Да, монах много лет назад сказал Эрику, что с его болезнью можно справиться. Но для этого нужно было отказаться от жизни. То есть именно так это понял тогда Эрик. Потому что он был уверен, что жизнь - это творчество и развлечения, путешествия и зрелища, женщины и вино... а монах предлагал ему суровость уединения и бесконечные практики Учения, бесконечное размышление и бесконечный тяжелый труд по отчистке кармических препятствий, по отработке ошибок прежних жизней. Но ведь нельзя было с уверенностью утверждать, что эти ошибки и в самом деле удастся отработать достаточно быстро! И Эрик, испугавшись того, что понапрасну потратит многие годы, выбросил из головы эту идею
А теперь он думал о том, что, видимо, просто не был готов к тому, чтобы по-настоящему, всем умом принять Учение Будды. Не созрел.
Тогда - не созрел. А сейчас?
Эрик повертел в руках бутылку, внимательно изучая ее форму и фактуру.
Материал... Материал, подвластный ему, готовый вылиться в любой образ, рожденный фантазией маэстро... мысль, облеченная в объемы...
И какие же мысли он предъявлял миру все это время?
О чем он размышлял много-много лет?
Эрик вздохнул. Пожалуй, ему нечем особенно похвастаться.
Да, иной раз у него случались озарения, и именно их воплощение в скульптуре принесло ему славу и деньги. Но моменты высокого полета были так редки... А чаще он просто заимствовал что-то в далеких мирах... не зря же он так любил путешествия. И реализовывал позаимствованную идею, не забывая, конечно, о технике. Уж этого у него никто не отнимет. В техническом отношении Эрик Бах - само совершенство.
Тут скульптор вспомнил о отвратительном божке, которого случайно увидел несколько лет назад и который так врезался в его память, что пришлось в конце концов вылепить его, чтобы избавиться от надоедливой картинки, засевшей в уме. Тошнотворное существо. И цветок, в котором сидит это чучело, тоже тошнотворен. Эрик поставил его в Заповеднике, и глупые зрители и искусствоведы решили, что скульптор создал невероятно сильный образ, трактующий порочность сансары, мира желаний. И в самом деле, стоит посмотреть на эту жабу - сразу захочется в нирвану. И ведь кто-то этой жабе поклоняется! Когда Эрик, болтаясь в каком-то созвездии, названия которого он совершенно не помнил, посреди ночи спьяну сунулся в чей-то храм, где красовался на возвышении этот божок, незваного скульптора так турнули, что он счел за лучшее тут же вообще убраться из тех краев. Но он был маэстро, художником, и его зрительная память фиксировала все, что попадалось Эрику на глаза, независимо от его воли и желания... и чужой бог, сидевший в уродливом лотосе, освещенный чадящими керосиновыми лампами, долго преследовал его.
И надо же было так случиться, что именно в тот момент, когда Эрик принялся лепить этого божка, появился Мюррей со своим булыжником! И скульптор вложил камень в фигуру.
И теперь "Лотос пришлого бога" казался ему еще более отвратительным.
К тому же Эрик по-прежнему никак не мог понять суть замысла Лепски.
Что это за странная ворожба, убивающая людей? На что это нужно Мюррею? Что он с этого имеет?
Впрочем, что бы ни имел с этого проклятый Лепски, Эрику не хотелось участвовать в подобной авантюре. Довольно с него собственных ошибок, незачем принимать участие еще и в чужих. Ну, "Лотос" теперь безвреден... хотя, конечно, остались еще две части камушка. Может быть, все-таки взять у Кхона куклу и вытащить осколок? Вот только...
Зачем спешить?
Сыро, холодно, противно. Все надоело, все обрыдло. Домой возвращаться страшно, там засели враги... кто-то хитроумно преследует Эрика, сплошная злоба вокруг, ненависть, люди порочны и омерзительны... ну совершенно невозможно работать, даже просто забыться на минутку! Только и есть радости, что хорошее согревающее.
Эрик допил ром.
Реальность постепенно растворилась, превратившись в серый пепел и дым.
Хмуро посмотрев на пустую бутылку, скульптор отшвырнул ее, и та, шлепнувшись в клумбу,
свалила сразу три горделивых тюльпана.
– Метко! - похвалил сам себя Эрик.
А потом растянулся на скамье и захрапел.
Мрачный Карлик, наблюдавший за ним, покачал головой и ушел.
6.
– Но почему он ее отпилил? - в который уже раз повторил Командор. Почему, объясни мне, умоляю!
– Ну, мало ли какие соображения могут быть у творческой личности, к тому же постоянно пьяной, - развел руками Сергей Ливадзе. - Может быть, так выразило себя его подсознание. Например, у маэстро возник неосознанный протест... он ощутил во вложенном в скульптуру камне чужеродное начало, и...
– Стой, стой! - перебил аналитика Прадж-Мачиг. - Нечего тут мне искусствоведом прикидываться! Где он мог спрятать голову?
– Где угодно, - уверенно ответил Ливадзе. - Планета большая.
– Утешил, нечего сказать. Так ты полагаешь, Данила не тронет вампира, пока не найдет камень?
– Само собой.
– Несмотря на то, что без Камня Мудрости вампир должен стать слабее?
– С чего ты взял? - удивился Ливадзе. - С какой стати ему слабеть? Нет, камешек тут ни при чем. Лепски проглотил уже достаточно чужих умов. Просто Даниле, скорее всего, хочется нейтрализовать Мрачных Карликов. Чтобы не путались под ногами.
Командор хихикнул.
– Образ что надо, - сказал он. - Карлики Дану как раз по колено будут. Только я не думаю, чтобы они ему могли помешать. Тут что-то другое.
– Ну, мы же до сих пор ничего не знаем об этом камне, - развел руками Ливадзе. - Я уж куда только запросы ни посылал - никто и ничего! Ужасно засекреченный объект.
Командор на этот раз промолчал, и у Ливадзе тут же зародилось страшное подозрение.
– Прадж, - угрожающим тоном произнес аналитик. - Ты что-то знаешь.
Командор сделал невинное лицо и покачал головой.
– Нет, Сереженька, ничего.
– Врать нельзя! - предостерег его аналитик. - Карму портишь!
– Ну, если мы, при нашей-то службе, начнем думать о своей карме через месяц межгалактическая война начнется, - меланхолически произнес Командор.
– Ладно, не хочешь - не говори, - разобиделся аналитик и торжественно пообещал: - Я сам догадаюсь!
Командор сделал вид, что ничего не понял. Ливадзе окончательно укрепился в своих черных подозрениях.
– Прадж, а Прадж! - задушевно начал он. - А вот как ты думаешь, могу ли я работать в таких условиях? Вот если ты от меня скрываешь какой-то важный факт - а потом требуешь, чтобы я тебе выдал прогноз ситуации и даже какие-то конкретные советы, как мне быть?
– Ну, как-нибудь будь, - вяло откликнулся Командор.
– Стилист! - восхитился аналитик. - Тебе бы чеканную прозу писать! Золотым пером от Паркера!
– Отвяжись, - ворчливо сказал Командор.
– Ага, - обрадовался Ливадзе, - значит, ты признаешь, что мне не все известно?
– Ты мне вот что лучше объясни, - попросил Командор, решив не обращать внимания на придирки аналитика. - Почему Лорик впал в кому? И чем это грозит Даниле?
– Даниле это ничем не грозит, если Лорик не очнется, - уверенно ответил Ливадзе. - А кома... Ну, нам же прислали результаты обследования... а, ты, наверное, их еще не видел. Конфликт сознаний.
– Да ведь тот альпинист умер!
– Не об альпинисте речь. Йогин захватил чужое тело, но что-то сделал неправильно... ну, может быть, использовал не ту методику, или просто технически был слабоват... и в итоге закапсулировался. На поверхности осталась только часть грубого рассудка, только то, что необходимо для простой жизни. Но за сорок лет родилась новая личность. Вполне пристойная. Добрая и милая. Любящая невинные забавы вроде астральных путешествий. Так что все объяснимо.
– А если йогин все же вырвется на волю?.. - От этой мысли Командору стало худо, и он тут же вызвал дежурного и сказал: - Слушай, надо сейчас же отправить кого-нибудь на Минар. Там в госпитале Кхон Лорик, за ним необходимо присматривать, да получше.
– Ничего не выйдет, - нахально ответил дежурный. - Велено к Лорику не приближаться.
– Чего-чего? - изумился Командор. - Кем это тебе велено?
– Винклер только что выходил на связь.
– Это он что, сам придумал? - грозно спросил Прадж-Мачиг.
Дежурный возмущенно фыркнул.
– Ты что болтаешь? Чтобы Винклер стал в наши дела вмешиваться? Это требование Ольшеса, так он сказал.
– Ну и ну, - загрустил Командор, поворачиваясь к Ливадзе. - Это до чего же дошло! Рядовые инспектора отдают приказы по Управлению! Без моего ведома!
– А, обиделся! - возликовал аналитик. - Так тебе и надо! Хочешь совет? Займись делом, сразу легче станет.
– А я чем занимаюсь? - не понял Прадж-Мачиг.
– Фигнёй! - сообщил Ливадзе. - Тебе бы сейчас связаться с Дипломатическим корпусом, да попросить помощи у Мрачных Карликов!
– Ты с ума сошел! - воскликнул Командор. - Карлики? В помощь инспектору-особисту? Нет, Сережа, ты явно переутомился.
– Лучше сделать это официальным путем, - словно не слыша слов Командора, продолжил Ливадзе. - Так сказать, честно признаться, что мы знаем о хищении их собственности и готовы всячески способствовать ее возвращению на законное место.
– А мы готовы? - усомнился Прадж-Мачиг.
– Разумеется, - кивнул Ливадзе. - Если, конечно, не хотим нажить себе очень неприятных врагов.
– Враги нам ни к чему, - согласился Командор. - Но если этот камешек умеет похищать чужие умы...
– Не беспокойся, после этой заварушки Карлики усилят бдительность. Больше он из их рук не вырвется. А уж чем они занимаются у себя дома - нас не касается. Мы в чужие кастрюли носа не суем.
– Верно...