняла голову, голос ее проник в сердце Морандена.
- Ты не глуп, мой господин, ты - не игрушка для женщины. И все же твоя мать правит тобой. Без тебя она - ничто. Ты без нее - мужчина, обладающий силой и мудростью. Стряхни свои оковы. Взгляни в лицо правде. Знай, что ты сможешь стать королем, надо только проявить немного терпения.
Моранден пришел в замешательство. Она искушала его. Она соблазняла его грядущим величием. Свобода, радость и трон. И никакой Одии, превращающей его жизнь в ничто.
Крупная дрожь сотрясала его тело, руки обхватили голову. Он тяжело дышал.
- Нет. - Пальцы Морандена царапали кожу. Он с усилием оторвал их. Боль была слабее, чем от царапин, оставленных рукой матери, и от холодного огня ее взгляда. - Нет. Слишком поздно. Слишком поздно стало уже в тот день, когда мой отец назвал Санелин Амалин своей наследницей. Это только последнее движение в затянувшемся танце. Я должен закончить его. Я буду королем.
- Мой господин… - начала Имин.
- Сударыня, - прервала ее Одия, - король сказал свое слово.
- Он подписал свой смертный приговор.
Но сила Имин растаяла и превратилась в обычное неповиновение. Она оказалась в ловушке, спиной чувствуя, что стражники снаружи готовы схватить ее. Моранден мог бы позволить ей уйти, но Одия никогда не отдаст столь дорогую пленницу. Имин глубоко вздохнула и вложила в свой голос всю магию, какой обладала.
- Не трудись, - рассмеялась Одия.
Она произнесла Слово. Имин онемела и утратила волю к сопротивлению. Одия взяла ее за расслабленную руку.
- Идем, дитя.
Имин не могла говорить, не могла сопротивляться, но она могла улыбаться. Это была непокорная, бесстрашная улыбка, хотя Имин и видела в глазах Одии свою смерть. Они встретились как равные. Она заставила их снизойти до нее. Улыбка Имин становилась все более уверенной и спокойной.
* * *
Алидан сжалась в комок. Ужас, затмивший ее разум, теперь сделал все предельно ясным. Она знала, что будет делать и что должна сделать. Одия и ее пленница вышли из шатра. В тот момент, когда тьма ослепила их после яркого света, Алидан прыгнула вперед.
Демоны и змеи, тело, слишком изворотливое, чтобы быть человеческим, блеск смертельно опасных глаз. Нож пронзил плоть, скользнул по кости и отскочил. Прямо над ухом у Алидан раздался резкий вздох. Железные пальцы выдернули кинжал из ее руки и сомкнулись на ее горле. Слишком много пальцев, слишком много рук. Яркий свет ослепил Алидан.
- О боги! - вскрикнул кто-то. - Женщина!
- Эй, кто-нибудь! Королева ранена. Быстрее, приведите лекаря.
- Довольно! - раздался голос, который Алидан так хорошо теперь знала, слишком сильный для серьезно раненной женщины. - Она только поцарапала меня. Расступитесь, дайте мне посмотреть на нее.
Круг теней распался, но Алидан чувствовала на себе их пристальные взгляды. Она подумала, что надо бы прикрыть наготу, и чуть не засмеялась сквозь слезы. Ее попытка не удалась. Она погубила себя напрасно, даже не из-за обычной мести. Они погибнут вместе - она и онемевшая, неподвижная певица.
Новая тень склонилась над ней: ощущение величественной красоты, аура сильнейшего страха, острый запах крови.
- Богиня, - прошептала Алидан. - Посланница богини.
- Кто ты? - прогремело в ее сознании.
- Женщина, - улыбнулась Алидан. - Просто женщина.
- Кто? - настаивала некоронованная королева. - Кто ты?
- Та, что погибла.
Улыбка Алидан погасла. Колдунья наклонилась ниже, глаза ее были готовы рассечь душу Алидан. Богиня обитала в их глубокой тьме.
"Но, - запротестовало сознание Алидан, - она не… она не совсем…"
Бесполезно; колдунья не сможет узнать больше, чем уже знает: кто, почему и как. На черном платье Одии проступила яркая кровь, на лице появилась боль, в глазах - гнев. Великий гнев, потому что с потерей крови она потеряла силу, а с силой - способность использовать магию. И все же ее власти было достаточно, чтобы покончить с этой хрупкой сумасшедшей женщиной; а это обещало Алидан пытки.
Ужас проник во все уголки ее мозга. Безумство свернулось в центре. Между ужасом и безумием горели глаза Имин. В них полыхали слова: "Беги. Беги скорее". Мудрая глупышка. Ни одной из них не было спасения.
Певица споткнулась, пошатнулась и упала на Одию, ударив ее по раненому боку. Женщина закружилась, ослепнув от боли. Глаза Имин, ноги Алидан - все перемешалось. Выбор был сделан. Алидан бросилась в ночь.
Когда звезды стали приближаться к полуночи, Вадин проскользнул в шатер Мирейна. Имин ушла. Мирейн лежал один, раскинувшись как ребенок, и улыбался во сне. В каком-то неосознанном порыве Вадин лег рядом. Мирейн, теплый и удовлетворенный, пристроился поудобнее к телу Вадина, еще глубже проваливаясь в сон. Но Вадин бодрствовал всю ночь, охраняя сон короля.
Мирейн проснулся сразу. Только что он глубоко спал, а в следующий момент уже встретился взглядом с Вадином и улыбнулся. Это было так неожиданно, что Вадин замер там, где лежал. Король выглядел веселым и почти счастливым. Обычного утреннего плохого настроения как не бывало. Сегодняшний день, говорили его глаза, может стать его смертным днем, а может стать первым днем победы в его королевской жизни. Каким бы ни был конец, теперь, когда этот день наступил, Мирейн приветствовал его.
Хотя рассвет еще только занимался, почти весь лагерь был на ногах. Как и Вадин, многие провели бессонную ночь. Воины, оруженосцы, лорды и капитаны ходили с хмурыми лицами и запавшими глазами, как будто не Мирейн, а они должны были умереть к вечеру.
Он же был спокоен и весел. С аппетитом поел, улыбался, шутил, заставляя всех смеяться. Но как только он отворачивался, смех затихал.
Нуран и Кав принялись за него: искупали, побрили, заплели и уложили его волосы вокруг головы. Пока они были заняты этим, кто-то просвистел за дверью. Вадин выглянул и встретился глазами с Аджаном. Лицо капитана было как будто высечено из камня. Торопливо, но без суеты Вадин вышел из шатра и окунулся в холодный рассвет.
- Что…
Он замолчал. Аджан поддерживал под руки шатавшуюся, завернутую в плащ женщину.
- Алидан!
Вадин чуть не сорвался на крик. Под накидкой на ней ничего не было, растрепанные волосы покрыты грязью и кровью. Но хуже всего были ее глаза, спокойные, трезвые, потерявшие всякую надежду.
Вадин постарался быть осторожным.
- Что случилось, Алидан?
- Я оставила свою отметину на ведьме с запада, - ответила та тихо и ровно. - У нее нет больше силы, чтобы предать моего короля.
Беспокойство Вадина усилилось. Он не мог даже сделать вид, что не понимает ее. Для этого он слишком продвинулся в магии. Он понимал то, что она говорила, он начинал подозревать и то, о чем она не сказала. Она радовалась тому, что сотворила; возможно, в этом была единственная надежда на спасение Мирейна. Но радость ее обернулась черной тьмой.
Аджан сказал коротко и жестко:
- Они схватили певицу. Если ей повезет, они убьют ее быстро.
Ноги сами привели Вадина к потухшему костру. Он остановился около него. В этом сером пепле не осталось никакой жизни.
Аджан и Алидан стояли у него за спиной и вызывали теплое и болезненное чувство. Вадина чуть не вырвало. Но усилием воли он сдержался.
- Почему? - потребовал он ответа от Алидан. - Почему ты сделала это?
Женщина закрыла глаза. Было еще слишком темно, чтобы разглядеть се лицо; фигура в неясном свете казалась застывшей, голос был ровен.
- Мы были не вместе. Я собиралась избавить нас от этого бунтаря. Но вместо этого ранила его мать. Певица хотела уговорить его сдаться. Одия победила ее. Имин просто сошла с ума, - сказала Алидан, которая сама из мести, обнаженная, прокралась во вражеский лагерь и пролила кровь ведьмы. - Она верила в свои силы певицы и в несколько ночей любви, которые подарила когда-то Морандену. Он был отцом ее дочери. Ты знал об этом? Моранден не знал. И теперь никогда не узнает.
- Проклятие, - прошептал Вадин. - Из всех людей Янона ей лучше других должно было быть известно, как это подействует на Мирейна. Она знала!
- Если бы ей удалось… - начала Алидан.
- Если бы ей удалось, она навсегда опозорила бы Мирейна, доказав, что даже у его любовницы не было надежды на его победу.
- Это предотвратило бы кровопролитие и дало бы ему могущественного союзника.
Вадин встряхнул гудевшей головой. Женская логика. К дьяволу честь, к дьяволу достоинство, к дьяволу мужество! Ничто не имело значения, кроме победы. Он поднял кулаки. Алидан не уклонилась.