Славно. Едем, не торопясь, Ори к моему плечу привалился - и гонит, и гонит… Диву даёшься, как это можно часами придумывать всякие весёлые прогоны и болтать без передышки. Но приятно послушать толкового собеседника. Даже Ада, я замечаю, прислушивается, хотя невзлюбила его сходу - невооружённым глазом заметно.
А я очень и очень много всего выяснил. Например, что у лешаков с колдунами, которые на самом деле не колдуны вовсе, а хозяева подземелий, отношения жутко напряжённые, чтоб не сказать больше. И что в действительности, это две высокоразвитые мангровые расы. Подземный народ, видите ли, технократы, у них машинная культура, а лешаки такое дело не принимают. У них самих развитие по какому-то другому пути пошло, как выразился Ори, "наша обалденно совершенная психика позволяет обходиться без механических протезов". Имеет место контроль лешаковского живого разума над мёртвой материей, и тот контроль привёл к тому, что мёртвой материи осталось не чересчур много. Всё одухотворилось. Во всяком случае, в их Поющем Лесу и других местах, которые они по-настоящему контролируют. Они там делают себе климат и улучшают свою среду обитания до полного совершенства. И норовят переделать весь мир в нечто доброе, прекрасное и гармоничное, в общем, сказку сделать былью и устроить микроэдем во плоти, в масштабе отдельно взятой планеты.
Такое дело подземным не нравится. У них насчёт сказки и были другие представления. Они агрессивные и им хочется самим всё менять по своему усмотрению. И если лешаки воевать не умеют в принципе, то подземные собаку съели на этом деле. У них имеется настоящее оружие. Если лешак попадётся подземным в лапы, ему мало не покажется. А попадают, часто случается.
Одно время летающий люд пытался вести переговоры. Но те переговоры, ясен перец, никуда не вели, потому что моментально выяснилось: в сущности, каждый хочет весь мир себе заграбастать и жить в своё удовольствие, ни с кем не делясь. И поэтому теперь идёт постоянная полувойна за сферы влияния.
Лешаки стараются с подземными не пересекаться, но плоховато выходит.
- Да ещё такие, как эта дама, - говорит, - под руками путаются на нашу голову.
Самым невинным тоном.
Ада как вскинулась! Ну первое из всего рассказа Ориного, что она до конца поняла.
- Ты как смеешь такое говорить, - кричит, - ведьмак паршивый!? Подобрали, не издох - сиди, молчи и радуйся!
А Ори будто не слышит.
- Это, - говорит, - Снайк, в нашем мире - побочный продукт эволюции антропоидов. Тупиковая ветвь. Почему-то боятся возможностей собственных мозгов, от страха клинятся и не могут развиваться. Мы их охраняем от подземных жителей, как интересную редкость, а они вот так выступают при случае. Не знают, кто их кормит и воспитывает.
- Кто это тупиковая? - Ада говорит. И пыжится.
- Правильно, - отвечает Ори. - Ты, моя прелесть.
- Скажи ему, Снайк, - рявкает Ада, - чтоб не смел оскорблять Жрицу Третьей Луны, а то я за себя не ручаюсь!
- Жрица! - и Ори воздевает глазки. - Не жри меня, милая, а?
- Да хватит уже, - говорю. - Вот и не подерётесь!
- А что он всё время говорит непонятное? - Ада бурчит. - Ведь заклинания, наверно.
- Успокойся, - говорю, - девочка, порчу не наведут. Я слежу.
Ори на меня понимающе посмотрел и промолчал. Ада его застрелила презрительным взглядом и отвернулась. И я понял, что можно нормально разговаривать дальше.
Мне ужасно хотелось понимающему собеседнику в плечико поплакаться, как меня обокрали, бедного. Но разве у лешего зловредного дождёшься сострадания?
Сплошные хихиксы.
- Одного понять не могу, - говорю, - как этот гад туда попал? Я сейчас так понимаю, что там ваши земли, да? И потом: как же это ему удалось переманить вашу девочку? Она ж с ним заодно была…
А Ори мне в плечо уткнулся и всхлипывает - ржать уже моченьки нет.
- Снайк, - стонет, - я не могу! Ты что ж, думаешь, что этот дед твой - это и есть подземный житель? Ох, убил!
Тут мы с Адой уже на пару зависли.
- А кто же? - говорю.
Ори слёзки вытирает.
- Милые, - говорит, - хорошие, ну разве так можно? Ну Аде простительно - дикарка, что возьмёшь, но ты, Снайк, цивилизованная личность! Стыдно! Ведь подземные жители-то не люди, причём совершенно, так-то, дорогуша! А наша девочка с ними заодно - просто пошлый анекдот! Нет, ты мне скажи, душка, ты что ж, правда думаешь, что там два разных существа было? Так вот, ошибаешься. Одно.
У меня чуть глаза не выскочили.
- То есть как, - говорю, - одно!? Да быть того не может!
А у Ады губы побелели и задрожали.
- Праматерь, - шепчет, - Творец, силы небесные! Оборотень…
Ори улыбается и кивает. Я вообще соображать перестаю.
- Погодите, - говорю, - ребята, одну минуточку. У меня ум за разум зашёл. Что это - оборотень? Или кто?
Ада как набросится на меня!
- Я ж тебе говорила, - вопит, - что был паук! Не смей мне не верить! Это он был паук, и дед с девкой тоже! Подлый гад! Ведьмино отродье! Нечисть поганая! Это холуи у колдунов, Снайк - шпионы да воры, их колдуны отряжают добрым людям пакости делать!
Я от этого словесного обстрела только башкой мотаю. А Ори как выпрямится! Синие глазки у него прямо серыми сделались, в прищур, острым металлом - по живому телу.
- Ты бы, - говорит, - а тон ледяной, без смешочков и приколочек, не слыхал я от лешаков такого раньше, - заткнулась, девушка. Оборотни - вершина эволюции, миру хозяева. Им и подземный народ, и летающий равно побоку, а уж такие, как ты - вообще пустое место. Плюнуть да растереть. И никому они не служат - кто их заставит?
Ада скривилась и цедит сквозь зубы:
- Гонорной, как видно… Здорово ж тебя причесали, ведьмак.
Ори на неё взглянул надменно, как король на прачку.
- Уж не ты ли?
- Да нет, - режет, тоном оплеухи - "на, дорогой, за всё хорошее!" - Это, по всему видать, колдуны с оборотнями вместе. То-то ты их готов облизывать, как сахарных, холуйская душонка!
И выдано это всё чётко, ровно, не торопясь, чтоб злой недруг во все детали врубился. А Ори задохнулся и моргает - может, и от злости, но скорей от удивления. И вдруг как рассмеётся:
- Ну и дама! - говорит, а вся злость с лица без следа стекла. - Ну и умница! Свободную душеньку, без предрассудков сразу видно! Да сиди уж, раз не понимаешь, молчи и радуйся!
Ада обломалась, что такой заряд вхолостую пролетел, обозлилась и молчит. Ори на меня посматривает боком: "Здорово, мол, я её срезал?" - а мне задумчиво и странно.
Ну чего он вскинулся, чего так дёрнулся оборотней защищать? Что он о них знает? Что его задело? Но это ладно. Меня другое волнует: кто из них правду сказал. Служат оборотни колдунам или нет? И это не какая-нибудь этическая задачка, это, можно сказать, вопрос жизни и смерти.
В подземельях ли моя авиетка?
К вечеру прибыли мы в милое место.
Этакий вокруг скальный лабиринт. Ущелья, камни, пещеры, и заросли лиан с синенькими цветочками и кустов с шипами. И родники. Некоторые из- под камней вытекают, некоторые по скалам сверху льются, а иные бьют ключиком прямо из земли. А вода в них чистая, вкусная и холоднущая, аж зубы ломит.
Уютно, как на Йтэн в столичном парке с гротами.
Ада огляделась и говорит:
- Дальше уже страна колдунов начинается. На ночь глядя туда глупо тащиться - попадёшь как раз к демону в зубы. Надо тут заночевать, выбрать пещерку посуше, а с утра и отправиться, тем более, что ночью явно дождь будет - дождём пахнет.
- Мы, - говорю, - скоро в пещерных людей превратимся.
Но ворчу, сам-то понимаю, что укрыться - резон есть. Пахнет действительно, сыростью и свежестью, и ветрено. По небу между скал стремительные тучи клочьями летят.
Остановились около пещеры прелестного вида - хоть в дикарей в ней играй. Рядом родничок. Мы лошадей распрягли, напоили и дали кусты щипать. Удивительно, скажу я вам, всеядные твари эти лошади! И траву жрут, и кусты, и кору, и колючки - и ничего им не делается. Только раздуваются и пыхтят, и носами шевелят. А носы у них длинные и странные: собраны в один пучок с верхней губой, и лошадь этим пучком траву щиплет и в пасть суёт… Что ты говоришь? Почему не лошади? А кто? Ну, ёлы-палы, у тебя семь пятниц на неделе, зоолог фигов! Раз уж договорились, будут и дальше лошади, я уже так привык.
Ада из арбалета подстрелила что-то летающее и потащила к костру портить. Ори на неё посмотрел - и его от брезгливости передёрнуло.
- Ты ведь это тоже не будешь, Снайк? - говорит.
- Не знаю, - признаюсь. - Я не в восторге, но жрать-то охота, не дохнуть же с голодухи.
Тогда он улыбнулся и подмигнул таинственно. И кивает на ближайший куст. А на кусте между цветами, на ветках, такие зелёные блямбы размером с кулак. На вид не аппетитнее Адиной стряпни.
- Это что, - говорю, - за чудо природы?
- А, - смеётся, - у подземных хозяев первейший деликатес.
- Так они ж, - говорю, - не антропоиды!
- Не антропоиды, - кивает. - Но и не дураки, будь уверен.
Разламывает, значит, эту шишку пополам, а она внутри кремового цвета, мягкая и по вкусу вроде творога. И я его просто расцеловать был готов, потому что всё вокруг такими кустами заросло. Снял рубашку - и мы туда набрали этих шишек, как в мешок, рукава связали, чтоб не высыпалось.
- А если их в костер покидать и подождать, пока полопаются, - Ори говорит, - то вообще потрясающая пища. Для пира.
И мы пошли в пещеру, где уже дым стоял коромыслом, потому что Ада костёр развела.
Ада на Ори - ноль внимания, а мне сказала только:
- Если всё время будешь одну траву щипать, то скоро запыхтишь, как лошадь, а потом ноги протянешь.