- Но мы нуждаемся в чуде! - воскликнул Итин, и хотя он не был человеком, в его голосе зазвучала жажда истины. - Мы прочли здесь о множестве мелких чудес - о хлебах, рыбах, вине… Некоторые из них были совершены по гораздо более ничтожным поводам. Теперь ему надо сотворить еще одно чудо, и он всех нас приведет к себе… И это будет чудом преклонения целого нового мира пред его престолом, как ты говорил нам, отец Марк. И ты говорил, насколько это важно. Мы обсудили этот вопрос и решили, что есть лишь одно чудо, наиболее подходящее для такого случая.
Скука, которую Гарт испытывал от теологических споров, мгновенно испарилась. На той странице, на которой Итин раскрыл Библию, была какая-то картинка; Гарт знал, что там было изображено. Он медленно встал со стула, как бы потягиваясь, и обернулся к священнику, который сидел позади него.
- Приготовьтесь! - прошептал Гарт. - Выходите с задней стороны и идите к кораблю; я задержу их здесь. Не думаю, чтобы они причинили мне вред.
- Что вы хотите сказать? - спросил отец Марк, удивленно моргая.
- Уходите вы, глупец! - прошипел Гарт. - Как вы думаете, какое чудо они имеют в виду? Какое чудо, по преданию, обратило мир в христианство?
- Нет! - пробормотал отец Марк. - Не может быть. Этого просто не может быть!..
- Быстрее! - крикнул Гарт, стаскивая священника со стула и отшвыривая его к задней стене.
Отец Марк, споткнувшись, остановился, затем повернул назад. Гарт ринулся к нему, но опоздал. Амфибии были маленькие, но их собралось так много! Гарт разразился бранью, и его кулак опустился на Итина, отбросив его в толпу. Когда он стал прокладывать себе путь к священнику, другие вескеряне тесно окружили его. Он бил их, но это было все равно что бороться с волнами. Мохнатые, пахнущие мускусом тела поглотили его. Он не прекратил сопротивления даже тогда, когда его связали и стали бить по голове. Но амфибии вытащили его наружу, и теперь он мог лишь лежать под дождем, ругаться и наблюдать.
Вескеряне были чудесными работниками и все до последней подробности сделали так, как на картинке в Библии: крест, прочно установленный на вершине небольшого холма, блестящие металлические гвозди, молоток. С отца Марка сняли всю одежду и надели на него тщательно сложенную складками набедренную повязку. Они вывели его из церкви.
При виде креста миссионер едва не лишился чувств. Но затем он высоко поднял голову и решил умереть так, как жил - с верой.
А это было тяжело. Это было невыносимо даже для Гарта, который только смотрел. Одно дело говорить о распятии и разглядывать при тусклом свете лампады красиво изваянное тело. Другое - видеть обнаженного человека, с веревками, врезавшимися в тех местах, где тело привязано к деревянному брусу. И видеть, как берут остроконечные гвозди и приставляют их к мягкой плоти - к его ладони, как спокойно и равномерно ходит взад и вперед молоток, словно им размеренно работает мастеровой. Слышать глухой звук металла, проникающего в плоть. А затем слышать вопли.
Немногие рождены для мученичества; отец Марк не принадлежал к их числу. При первых же ударах он закусил губу; из нее потекла кровь. Потом его рот широко раскрылся, голова запрокинулась, и ужасные гортанные крики то и дело врывались в шепот падающего дождя. Они вызвали немой отклик в толпе наблюдавших вескерян; какого бы характера ни было волнение, от которого раскрывались их рты, теперь оно терзало их с огромной силой, и ряды разверстых пастей отражали смертные муки распятого священника.
К счастью, он лишился чувств, как только был вбит последний гвоздь. Кровь бежала из свежих ран, смешиваясь с дождем и бледно-розовыми каплями стекая с ног, по мере того как жизнь покидала его. Почти в то же время Гарт, рыдавший и пытавшийся разорвать свои путы, потерял сознание, оглушенный ударами по голове.
Он пришел в себя на своем складе, когда уже стемнело. Кто-то перерезал плетеные веревки, которыми он был связан. Снаружи все еще слышался шум дождевых капель.
- Итин, - сказал Гарт. Это мог быть только он.
- Да, - прошептал в ответ голос вескерянина. - Остальные все еще разговаривают в церкви. Лин умер после того, как ты ударил его по голове, а Инон очень болен. Некоторые говорят, что тебя тоже надо распять, и я думаю, так и случится. Или, может быть, тебя забросают камнями. Они нашли в Библии место, где говорится…
- Я знаю. - Бесконечно усталый, Гарт продолжал: - Око за око. Вы найдете кучу таких изречений, стоит только поискать. Это изумительная книга!
Голова Гарта разламывалась от боли.
- Ты должен уйти, ты можешь добраться до своего корабля так, что никто не заметит тебя. Хватит убийств. - В голосе Итина тоже прозвучала усталость, охватившая его впервые в жизни.
Гарт попытался встать. Он прижимался головой к шершавой деревянной стене, пока тошнота не прекратилась.
- Он умер. - Это звучало как утверждение, а не вопрос.
- Да, недавно. Иначе я не мог бы уйти к тебе.
- И, разумеется, похоронен, не то им не пришло бы в голову приняться теперь за меня.
- И похоронен! - В голосе вескерянина звучало что-то похожее на волнение. - Он похоронен и воскреснет на небесах. Так написано, значит, так и произойдет. Отец Марк будет очень счастлив, что все так случилось. - Итин издал звук, напоминавший человеческое всхлипывание.
Гарт с трудом побрел к двери, то и дело прислоняясь к стене, чтобы не упасть.
- Мы правильно поступили, не правда ли? - спросил Итин. Ответа не последовало. - Он воскреснет, Гарт, разве он не воскреснет?
Гарт уже стоял у двери, и в отблесках огней из ярко освещенной церкви можно было разглядеть его исцарапанные, окровавленные руки, вцепившиеся в дверной косяк. Совсем рядом из темноты вынырнуло лицо Итина, и Гарт почувствовал, как руки с многочисленными пальцами и острыми когтями осторожно ухватились за его одежду.
- Он воскреснет, ведь так, Гарт?
- Нет, - произнес Гарт, - он останется там, где вы его зарыли. Ничего не произойдет, потому что он мертв и останется мертвым.
Дождь струился по меху Итина, а рот его был так широко раскрыт, что казалось, он кричит в ночь. Лишь с большим усилием смог он вновь заговорить, облекая чуждые ему мысли в чуждые слова.
- Стало быть, мы не будем спасены? Мы не станем безгрешными?
- Вы были безгрешными, - ответил Гарт, и в голосе его послышалось не то рыдание, не то смех. - Ужасно неприглядная, грязная история. Вы были безгрешными. А теперь вы…
- Убийцы, - сказал Итин. Вода струилась по его поникшей голове и стекала куда-то в темноту.
Перевел с английского В. Ровинский
Гарри Гаррисон
Ремонтник
